факты моей биографии, когда вся моя жизнь рухнула и разлетелась на кусочки и я до сих пор не представляю, как выбраться из этого кошмара?! Хилари вздернула подбородок, твердо решив, что ни в коем случае не выкажет истинных чувств при этом жестоком, бессердечном чудовище.
— Вы действительно не теряли времени даром! — обронила она.
— Поймите, я деловой человек, а этот мир очень суров, — мягко сказал Генри. — В нем не выжить, если не владеешь всей необходимой информацией. Поэтому приходится прибегать к услугам самых различных людей, способных ее предоставить.
— Иными словами, покупать источники нужных вам сведений — настырных типов, сующих нос туда, куда вы им укажете.
— Вы осуждаете такой подход?
— Да, если это касается меня! — Она враждебно взглянула на него. — И что же еще вынюхали ваши шпионы?
— А вы полагаете, у вас есть что скрывать, Хилари? — бесстрастно осведомился Генри.
Это был хитрый ход опытного психолога, мастера манипулировать людьми. Хилари разгадала его уловку и прикусила язык. С этим типом лучше не терять самообладания, сказала она себе, нужно тщательно скрывать свои чувства. Она безразлично пожала плечами, стараясь не морщиться от боли в ребрах и в спине, и скучающим тоном ответила:
— По-моему, основные факты моей биографии вы уже перечислили.
Отдав должное выдержке Хилари, Генри Трент задумчиво уставился куда-то поверх ее головы. Что же выпало на долю этой хрупкой бледной женщины? Грусть прочно обосновалась в ее прекрасных голубых глазах, свидетельствуя, что замужество не принесло ей счастья. Судя по сведениям, полученным от информатора, муж Хилари погуливал. Поначалу эти данные показались Генри достаточными для объяснения причин ее развода. Но нет ли еще чего-нибудь? Какой-то грязи на самой кандидатке в воспитательницы его сына? Не поторопился ли он с выводами? Как верно заметила Хилари, в его распоряжении имеются лишь общие данные.
Но теперь Генри захотелось иметь более подробную информацию о своей избраннице. Вернее исчерпывающую. Он улыбнулся, кивнул Хилари и покинул палату.
2
Как он посмел, как дерзнул сунуть нос в мою личную жизнь?! Этот бесцеремонный Генри Трент, абсолютно чужой мне человек! Он ровным счетом ничего для меня не значит. Какое право он имел нанимать каких-то проходимцев, чтобы те собрали сведения о моем прошлом? Неслыханная наглость!
Когда Трент ушел, Хилари, уставившись в одну точку, еще долго размышляла над их разговором. Лицо ее побледнело как мел, она нервно кусала губы.
С такой наглостью она еще не встречалась: напакостить и потом бахвалиться этим! Впрочем, если подумать, от мужчин можно ожидать чего угодно.
За примером и ходить далеко не надо, взять того же Макса! Нет, эту мразь лучше пока не вспоминать, тотчас же спохватилась Хилари, к этому я еще не готова. Это имя вызывает у меня лишь одно желание: убить мерзавца, а заодно и Генри Трента — либо умереть самой. А горечь и злость отнимают силы, столь необходимые мне в данный момент, раз я решила покинуть клинику.
Что бы ни говорил врач, я должна выписаться как можно скорее. Завтра утром. Стоимость пребывания в этой клинике столь чудовищна, что мне не расплатиться за сутки даже своим месячным окладом. Слава Богу, что я лежала в постели, когда медсестра назвала сумму, иначе бы точно упала в обморок.
Хилари тяжело вздохнула и вздрогнула от резкой боли в боку.
Спокойно, не дергаться! — сказала она себе, оглядывая вызывающе роскошную обстановку комнаты. Какого дьявола Трент распорядился доставить меня сюда, а не в муниципальную больницу? В шумной общей палате с простенькой обстановкой мне, право, было бы гораздо спокойнее. Плевать я хотела на все эти изыски и выкрутасы! Нет, бежать, бежать отсюда нужно! Завтра же утром, невзирая на рекомендации докторов.
Слегка успокоившись этим решением, Хилари улеглась в постель. А не позвонить ли Валери? Она доказала, что ей можно доверять, ни разу не дав мне повода усомниться в ее честности за минувшие после развода месяцы. Ну и что из того, что ее муж — лучший друг Макса? У женщин свои секреты. Мы разговаривали по телефону три дня тому назад, и я обещала сообщить подруге, как прошло собеседование. Валери, должно быть, уже волнуется, ведь она ждала моего звонка еще вчера!
Валери взяла трубку уже после второго гудка. Услышав знакомый голос, Хилари едва не расплакалась. Она сделала глубокий успокаивающий вдох и выпалила:
— Валери, это я!
— Хилари! Наконец-то! Куда ты пропала? Я звонила тебе несколько раз, но никак не могла тебя застать. Я так волновалась!
— Все в порядке! — Хилари повеселела, ободренная участием подруги. — Я пока не бросилась вниз головой с Лондонского моста.
— Не шуги так! Мне всякие мысли приходили в голову, — упавшим голосом отозвалась Валери. — Ты, конечно, хлебнула лиха и держалась молодцом, но всякому терпению приходит конец. Ты устроилась на работу? На ту, о которой говорила?
— Пока нет, — уклончиво ответила Хилари, опасаясь, что подруга всполошится и примчится в Лондон уговаривать ее вернуться домой. — Мне нужно тебе кое-что сказать, только ты не волнуйся…
Валери выслушала рассказ Хилари о случившемся с ней в полном молчании.
— Ты не беспокойся, — воскликнула Хилари под конец, — со мной все в порядке! Видела бы ты мою палату! Такая красота! За мной еще никогда не ухаживали так, как здесь. Просто пылинки сдувают. — И она с тоской огляделась по сторонам.
В трубке послышались вздохи и всхлипы.
— Бедняжка! Ты самая милая женщина из всех, кого я знаю, ты так страдала, и после всех твоих бед — новая напасть! Почему хорошим людям всегда не везет? Это несправедливо!
— Я сама виновата во всех своих несчастьях, Валери.
Подруга долго молчала.
— Послушай, Хилари, тебе не помешает кое-что знать. Макс вернулся и повсюду разыскивает тебя. Он пытался заполучить твой новый адрес у Говарда.
— Но Говард не дал, не правда ли? — поспешно спросила Хилари, чувствуя, как усилилось сердцебиение.
— Разумеется! Он слишком дорожит отношениями со мной, чтобы допустить такую оплошность. Но Макс, похоже, порвал с Мьюриел. Как он сказал Говарду, уведомление о вступлении в силу решения суда о вашем разводе настолько ошеломило его, что он почувствовал себя брошенным, и теперь хочет просить тебя предоставить ему еще один шанс.
У Хилари закружилась голова: и этот подонок еще надеется, что я его прощу? Да он совсем спятил!
— Я не желаю его видеть, Валери! — сказала она ледяным тоном.
— Дорогая, я тоже так подумала! Извини, проснулись мои близнецы. Мне нужно заняться ими. Я попрошу маму забрать их на пару дней и навещу тебя в Лондоне.
— В этом нет никакой необходимости!
— Мне лучше знать. — Понизив голос, Валери добавила: — Говард говорит, что Макс рвет и мечет. Он настроен только на положительный ответ, готов дневать и ночевать на пороге твоего дома, чтобы вымолить прощение. Ему кажется, что он сумеет тебя вернуть.
— Он заблуждается, — мрачно изрекла Хилари.
— Разумеется!
Закончив разговор и повесив трубку, Хилари минут пять лежала не двигаясь, пытаясь побороть
