да еще и лучеметы (сбагрили им старое барахло) вместо автоматов. Только вот потом победители поступили неумно — устроили тотальный геноцид в лучших традициях Гитлера, только направленный на все завоеванные народы. Буквально через несколько месяцев побежденные озверели и Айнштейн, будучи человеком мудрым, воспользовался этим — явился, аки ангел небесный, в два счета раздолбал с крейсеров тех, с кем недавно еще торговал, и был с восторгом встречен благодарным человечеством.
Вот так, мягко и ненавязчиво, этот мир, вполне благополучный и развитый, де-факто оказался в составе Империи. Это было вполне взаимовыгодно — Империя получала огромную массу специалистов приемлимой квалификации, которых надо было лишь немного переучить, налаженные производства, которые было несложно модернизировать, плюс большое количество рекрутов, пушечного мяса для любой войны. Ну а новые граждане Империи (гражданство второго класса, с ограничением в правах) получили доступ к новым технологиям, небывало поднявшим уровень жизни. В результате этих процессов Империя стала самодостаточным государством, полностью обеспечивающим себя во всех отношениях и поплевывающим на бывшую метрополию.
Вдобавок удалось наконец понять, в чем причина такой прочности корпусов кораблей погибшей цивилизации. Все, как всегда, было просто — металл имел измененную кристаллическую структуру, полностью меняющую его прочностные характеристики. Правда, в промышленных масштабах чужую технологию воссоздать пока не удалось, но, как утверждали ученые (Виктор им верил), это дело времени, и только. Вот только какое время потребуется никто сказать не мог, поэтому, не дожидаясь, пока ученые получат результаты, развернули строительство кораблей из традиционных материалов, закупив для этого у немцев еще одну верфь и построив одну свою. Плюс развернули две линии обороны против ацтеков и одну (на всякий случай) против Земли. Словом, скучать не приходилось.
Но самым интересным оказался контакт с дисколетчиками. Настолько интересным, что вначале Айнштейн, а следом и все остальные слегка прибалдели, а потом схватились за головы.
Глава 16
У попа была собака,
Он ее любил.
Она съела кусок мяса —
Он ее убил.
В землю закопал,
Надпись написал, что…
Вообще, такого бреда не ожидал увидеть никто. Черные Лорды готовы были увидеть все, что угодно — выжженый войной или загибающийся от экологической катастрофы мир, полчища мутантов, бегающих по планете, лаборатории, производящие генномодифицированных людей, жрущих генномодифицированную кукурузу с искусственным мясом… Действительность превзошла все ожидания — они не увидели ничего!
Нет, кое-что там все же было — маленькие, спокойные деревеньки, утопающие в садах, такие же маленькие, никчемные городки. Никаких признаков производства, никаких исследовательских центров, никаких лабораторий. Никаких признаков войны тоже видно не было. Даже немногочисленные мегаполисы, торчащие тут и там, были просто давным-давно покинутыми пустышками, и лишь невероятно совершенные автоматические системы самовосстановления и жизнеобеспечения поддерживали их состояние на приемлимом для жизни уровне.
И жили в этих домах люди. Самые обычные люди, ничем не отличающиеся от Виктора, Айнштейна или любого другого человека. А те, кто летал на кораблях и воевал, эти самые генномодифицированные, составляли, как оказалось, ничтожный процент от населения, почти не спускающиеся на поверхность планеты. Все, все предположения об этой цивилизации, которые строились перед полетом, шли коту под хвост с первых минут контакта. А главное, те, кто воевали, не пользовались на планете абсолютно никакой поддержкой, даже продовольствие вынуждены были выращивать на орбитальных гидропонных фермах. Как они еще держались было совершенно непонятно.
Айнштейн, увидев это, решительно отказался верить своим глазам. В его понимании страна, ведущая войну с сильным и агрессивным врагом, должна была вкладывать в нее все силы и ресурсы — только так, как показывает практика, возможно победить, а тут… Одни воюют и гибнут, а другие наслаждаются жизнью и в ус не дуют. А ведь войну они уже почти проиграли — то, что он увидел, говорило само за себя.
Земные корабли, войдя в пространство, контролируемое местным флотом, вели себя нагло до предела — простейший психологический прием, позволяющий впоследствии доминировать на переговорах. Наглость, подкрепленная реальной силой, всегда дает чувство уверенности, что немаловажно, и Айнштейн это учитывал.
Решительно, не обращая ни на кого внимания, корабли Айнштейна двинулись к планете. Десяток дисколетов сначала пристроились к ним в кильватер, потом чуть сместились и, догнав, двинулись параллельным курсом, но огня никто из них не открывал — видимо, представляли себе, что сделает с ними линкор, если ему вдруг приспичит открыть огонь. А ведь еще были крейсера, чьи изящные корпуса, подсвечиваемые сгорающими в силовом поле метеорами, четко выделялись на фоне звезд (специально к этому походу, для пущего эффекта, их покрасили светоотражающей краской, хотя Айнштейн и опасался, что это облегчит противнику прицеливание и сделает корабли более уязвимыми) и гробоподобный авианосец. Линкор и авианосец, корабли американского производства, по дизайну и окраске (на них оставили привычный боевой космический «камуфляж») резко контрастировали с крейсерами, построенными в России, что, по замыслу ученых мужей, должно было производить на вероятных партнеров определенное впечатление. Виктор, увидев результат, охарактеризовал это впечатление как «обалдение» и «придурь», но вмешиваться не стал, предупредив, правда, «долбаных психологов», что они отвечают за результат и если что — то сразу…
Трудно сказать, сработали ли домашние наработки или эскадра и так производила впечатление своей огневой мощью, но дисколетчики предпочитали деликатно идти рядышком и не дергаться. Впрочем, Айнштейн их терпением не злоупотреблял. В десяти световых секундах от планеты эскадра застопорила ход и легла в дрейф и дальше линкор пошел один. Он двигался величественно, похожий на сгусток мглы, и дисколеты, эскортирующие космического левиафана, казались карликами на его фоне.
Они проходили мимо летающих в беспорядке обломков. Они видели величественные орбитальные крепости… усыпанные пробоинами, как сыр дырками. Некоторые пробоины были заделаны — кое-как, на скорую руку, но большинство станций, похоже, никто ремонтировать не пытался. Многие были просто покинуты, отсутствовал не только свет в иллюминаторах, но и фоновое излучение, которое дают работающие реакторы, локаторы и даже обычные мониторы. Большая часть боевых станций пояса планетарной обороны была мертва, а немногочисленные уцелевшие явно не были способны к сколь-либо продолжительному сражению. Оставалось удивляться, как они в свое время смогли отразить напор ацтеков. Видимо, у атакующих просто первыми кончились силы.
Линкор совершил несколько витков на низкой орбите. С дисколетов постоянно пытались связаться с ним, сигналы шли во всех диапазонах, на разных языках, некоторые языки бортовой компьютер даже понимал. Все расшифрованные запросы сводились к одному и тому же: назвать себя, указать цель визита, лечь в дрейф и принять на борт досмотровую (а может, таможенную) партию. На линкоре, пользуясь своим подавляющим перевесом в броне и огневой мощи, эти запросы презрительно игнорировали. Сильный пришел разговаривать со слабым, он сам выберет место, время и условия.
Но рассмотрев поверхность планеты, Айнштейн остался в полной растерянности. Куда приземляться? С кем разговаривать? Поэтому он соизволил наконец ответить на запрос — дескать, прибыл посол,
