3
Виктория Олеговна ушла.
Школа осталась без уборщицы.
Алешкин еще мог бы обойтись без преподавателя, мог заменить его уроки, пусть временно, телевизионной лекцией, — существовали школы вообще без преподавателей… Вот только без уборщицы он обойтись не мог.
В школе должна быть чистота, как в хирургическом кабинете, — все это входило в начала воспитательной работы.
Школе нужна была уборщица, но Алешкин не знал, где ее найти.
Это уже стало проблемой не только в его школе, но и в стране. Никто не хотел заниматься таким скучным и нетворческим делом. Где только возможно, уборщиц заменили автоматы, появились автопылесобиратели, автополомойки, автомусоросборщики и прочие машины специального назначения. Под ступеньками лестниц появились автощетки, которые сметали с ног входящих уличную пыль. Но слишком сложен был интерьер, окружающий человека и на работе, и в быту, поэтому самые остроумные автоматы не везде могли заменить самую обычную живую уборщицу. А тем более в начальной школе.
Роботы все еще очень дороги в изготовлении и применялись только для работы на трудных планетах. Специальное постановление запрещало использовать роботов для наземных работ.
Без особых надежд Алешкин обратился с просьбой в Бюро Предложений. Подумал, кто из преподавателей хотя бы временно мог заняться столь ответственной и хлопотливой работой. Потом набрал номер на звуковизоре и увидел на экране массивное лицо Бухова с отекшими подглазьями — следами старых космических перегрузок.
— Что? — сразу спросил Бухов. — Опять мой техник что-то натворил?
Алешкин рассказал про «черепашку».
— Вон… — покрутил головой Бухов. — А ведь я еще у нее предохранители вытащил.
— Значит, он их поставил.
— Сообразил.
— Он-то сообразил.
— Ну вот, я и говорю, в технике он разбирается. А в остальном…
Бухов сокрушенно покрутил головой.
— Понимаю, — сказал Алешкин.
— В мать, — подтвердил Бухов. — Ремнем бы, изредка.
— Не положено. Архаизм.
— Архаизм… Значит, навертела она там дырок? Ну я тебе ремонтника пришлю.
— А я не об этом.
— А еще что? — сразу встревожился Бухов.
— Виктория Олеговна уходит.
— Не отпускай.
— Не могу. Сам знаешь… Вот остался без уборщицы.
— Плохо.
— Куда хуже. Как ты там без них обходишься?
— Автоматов понаставил, где только можно.
— А где не можно?
— Сам убираю… Слушай, а не пойти ли мне в школу уборщицей? Без меня тут Космопорт обойдется как-нибудь.
— Да без тебя-то обойдется, — поддел Алешкин. — Только мне ты не подойдешь.
— Не справлюсь?
— У меня же работать нужно. Это тебе не кнопки нажимать. А потом дети.
— Да, профиль у меня не тот.
Бухов некоторое время молча разглядывал насупившегося Алешкина.
— Слушай, — вдруг сказал он. — Найду я тебе уборщицу. Да, серьезно, что ты на меня уставился. Не веришь?.. Завтра с Луны прилетает.
— С луны?
— С нее самой, с «Луны-50»…
Тяжелое гудение оборвало разговор, изображение на экране исчезло за сплошными белыми полосами. Алешкин терпеливо ждал — со стартовой площадки поднимался корабль, он постепенно набирал скорость, звук ушел в зенит, постепенно затих, и Алешкин опять увидел лицо Бухова.
— Значит, космонавт? — спросил Алешкин.
— Ну, космонавт.
— Так он же ко мне не пойдет.
— Как это не пойдет? Скажу, и пойдет.
— Ему отдыхать положено, два месяца.
— А чего ему отдыхать.
— Как чего? Не железный же он.
— Не железный, это верно…
Экран мигнул, еще раз мигнул. Бухов повернулся к селектору.
— Слушай, меня тут «Сатурн» вызывает, ты извини, я отключусь. Ты приезжай завтра, «Селена» прибывает как всегда, в двадцать ноль-ноль. Бывай здоров.
Алешкин выключил звуковизор. Подумал. — Потом попросил справочное Космопорта сообщить, кто работал на станции «Луна-50». Ему назвали четыре незнакомые фамилии.
4
Потрепанный «Кентавр» Алешкина не торопясь катился по автостраде к Космопорту. Электромотор тянул плохо, аккумуляторы давно требовалось заменить, ходовая часть нуждалась в основательном осмотре: вообще машиной надо было заняться всерьез.
— Сапожник без сапогов, — говорила Мей.
— Без сапог, — поправлял Алешкин.
На возню с «Кентавром» все не хватало времени. Можно попросить ремонтников Бухова, они сделают, но мешало самолюбие: что, разве он сам белоручка?
Опускающееся солнце слепило глаза, Алешкин включил поляризаторы переднего стекла, и солнечный диск стал походить на раскаленную докрасна сковородку.
Когда он подъехал к стоянке Космопорта, «Селена» уже совершила посадку, ее бело-голубой конус виднелся на поле, от него поднимался легкий дымок. Алешкин прошел к Бухову. Тот, как всегда, сидел за селектором. Увидев Алешкина, Бухов кивнул, продолжая разговор. Алешкин опустился в кресло, нащупал под рукой кнопки управления, опустил у кресла спинку, убавил упругости и расположился поудобнее.
— Ну, вот и посылайте его сюда, — говорил Бухов. — Найдет дорогу, что он — маленький? Он же у меня был.
Бухов отодвинулся от селектора.
— Мой-то техник, — сказал он, — дома автощетку установил.
— Не работает?
— Еще как работает. Как заходишь, эта щетка кидается на тебя, словно дикая кошка. На непривычного человека, знаешь, действует… Я уж ее выключаю, а то соседи и заглянуть боятся.
Алешкин услыхал, как за его спиной открылась дверь, кто-то вошел. Алешкин медленно поднялся с кресла.
У дверей стоял ТУБ.
Тот самый, Алешкин узнал бы его из сотни других, даже если бы не было номера на его плече.