Я, конечно, не самый талантливый актер, но кадр, додумайся кто его снять, наверняка стал бы хитом сезона. Гоголевский «Ревизор» отдыхает, все остальные, у кого немые сцены, нервно курят в уголке. А на сцене стою Великий Я в блестящей кольчуге и со стволом в руке, и на меня пялятся восемь пар глаз. Так, не понял, их же должно быть семеро… Ах да, понятно теперь, полового откуда-то принесла нелегкая.
Пока они в шоке, я начинаю ковать железо, пока горячо – нагибаюсь, поднимаю с пола чей-то меч, благо после устроенного мной побоища железок валяется в избытке, и, не слишком ловко из-за мешающего пистолета прижав его другой рукой, складываю вдвое. Полоса дрянной стали, из которой выкован клинок, повинуется мне легко. Однако это действие, вместо того, чтобы загнать моих оппонентов в еще более глубокий шок, напротив, заставляет их прийти в себя. Все дружно они бросаются в дальний угол, к двери, ведущей на кухню, но половой, мальчик шустрый, как понос, успевает первым и захлопывает дверь за собой, очевидно, успев накинуть засов. Дверь прочная и несколько секунд натиск всей честной компании выдерживает. А потом, убедившись в тщетности своих попыток, они оборачиваются и издают синхронный стон – я уже близко и неторопливо иду к ним.
Я остановился от этих недоделанных вояк метрах в трех и улыбнулся самой сладкой улыбкой, какую только мог изобразить. Улыбка, похоже, удалась – лица смотрящих на меня людей стремительно бледнели. Дождавшись, когда они станут похожи цветом на известку, я спросил:
– Вас что, козлы, не учили, что брать чужое нехорошо? – и с чувством врезал ребром ладони по барной стойке. Доска толщиной сантиметров в пять с треском раскололась. Вояки побледнели еще больше, хотя я был свято уверен, что сильнее бледнеть просто невозможно. Оказалось, ошибся. Ну что же, век живи – век учись.
– В-ваше…
– Мое, мое. Меч на базу. Ты чего, не понял, придурок?
В доказательство правомерности своих требований я навел на них пистолет. Машинка по решению всех проблем и тут не подвела – мужики вжались в стенку так, что мне показалось, будто толстые бревна прогнулись под их напором. Ну да это, конечно, обман зрения – не может такого быть. Вот если бы я нажал – тогда да, тогда конечно, и прогнулись бы, и проломилась даже, а эти могли только по стенке размазаться. Тонким слоем. Помочь им в этом благом деле, что ли?
Я, правда, чуточку удивился в первый момент – откуда они знают, что такое пистолет? Секундой спустя я уже сообразил, что магические жезлы вроде того, из которого в меня стреляли, внешне на пистолет весьма и весьма похожи, а значит, они принимают его за магическое оружие. Ну и пусть принимают – бояться сильнее будут. А боятся – значит, уважают, эта истина за столетия не устарела совершенно.
Окольчуженный, который на правах главного драпал в первых рядах и потому оказался вмят в стенку бегущими следом, осторожно от бревен отлепился, раздвинул плечами своих товарищей и шагнул ко мне. Меч в ножнах он держал перед собой, и что-то в его движениях мне ужасно не понравилось. Что именно, я понял почти сразу – из такой позиции очень удобно атаковать, одновременно выхватывая меч и нанося удар. Что-то подобное в пору моего сопливого детства любили показывать в фильмах про самураев, крутых китайцев и прочих ниндзя. Я тогда эти фильмы смотрел, разинув рот, хотя позже понял – лажа все это. Реальный бой намного проще и сложнее одновременно, и большинство классических стилей не слишком к нему приспособлены. Во всяком случае, это совсем не то, что нам показывают на экранах, есть вещи намного эффективнее. Впрочем, не суть, главное – принцип. В тех фильмах очень любили показывать, как самурай выхватывает меч и тут же возвращает его в ножны, а его противник вначале остается стоять, а потом падает, потому что вот этим единым движением его попутно убили. Бьюсь об заклад, этот умник собирался проделать нечто подобное.
Уже автоматически перехожу на сверхскоростной режим, почти лениво разглядываю, как вырывается из ножен меч… Этот придурок думал, что бьет быстро, а для меня его удар растянулся на такой срок, что можно было если и не пообедать, то кофе попить – точно успеть. Даже с булочкой.
Я очень спокойно уклонился от удара, занял прежнюю позицию и в первый раз принудительно вывел себя из сверхскорости – мне хотелось потренироваться. Ну а лучшая тренировка – она на реальном противнике, это вам любой тренер скажет. Для присутствующих мое движение, наверное, показалось мерцанием – мигнул, и снова оказался на том же месте, они и не поняли ничего.
Ударить вторично я не дал – у моего противника был шанс, но если он не сумел его использовать, то это только и исключительно его проблемы. Пока его рука была на отлете, я с чувством врезал ему с левой и попал в висок. Думал вначале, что просто вырублю, но то ли со злости, то ли еще почему не рассчитал сил. Получилось, впрочем, ничуть не хуже – череп просто лопнул от удара, забрызгав мозгами все вокруг. Что поделаешь, височная кость – самая слабая, закон природы, однако. Довольно противно, конечно, руку вон испачкал, зато остальных забрызгало, а любой следак скажет, что такие вещи психику подавляют очень и очень неплохо. Бойтесь меня, сволочи, бойтесь – сами виноваты…
Продолжая улыбаться (надо же, улыбка с лица так и не сошла – верно говорят, что улыбаться энергетически выгоднее, чем хмуриться, меньше мышц напрягается), я перекинул пистолет в левую руку и, не спуская глаз с наделавших в штаны вояк, нагнулся и поднял выпавший из руки моего противника меч. Один из этих уродов и впрямь, похоже, в штаны наделал – запах, во всяком случае, пошел соответствующий. Ну, этот уже не боец, да и остальные, похоже, тоже. Можно бы и отпустить… А зачем? Опять оставить за спиной живых врагов? Они же тебя потом и прирежут при случае. Нет уж, лучше пусть умрут они, чем я. Патронов только жалко… Хотя, может, и к лучшему – надо же мне с мечом потренироваться. Вон, я слышал, поляки когда-то на наших пленных в рубке лозы своих кавалеристов тренировали. Чем я лучше? Потренируемся…
Музыканта я развалил почти напополам с одного удара. У него, правда, ни при каких раскладах шансов не было, даже реши я милосердие проявить. Не стоило ему бить меня в спину, совсем даже не стоило. Кто- нибудь может назвать меня мстительной сволочью, но меня они бы наверняка добили, не вылети я в междумирье. Интересно, кстати, как? Впрочем, это пока неважно. Добили бы или хозяевам своим сдали, и неизвестно еще, что хуже. Так что участь свою музыкант заслужил, что бы мне ни говорили потом всякие человеколюбы и прочие правозащитники. Хвала богам, в этом мире такого понятия нет и, надеюсь, не будет.
А вот того, что произошло потом, я не ожидал. Пятеро оставшихся вдруг синхронно бросились на меня – недооценил я их, недооценил, да… Они ведь, наверное, давно уже вместе служили, научились друг друга понимать не с полуслова даже, а с полувздоха, вот и сработали, как одна рука. И что тот, обделавшийся, не боец, я тоже ошибся – он первым кинулся. Эх, плохо я еще знаю психологию!
Первый из моих противников сам насадился на меч, и эта секундная заминка, пока я освобождал оружие, позволила остальным до меня добраться. На меня обрушился град ударов и, к счастью, только один из нападающих успел достать нож. Я рванулся, отшвырнул их от себя, одновременно отпрыгнув назад. Сил, чтобы освободиться, хватило вполне, но эти сволочи меня перехитрили и, вместо того, чтобы попробовать повторить атаку, к которой я был уже готов, бросились к своему оружию. Я «мяу» сказать не успел, а на меня уже шли четверо вооруженных людей.
