официально, к тому же, несмотря на долгую разлуку, мы знакомы достаточно хорошо.
— Правда?!
Проклятый румянец!
— Правда, правда. — Он улыбнулся, и голос его стал мягче. — Думаю, Сирил познакомил нас, когда тебе было лет двенадцать, а в следующие три или четыре года мы достаточно хорошо узнали друг друга.
Кэрол в ярости пыталась найти наиболее убийственный ответ или хотя бы просто проигнорировать слова Роя и повернуться к нему спиной, однако с изумлением поняла, что не может этого сделать.
Последние двенадцать лет испарились, улетучились, и она снова стала шестнадцатилетней девчонкой, замирающей от каждого его случайного прикосновения, от звука его низкого голоса. Элегантный костюм не мог скрыть от глаз Кэрол великолепное тело Роя. Тело мужчины. Тело самца, полное темной и страшной жизненной силы, пугающей и притягивающей. В комнате было много народа, но она видела только его, чувствовала только его запах, слышала только его голос. Ей казалось, что воздух вокруг звенит от напряжения, хотя Рой казался совершенно спокойным и даже расслабленным, беспечно болтая с кем-то из гостей.
А с чего ему напрягаться? Это ее проблемы, не его. Вон он, смеется и кивает в такт бесконечному рассказу одной из дам о талантах своего новорожденного первенца.
Разумеется, он не забыл о том, что случилось в ночь свадьбы Роз и Сирила, однако для него это ровным счетом ничего не значит. Если она и осталась в его памяти, в чем Кэрол сильно сомневалась, то только в облике смешной маленькой девчонки, наделавшей глупостей и поставившей их обоих в дурацкое положение. Хотя… как можно поставить в дурацкое положение айсберг?
— Кэрол!
— Извини, Мэй, я задумалась. О чем ты спросила?
— Я спросила, не появился ли на нашем горизонте кто-нибудь особенный?
Боже, ну почему эти замужние подружки Роззи так любят задавать один и тот же дурацкий вопрос! В другое время Кэрол отшутилась бы, приняла участие во всеобщем беспечном разговоре ни о чем, посмеялась бы вместе с остальными. Однако сегодня не обычный вечер, и сегодня ей не хочется ни разговаривать, ни шутить. Ей хочется домой. Все мышцы и нервы были напряжены, словно натянутые струны.
— Нет, не появился.
— О, как жаль…
Мэй замолкла в явной растерянности, поглядывая на мужа в поисках поддержки, но на помощь ей неожиданно пришел Рой.
— Роззи рассказывала, что всю энергию — и немалую — Кэрол тратит на работу. Не так ли, Кэрол?
Я тебе этого не прощу, сестричка!
— Да, это так.
— О, как интересно! И что это за работа?
— Пиар. Общественные отношения и связи. Я создала собственную контору пару лет назад и теперь тружусь как пчелка. Хочешь добиться успеха — умей отказывать себе в развлечениях. Конкуренты только и ждут, когда я оступлюсь или выдохнусь.
— Могу себе представить! — Мэй до рождения ребенка проработала пару лет в рекламной компании. — Конечно, до собственной конторы я не дошла, но работать приходилось целыми днями. Сколько у тебя подчиненных?
— В данный момент всего один. Вернее, одна. — Больше всего Кэрол хотелось сейчас помассировать затекшую шею, но взгляд голубых ледышек не позволял расслабиться. — Мы собираемся расширяться.
— Значит, ты теперь деловая женщина. Смешно, а я представлял тебя совсем в другой роли много лет назад.
Голос Роя был теплым и немного задумчивым.
— Вы так давно знакомы? — В голосе Мэй звенело любопытство. — Прошли долгий путь и встретились вновь?
— Никто никуда не ходил и никого не встречал. Рой учился с Сирилом и бывал у нас в доме, только и всего. Я была тогда ребенком.
Кэрол знала, что сейчас он смотрит на нее очень внимательно, и избегала ответного взгляда. Пусть себе сидит с Мэй и вспоминает «старые добрые времена». Для кого, интересно, они добрые?!
Не была она тогда ребенком, и если бы обстоятельства в ту ночь сложились чуть-чуть иначе, сейчас обоим было бы что вспомнить и рассказать любопытной Мэй.
Роззи пригласила всех к столу, и салат из авокадо слегка улучшил настроение Кэрол. Рой сидел напротив, справа от Кэрол сидел муж Мэй, а слева — Джон, друг Сирила, развлекавший ее разговором. Неожиданное неудовольствие вызвал у нее тот факт, что Рой, судя по всему, совершенно очаровал двух своих соседок. Они хихикали и трещали без умолку, а он только и успевал поворачиваться от одной к другой. Что ж, недаром за годы, прошедшие со дня смерти его молодой жены, Рой Стюарт приобрел репутацию дамского угодника. Как это там говорит Сирил? Люби женщин, но не разрушай их репутацию.
Горячее было превосходно — свинина, тушенная с зеленью и молодым луком, а к ней — роскошное красное вино. Джон успел несколько раз подлить в бокал Кэрол рубиновой жидкости, и, когда Роззи внесла шоколадный торт, Кэрол уже чувствовала себя отлично, а Рой Стюарт пусть идет к черту!
Да, она оступилась, с кем не бывает. Только не надо показывать ему, что она все помнит и до сих пор переживает. Надо вести себя так же, как и с остальными, — дружелюбно, весело, непринужденно. Безразлично. Решено, так она и поступит.
Кто-то из гостей уже ушел, а Кэрол отправилась помочь Роззи приготовить кофе.
— Ты даже не представляешь, что Рой подарил Сирилу! Когда родится ребенок и я достаточно окрепну, мы все впятером отправимся на побережье Флориды, в его дом. Все оплачено. Ну как?
— Это здорово, Роз!
— Пляж с белым песком, а если хочешь, то бассейн у самого моря, а еще машина и повар — одним словом, все так здорово, что в это трудно поверить.
Особенно зная Роя Стюарта.
Кэрол испугалась, что произнесла эти ядовитые слова вслух, но выражение лица Роззи не изменилось, и Кэрол осторожно поинтересовалась, раскладывая мятные пирожные на серебряном блюде:
— Вы давно с ним виделись в последний раз? Не слишком ли шикарен подарок?
— Сирил говорит, Рой это любит. Неожиданные и широкие жесты. Видятся они нечасто. Обедали пару раз вместе, только и всего. У Роя дом где-то в пригороде, но мы там не бывали. Он не любит сидеть на одном месте, все время куда-то ездит. Я имею в виду по делам бизнеса.
— А чем он занимается?
— Я знаю, что его отец был судопромышленником, а сам Рой вначале занимался недвижимостью и еще чем-то. Всем понемногу.
— Настоящая акула бизнеса!
В шестнадцать лет она и не подумала бы интересоваться его деловыми качествами, тогда значение имели лишь его мрачное обаяние и привлекательность. Теперь все изменилось. Она изменилась.
Когда они с сестрой внесли кофе, Кэрол снова почувствовала на себе взгляд Роя, однако и глазом не моргнула, направляясь к Сирилу, расслабленно ухмылявшемуся во главе слегка разоренного стола.
— Мои девочки принесли кофе своему мальчику!
— Мальчик будет кофе с молоком или черный?
— Мальчик будет очень черный кофе, иначе девочкам придется нести его в постель на руках.
Разговор в гостиной тек плавно и неспешно, как всегда и бывает в конце вечера. Роззи сияла, радуясь удачному приему, Сирил излучал счастье и довольство жизнью. Кэрол с нежностью смотрела на них, чувствуя, как теплая волна любви накрывает ее…
Она не хотела смотреть в его сторону, просто так получилось. Кэрол показалось, что она с разгона врезалась в каменную стену, невесть откуда взявшуюся на дороге. Рой рассматривал окружающих с холодным и отчужденным интересом ученого, изучающего копошащихся под микроскопом жучков. Как же он
