позже наш знаменитый учёный Дмитрий Иванович Менделеев – пироколлоидный. Оба пороха не давали при выстреле дыма, а самое важное – втрое сильнее толкали снаряд, скорость полёта снаряда увеличилась до 700-800 метров в секунду (ты знаешь, что от скорости зависит и сила удара).
Почти одновременно с нарезами было введено устройство, позволявшее заряжать орудия с казённой части. Это новшество увеличило скорострельность до двух и более выстрелов в минуту. Теперь небольшое число орудий обрушивало на броню град ударов.
МЕТАЛЛ
Газы новых порохов нередко разрывали орудийные стволы. Делать же пушки с очень толстыми, а значит, тяжёлыми стволами было нельзя: они уже и так весили до сотни тонн каждая. Надо учесть, что броня составляла до 40 процентов веса всего корабля. Тяжело было кораблю под грузом металла. Возникла необходимость делать металл прочнее, чтобы пушки и броня были легче.
В годы после Крымской войны прославили русскую науку своими открытиями металлурги. Особенно важными были исследования инженера Дмитрия Константиновича Чернова. Он объяснил процессы, которые происходят в стали при тепловой обработке, и научил металлургов управлять этими процессами – получать металл с нужными качествами.
Заводы, применяя на практике открытия учёных, стали делать прочные орудия и прочную броню – менее тяжёлыми, чем раньше. Удавалось так отливать стволы и так прокатывать броневые плиты, что слой металла, подвергавшийся действию пороховых газов или ударам снарядов, был очень твёрдый, а слой, лежащий за ним, вязкий, упругий. Вязкий слой не давал раскалываться и трескаться хрупкому твёрдому слою.
Состязание брони и снаряда шло с переменным успехом. На более сильный снаряд броня отвечала повышением прочности. К 1890 году опять создалось положение, когда снаряды не пробивали броневую защиту корабля. Что было делать?
Жил в то время удивительный адмирал, русскому флоту он дал так много, что просто не верится – по силам ли такое одному человеку? Ему, Степану Осиповичу Макарову, и принадлежит слава победителя брони.
Лучшую броневую сталь тогда делала английская фирма «Гарвей». Она продавала её другим странам. Продавала честно: прежде – испытания на полигоне. Разобьёт снаряд плиту – не покупайте, навязывать не будем. Не разобьёт – выкладывайте денежки. Однажды под Петербургом шли такие испытания. Стреляли из мощных 229-миллиметровых орудий. Снаряды оставляли чуть заметную вмятину в плите, а сами раскалывались.
И тут произошёл случай – одну плиту поставили не той стороной к орудию – мягкой. Снаряды пробили её навылет. Все поняли ошибку, другие плиты ставили внимательнее. Англичане уже рассчитывали на крупный заказ, на большие деньги. Но на полигоне был Макаров. И он один из всех – такой уж был человек – задал себе вопрос: «Почему снаряд, ударив сначала в мягкий слой, так легко пробил потом слой закалённый, твёрдый?» После размышлений адмирал записал в дневнике:
«Так как… деформация снаряда происходит главным образом в первый момент соприкосновения вершины снаряда с весьма закалённым слоем плиты, то есть основания полагать, что если бы поверх закалённого слоя имелся бы хотя небольшой толщины слой из более вязкой массы, то снаряды не будут столь сильно деформироваться, так как головная часть будет работать, уже будучи как бы сжатой в вязком металлическом обруче, который и удержит снаряд от разрушения».
Через некоторое время англичан снова пригласили на полигон. По их броневым плитам теперь стреляли из 152-миллимегрового орудия. Первый снаряд пробил плиту и раскололся на две части. Второй, пробив, остался целым. В боевых условиях он взорвался бы в корпусе корабля.
Весь военный мир охватила сенсация: у русских появился снаряд, пробивающий практически любую броню. Как это ни странно, ни сам адмирал Макаров, ни другие адмиралы и офицеры не сочли нужным – из- за простоты устройства – засекретить изобретение. Такие снаряды вскоре стали делать во многих странах. Что же придумал Макаров? Он надевал на головку снаряда колпачок из мягкой и вязкой стали. При ударе о броню колпачок (или наконечник) как бы прилипал к броне, создавая тот самый «небольшой толщины слой из более вязкой массы». Новые бронебойные снаряды повсюду называли «макаровскими колпачками».
УПРАВЛЕНИЕ ОГНЁМ
Хорошие орудия, хорошие снаряды были важным приобретением корабельной артиллерии. Но морскому артиллеристу редко приходится стрелять при спокойной воде. Волны качают корабль и, следовательно, орудие. Небольшое изменение угла наводки – снаряд, пролетев десяток километров, падает далеко от цели. Многие люди думали, как улучшить точность стрельбы корабельных пушек. И никому это не удавалось.
В 1877 году началась очередная война России Турцией. Как всегда, в странах Европы с пристрастием следили за её событиями. Скоро умы военных моряков взбудоражило сообщение о победе русского торгового парохода «Веста» над турецким броненосцем «Фетхибуленд». Суда встретились недалеко от Констанцы. Турки намеревались потопить «Весту», так как знали, что пароход в плен не сдастся. «Веста» приняла бой, хотя по числу орудий и по их калибру во много раз уступал броненосцу. Пять часов длилась артиллерийская дуэль. Неприятельские снаряды попадали редко, но причинили пароходу, не защищённому бронёй большие разрушения. Много матросов и офицеров было убито. Однако «Веста» отвечала меткими залпами, и броненосец был так повреждён, что бежал от парохода.
Специалисты понимали, что экипаж парохода и его командир капитан-лейтенант М. М. Баранов проявили редкое мужество в бою, но были отмечены также небывалая для того времени частота, сосредоточенность и меткость огня. «У русских появилось какое-то новшество в артиллерии» – к такому выводу пришли зарубежные наблюдатели.
Пароход на самом деле был оборудован «системой аппаратов автоматической стрельбы» – так назвал её сам изобретатель отставной морской офицер Алексей Павлович Давыдов. С помощью электромеханических приборов, которые учитывали крен корабля и другие величины, орудия одновременно автоматически наводились на цель и стреляли в тот момент, когда наводка была закончена.
Шпионы иностранной фирмы украли из мастерской Давыдова чертежи приборов. Но инженеры фирмы не могли связать их в единое целое. Из многих стран изобретателю посыпались предложения на покупку – за крупные деньги – его системы управления огнём. Давыдов жил в нужде, всё до копейки тратил на изобретательство, но приборы свои за границу не продал. Он знал: это ослабило бы силу родного флота. «Прибор нашего талантливого соотечественника, – писал в своём отзыве артиллерийский комитет Морского ведомства, – обеспечил нашим морским силам важный и могущественный перевес над иностранными флотами».
Давыдов своим изобретением дал начало целой отрасли артиллерийской техники.
МИННОЕ ОРУЖИЕ
Любая пробоина в корпусе корабля – неприятность. Опасная неприятность пробоина в подводной
