Для того чтобы легче управлять боем, отряды были в одежде определённого цвета, лошади в отряд подбирались одной масти.
Монголы избегали фронтальных сражений и рукопашного боя. Они атаковали фланги и тыл противника, устраивали засады, ложные отступления. Итальянский монах Плано Карпини, побывавший в Монголии в 1246 году, так рассказывал об их тактике: «Надо знать, что всякий раз, как они завидят врагов, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы; и если они видят, что не могут их победить, то отступают вспять к своим. И это они делают ради обмана, чтобы враги преследовали их до тех мест, где они устроили засаду…
Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин… Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большом количестве воюющих…
Перед лицом врагов они посылают отряд пленных… может быть, с ними идут и какие-нибудь татары. Свои отряды они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видели противники, и таким образом окружают противников и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон… А если случайно противники удачно сражаются, то татары устраивают им дорогу для бегства, и сразу, как те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда во время бегства убивают больше, чем могут умертвить на войне».
В монгольском войске была жестокая дисциплина. «Если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают все сообща, то все бегущие умерщвляются. Точно так же, если один, или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются».
Монголы в Китае и Персии взяли в плен много военных специалистов. Поэтому вся военная техника того времени была у них на вооружении. Их катапульты метали десятипудовые камни. Стены крепостей они разбивали таранами, сжигали нефтяными бомбами или взрывали пороховыми зарядами. Сын Чингисхана Тулуй при осаде Мерва в Средней Азии применил 3 тысячи баллист, 300 катапульт, 700 машин для метания горшков с горючей смесью, 4 тысячи штурмовых лестниц.
Раз уж мы упомянули Мерв, то нельзя не сказать о поголовном истреблении его жителей, когда город в 1221 году пал. Завоеватели тринадцать дней вели подсчёт убитых.
Опыт военных действий. Первоклассное оружие. Железная дисциплина. Неистощимые резервы. Единая власть. Вот с каким врагом предстояло встретиться русскому войску. И всё же мы снова зададим вопрос: «Был ли противник непобедим?
БИТВА НА КАЛКЕ
Одна из армий Чингисхана под командованием Джебе и Субудая, двигаясь из разорённой Средней Азии, прошла северный Иран, Грузию и перевалила через Кавказские горы. Здесь татаро-монгольское войско встретилось с объединёнными силами половцев, лезгин, черкесов и осетин. Упорное сражение не дало перевеса ни одной стороне. Тогда Субудай богато одарил половцев и пообещал не трогать их земли, как земли родственного народа. Половецкая рать, бросив союзников, направилась восвояси. Субудай разгромил оставшегося противника и без промедления пустился в погоню «за родственниками». Разбитые половцы бежали к Днепру. Хан Котян запросил помощи у галицкого князя Мстислава Удалого.
Мстислав Удалой был известным военачальником. Своё прозвище он получил как награду за то, что оберегал русскую землю от многих врагов. В 1193 и 1203 годах он водил полки на половцев, в 1212-м и 1214-м – на немецких рыцарей, в 1219-м отбил нападение венгров. Мстислав понял, какая страшная беда грозит теперь Руси. Рассудив, что лучше иметь половцев своими союзниками, чем союзниками Субудая, и что лучше перенести сражение в половецкие степи, чем подвергать опасности свои земли, он принял предложение Котяна. Мстислав Галицкий убедил выступить против татаро-монголов ещё двух сильных князей: Мстислава Киевского и Мстислава Черниговского.
Весной 1224 года южнорусские князья и половцы двинулись навстречу татаро-монголам. Но на этом, пожалуй, и кончились согласованные действия союзников. Победа над двумя передовыми отрядами противника сделала их ещё и самоуверенными. А татарские разъезды, появляясь в отдалении, поддразнивали военачальников, увлекая полки всё дальше и дальше в степь.
У реки Калки, что впадает в Азовское море, возник спор: одни советовали переправиться через реку, а Мстислав Киевский советовал не переправляться. Поскольку не было единого начальника, каждый поступил как хотел. Мстислав Киевский остался на правом берегу и начал обносить свой лагерь оградой из кольев. Два других Мстислава и половцы перешли на левый берег.
Мстислав Галицкий отрядил половцев и часть русских искать сближения с татаро-монголами. Противник обратил половцев в бегство. Те, отступая, смяли двигавшихся за ними русских. Татаро-монголы преследовали передовой отряд и ворвались за ним в расположение главных сил, когда полки начали только строиться к бою. Произошла кровопролитная схватка. Галичане и черниговцы отчаянно защищались, но были разбиты. Остатки полков бежали за реку.
За избиением соотечественников следил с высокого берега Мстислав Киевский. Заглянуть бы в его мысли тогда, узнать, о чём он думал.
Скорее всего он думал так:
«Ну вот, не послушались меня. И что вышло! Жалко полки русские, но уж раз так угодно богу, буду один биться. Разобью врага, вернусь в Киев победителем, ещё сильнее буду среди русских князей…»
А надо было рассуждать по-иному: «Гроза нависла над всей Русью. Это войско ещё не туча – только чёрное облако. Субудай только разведку привёл. Хочет выглядеть силу нашу. Сколько своих привести потом… Или не ходить вовсе, убоявшись мечей русских.
Жёны, старики, дети малые знают, что ушли мы в половецкую степь защищать их жизни. Что ждёт людей русских, если не победим? Кровь потечёт реками, города рассыплются пеплом, поля зарастут бурьяном…
Всех врагов – до одного! – истребить надо. Чтобы некому было рассказать проклятому хану Чингису, как растаяли его отряды. Чтобы некому было указать дорогу сюда.
Надо одолеть сейчас врага, а потом собраться русским князьям южным, западным, северным, чтобы рассудить, как поставить заслон перед ордой. Триста городов на Руси, воины крепкие, отважные, мечи острые, кольчуги надёжные – можно ведь устоять перед вражьей силой…»
Но так Мстислав Киевский не думал. И дождался своей очереди. Субудай отрядил часть конницы преследовать полки двух Мстиславов, а основными силами напал на полки третьего.
Храбрые киевские воины трое суток отражали беспрерывные атаки татаро-монголов. В четвёртый день Субудай предложил за выкуп снять осаду и пропустить войско домой. Мстислав согласился.
Как только дружина вышла из укреплённого лагеря, противник напал на неё и всю уничтожил. Мстислав и его приближённые, взятые в плен, погибли чуть позже. Пленников бросили на пол юрты, накрыли досками. На этом помосте Субудай устроил пир для своих военачальников. Киевляне были задушены таким жестоким способом.
