Женщина вздохнула, опустила руку и медленно отошла от двери.
Незаметно термин “тюльпанник” приобрел среди журналистов права гражданства.
Скверное это ощущение – быть тюльпанником. Вдвойне обидно быть тюльпанником, когда в твоих руках огромный, до тонкостей отработанный аппарат, в который входят и роботы и люди, когда к твоим услугам целый арсенал, битком набитый внушительными штуками – от многоместных манипуляторов для групповых арестов и до бомб – разбрызгивателей слезоточивых газов.
И все эти чудные игрушки бессильны перед маленьким увядшим цветком, присланным ему, шефу полиции Арно Кампу.
Только в собственном кабинете, за бронированными стеклами, под многослойной защитой, Арно Камп чувствовал себя в относительной безопасности.
Немало монологов своего хозяина выслушал арабский скакун, застывший посреди скакового поля – письменного стола, и благородная морда коня успела приобрести скучающее выражение. Так, по крайней мере, казалось Арно Кампу.
Сегодняшнее утро не явилось исключением. Вертя статуэтку в руках, Арно Камп снова жаловался скакуну, что “тюльпанное” расследование зашло в тупик.
Через несколько минут прибудет Ора Дерви. Арно Камп виделся с ней ежедневно, обсуждая результаты расследования.
Список тюльпанников – людей, получивших послание с цветком смерти, – перевалил уже за сотню. Причем это были все люди сильные, имеющие вес в сфере своей деятельности: крупные военные, финансисты, крупные дельцы, литераторы, ученые… Особенно много было ученых.
Получение тюльпана стало предметом своеобразной гордости, как бы признанием заслуг со стороны неведомого врага государства.
Возникла даже идея организовать “Клуб тюльпанников”, но президент наложил на эту идею вето. Злые языки связывали запрещение с тем, что сам президент тюльпана до сих пор не получил.
Камп поставил скакуна на место и вздохнул.
В кабинет вошла Ора Дерви.
Хотя Арно Камп видел ее теперь достаточно часто, красота Оры каждый раз по-новому поражала его.
Камп пожевал губами и неожиданно спросил:
– А вы не допускаете мысли о самоубийстве?
– Я думала об этом, – сразу ответила Ора Дерви. – Однако самоубийство, по сути, то же убийство. Оно оставило бы какие-нибудь следы. Вам-то это известно лучше, чем мне. Между тем экспертиза таких следов не обнаружила.
– Результаты экспертизы я знаю.
Ора задумалась. Вынула сигарету – Камп услужливо щелкнул зажигалкой.
– Требования анонима недвусмысленны. Джон Вальнертон должен прекратить выпуск оружия смерти, Гуго Ленц – закрыть исследования кварков и “зашвырнуть ключи” от тайн природы. Ив Соич – законсервировать глубинную проходку в Акватауне и так далее. Я не знаю многих писем, но они, наверно, в таком же роде?
– Примерно.
– И все это для того, утверждает автор, чтобы не дать капиталовладельцам дальше наживаться, – заметила Ора Дерви.
– И у этой затеи, вы считаете, есть шансы на успех? – спросил Камп.
– Во всяком случае, попытка с тюльпаном выглядит ужасно наивной. В чем-то напоминает детскую игру.
– Детскую игру! – взорвался Арно Камп. – Что же, и Гуго Ленца убили играючи?
– Факт убийства доктора Ленца с целью террора не доказан, – возразила Ора Дерви. – Наоборот, я как медик убеждена, что он умер своей смертью.
– Точно в назначенный срок! Да это же м… мистика, черт возьми!
– Не знаю.
– Вам, между прочим, тоже грозят смертью. Вас это не смущает?
– Я фаталистка. И потом, я верю в ваших агентов и в агентов ЦРУ, – улыбнулась Ора.
– Я жду в… вас завтра. С членами комиссии. Нужно выработать единую точку з… зрения, – сказал Арно Камп, прощаясь.
После ухода Оры Дерви он долго ходил по кабинету, стараясь успокоиться. Плюнуть, что ли, на все дела и лечь в клинику святого Варфоломея? Ора Дерви давно предлагала. Пора избавиться от нервного заикания…
Размышления Арно Кампа прервало появление Джона Варвара; он теперь ведал наблюдением за коттеджем покойного доктора Ленца.
– Есть новости? – спросил Камп.
– Вот пленка, шеф.
– Целая бобина? – удивился Камп. – Она что же, сама с собой разговаривает, эта Рина Ленц?
Воспроизводитель захрипел, из него послышались голоса Рины и неизвестный мужской.
