и теперь нога начала сильно болеть.
Глава четвертая
ЛЕГЕНДА
В ладью в ту ночь никто не вернулся. Все собрались в одном из уцелевших при пожаре домов.
Туда принесли хлеб, мясо, молоко и мед. Несколько человек в поселке было убито, были раненые, ущерб был велик. Но разбойников прогнали, дома сумеют отстроить, коровы принесут новых телят, а пока из того, что удалось спасти, они отберут зерно для весеннего сева, и остального должно хватить на пропитание до лета.
Самое главное — спасен Модольф, человек всеми почитаемый и любимый, и девушка Альфейда. Она напугана и то и дело принимается плакать, но это пройдет. Из людей с ладьи никто всерьез не ранен. Постепенно оттуда подошли все остальные, и было решено завтра, не задерживаясь, идти в Хольмгард и доложить Князю о том, как попираются его законы и страдают его подданные всего в дне пути от города. В последнее время развелось слишком много странствующих героев и просто бандитов, рыщущих в поисках добычи, многие из них были хорошей крови, младшие сыновья богатых родов, потерявшие совесть и честь, не гнушавшиеся насилием, чтобы получить желаемое.
Большинство жителей поселка были христианами и собирались отправиться в Хольмгард на Пасху, чтобы провести там три дня в печали, а потом долго радоваться. Так что, когда Таркан-Дар сказал им, что Халла, наверное, ангел, посланный ему и его друзьям в беде, и что она знает все наречия, ему поверили. Рассказывать все это ему пришлось без нее, потому что сама Халла, напившись горячего молока с травами, крепко заснула после того как женщины перевязали ей ногу. Модольф, Альфейда и еще несколько человек умели говорить по-гречески, и если они говорили медленно, Таркан-Дар их понимал. После того, что он сказал, все стали смотреть на Халлу. Она спала, женщины расчесали ей волосы, чудесно необгоревшие, и незаметно отрезали себе по прядке, чтобы потом передать своим детям, а те — своим, и так из поколения в поколение, с рассказом, который станет легендой.
А Таркан-Дар, перед тем как заснуть, подумал о том, что теперь он сможет получить хорошую службу у Князя Хольмгарда. И еще о том, что Халла опять стала другой. Как он мог помыслить о том, чтобы жениться на Богом Посланной? Но ведь она готовила и стирала, как все женщины, он сам видел. Она стирала ему рубахи. Может быть, не так ловко, как девушка, выросшая хорошей хозяйкой под опекой строгой матери, но когда он решил жениться на ней, он об этом подумал и понял, что для него это не главное. Так кто же она? Он знал запах ее волос и кожи, как запах собственной одежды, обнимал ее за плечи и чувствовал их под своей рукой. Милая Пташка была ему родной, о Халле он думал по-другому, и будущее с Халлой представлял не так… Или не представлял? Было ли оно, это будущее с Халлой? Обе ушли от него. Кто же она, верный друг и помощник в пути, кто? Он так и заснул, повторяя в уме вопросы и не находя ответа.
Халла на следующий день долго не просыпалась, а когда проснулась, нога у нее болела меньше и опухоль стала спадать.
Люди в поселке усердно трудились, приводя все в порядок. В воздухе висел противный запах горелого, забивая дыхание. Мужчины вытаскивали из пожарища полуобгоревшие балки, которые могли еще пригодиться, соскребали с них пепел и угли, при этом дым поднимался снова, иногда еще сыпались искры. Металлические предметы все расплавились или погнулись и стали негодными, их надо будет отвезти в Хольмгард, заново переплавить и перековать. Тамошние кузнецы славились мастерством. Коровам и лошадям перевязали раны и смазали ожоги, как людям. Одна из женщин во время побоища с перепугу начала рожать и благополучно разрешилась мальчиком. Вместо большого дома на эту зиму решено было построить мазанку. С реки начали сразу носить камни.
Вечером все собрались при факелах и продолжали связывать большие щиты из камыша на шестах.
Девушка Альфейда тоже проспала все утро, и ночной кошмар в ее памяти уже начинал казаться дурным сном, только синяки остались. Главное, что все позади. Она была молода. Она сидела и смотрела, как Таркан-Дар тщательно чистит и точит меч и какой у него красивый маробский плащ, вышитый раковинами. В одном месте плащ порвался. Можно взять его заштопать? Можно она возьмет теплый плащ с его плеч и подержит в своих руках? Халла Богом Посланная, ангел Халла, наверное, не захочет штопать плащ?
Таркан-Дар время от времени посматривал на Альфейду. Волосы у нее были светло-золотистые, синяки казались черными на белых руках и шее. Когда она ловила его взгляд, кровь приливала к щекам, и она наклоняла голову. Он вдруг вспомнил Милую Пташку, ушел в себя и замолчал. Ему стало тяжело и безразлично, что делается вокруг и что он сам сделал в этом мире.
Одна из женщин заговорила с Халлой, сначала робко, а потом, забыв, что Халла, может быть, ангел, стала взахлеб рассказывать все, что знала, старые новости новому человеку, как любят женщины. Она рассказала ей, что Альфейда — единственная дочь старика Модольфа, правда, у него раньше было еще два сына, но один погиб на охоте, а другой в прошлую весну утонул в реке в половодье. Модольф был человеком очень хорошим, но его семью преследовал злой рок. Беды начались очень давно, но Бог своего проклятия, наверное, не хочет снимать. Альфейда тоже очень хорошая девушка, добрая и послушная, отличная ткачиха и хозяюшка, умеет сбивать масло и лечить раны, это было ужасно, когда разбойник тащил ее, сами знаете, для чего. Двое парней погибли, пытаясь спасти ее. А вот этот, который спас, он кто? Откуда он родом? Что собирается делать дальше?
Вечер был дымный; вокруг суетились люди, женщина рассказывала и расспрашивала, а Халла думала о том, что если Таркан-Дар захочет вместо нее взять в жены девушку Альфейду, наверное, будет лучше.
На следующий день они пошли посмотреть, как закладывают новый дом. Альфейда вместе с мужчинами меряла место для будущих стен и размечала углы. У нее был верный глаз, и она знала, что нужно. Таркан-Дар пошел посмотреть поближе и остался помогать. Модольф медленнее приходил в себя, чем дочь, но тоже уже отдохнул и сидел на пригорке, куда с трудом поднялся, опираясь на палку. Богом Посланная Халла говорила, что придет. Она тоже ходила с палкой. Женщина она или нет? Чья она дочь? Модольф посмотрел на свою дочь. Альфейда держала один конец веревки, южанин, который ее спас, — другой. Остальные забивали колья. Потом южанин оглянулся, передал свой конец веревки другому человеку и поспешил туда, где Халла только что вышла из дома. Он подхватил ее на руки и принес на пригорок, ее золотые нетронутые огнем косы свисали с его плеч. Вот она уже сидит возле Модольфа, а Таркан-Дар стоит рядом.
— Пять лет мы жили в мире, — сказал Модольф. — Я думал, что у Князя рука длиннее. Я начал верить, что удача снова со мной.
— Нам что-то говорили о древнем проклятье, которое пало на твой род, — сказала Халла, смотря на то, как мужчины кладут основание дома и как умело Альфейда показывает им, что надо делать.
— Это было очень-очень давно, — сказал Модольф, вздохнув и водя по пыли концом палки. — Мои предки были королями в землях к северу отсюда. Говорят, что в мире тогда были великаны и драконы.
— Великаны и сейчас есть, и драконы тоже! — воскликнула Халла, охваченная каким-то странным чувством. Ей вдруг на мгновение показалось, что этот холм над рекой на самом деле не существует, она видит его и себя во сне. И она крепко ухватила Таркан-Дара за ногу у щиколотки. Он дружески опустил руку ей на голову. Такой знакомый жест, и нога настоящая.
— Может быть, и есть, так же как ангелы и добрые духи, дитя мое, — сказал Модольф. — Но почти не показываются. Хотя мы не всегда понимаем, что видим, вот и сейчас… — он на минуту замолчал, потом продолжил: — В те дни на земле творилось большое зло, белый Иисус не приходил на север. Люди слушались старых Богов или не признавали никаких, ими правили жестокие короли, каждый устанавливал свои законы. Легенда рассказывает, что у одного короля умерла жена и он женился на другой. А от первой жены остался ребенок, девочка. И новая жена приказала отнести ее в лес и погубить. Так было сделано. Мои прадеды, а за ними и я, в этом не виноваты, но мы потомки того самого Короля и Королевы-злодейки.
