уподоблюсь какой-нибудь «Феррари», которая здесь давным-давно уже села бы на брюхо. Или вовсе утонула. Впрочем, они и в городе тонут, бывает. В моем родном городе в недоброй памяти времена демократии одна такая, не помню уж, «Феррари» или «Альфа Ромео», на моих глазах посреди улицы в лужу нырнула по самую крышу. Была там яма – как раз такой машине уместиться. Сидела потом на крыше длинноногая блондинка да по телефону звонила, не знаю уж, мужу или хахалю. Впрочем, это я отвлекся.
Напрягся – и тележка вдруг покатилась неожиданно бодро, как будто не намоталось у нее моментально на каждое колесо по пуду грязи. Оригинально, но времени размышлять над этим физически нет, равно как и желания. С неба льет так, что за голенищами резиновых сапог-бродней уже хлюпает вовсю. И пусть даже и не холодно вокруг, но зато редкостно противно, а значит, надо срочно добраться до какого-нибудь жилья, именно жилья, с теплой печью и горячей едой. С едой, правда, чуть попроще, сухпай у меня с собой есть, хвала великому Дошираку, но вот укрыться от дождя и обсохнуть необходимо срочно, иначе можно и воспаление легких заработать. А главное, в лесу сейчас даже костра не разжечь – так вокруг сыро. Правда, говорят, легендарные сибирские охотники и прочие индейцы способны разжечь костер в любую погоду, но я-то не индеец, и мне такие подвиги явно не по плечу.
Шлепаю я себе по грязи, тащу с собой кучу барахла, и настроение у меня – гаже некуда. К счастью, длилось это недолго – вошел в лес, и за первым же поворотом обнаружил что-то похожее на постоялый двор. Собаки залаяли, как бешеные, даже сквозь дождь почуяли, но не сунулись, и правильно сделали – я такой злой был, что переступил бы через принципы, забыл, что твари они бессловесные, и разогнал, благо меч на поясе еще никто не отменял. Кстати, о мече! Еще недавно он здорово мешал идти, а сейчас висел, как влитой. Это что же, у меня еще и скорость адаптации вкупе с обучаемостью до небес взлетели? Ладно, потом разберемся. Пересек широкий двор, цыкнул на собак, которые с испуганным визгом нырнули в свои конуры, поднялся на высокое крыльцо самого простецкого вида. Дверь была тяжелая, массивная и темная от времени. Постучал кулаком, но ответа не дождался. Они что же, думают, я ночевать на улице буду? Звезданул со всей дури – и сам не понял, как так получилось, но кулак мой проломил толстые доски и оказался внутри помещения.
Осторожно вытащил из дыры руку, внимательно посмотрел, благо мое новое зрение это мне позволяло – ни царапинки! И боли никакой. Оч-чень ор-ригинально! Это что же со мной такое творится-то? Впрочем, думать и комплексовать по этому поводу времени особо нет – дождь пока никто не отменял, а когда я перестал двигаться, то сразу же начал мерзнуть. Очень мерзкое, признаться, это ощущение, когда холод начинает пробираться под рубашку и царапать кожу своими коготками. На ощущения тепла и холода мои новые способности, похоже, не распространяются.
Подумав пару секунд, решаю провести эксперимент – прикинул, где у двери должен быть засов, и изо всех сил ударил. Получилось! Одна из досок раскололась пополам, концы ее буквально вылетели вместе с крепящими их толстыми, чуть ли не в палец, гвоздями. Жалобно зазвенев, улетела куда-то внутрь непонятная железка – очень надеюсь, что засов.
И вправду, засов – во всяком случае, дверь открылась без малейшего усилия, плавно повернувшись на хорошо смазанных петлях. Внутри была темнота, но я видел в ней очень даже неплохо – хуже, правда, чем на улице, как сквозь дымку, но все равно неплохо. А еще здесь было тепло! О, это благословенное чувство…
Шагнул внутрь, осмотрелся – неплохо, право слово. Зал квадратов на двести, заставленный столами, в дальнем углу, у стены, барная стойка практически современного вида, даже с высокими стульями. Все деревянное, темное от времени и въевшейся копоти, но видно сразу, что добротное, крепкое. И массивное, ну да это понятно – в таких заведениях драки не редкость, и нормальный хозяин просто обязан позаботиться, чтобы в дуплину упившийся детинушка не схватил скамейку и не начал лупить всех подряд по чему попало. Наверняка хозяину плевать на покалеченных, но это ведь урон заведению – обстановка попорченная, репутации ущерб… Хотя пес его знает, какие здесь понятия.
Но вообще, хорошо построено, с размахом. Дома я, признаться, мечтал о чем-то подобном, только, естественно, с современными удобствами вроде теплого сортира и джакузи. Интересно, здесь что-нибудь подобное есть? Хотя, по большому счету, какая разница – главное, крыша над головой, а не ночевка под дождем в грязи.
Продолжаю осматриваться. Слева, между широкими, но сейчас закрытыми ставнями окнами огромный камин, судя по установленному в нем вертелу, имеющий не столько декоративное, сколько вполне практическое назначение. На таком вертеле кабан целиком поместится, не говоря уж о том, что поменьше. За барной стойкой полки с неровным строем бутылок, кувшинов и еще каких-то совсем уж экзотических сосудов, названия которых я не знаю. Там же дверь – наверное, ведущая на кухню, хотя, возможно, я и ошибаюсь. Справа лестница, ведущая на второй этаж. Что-то подозрительно она заскрипела…
Так, я не понял – у меня что, еще и слух обострился? Интересные бонусы… Чем вот только расплачиваться придется? Хотя, конечно, это вопрос второй, а сейчас такая вот повышенная чувствительность как нельзя более кстати. Только тут соображаю, что моя фигура на фоне дверного проема, даже сейчас, ночью и в дождь выделяющегося и вполне различимого, представляет из себя прекрасную мишень. И тут же, в доказательство моих догадок, на лестнице появляется темная, осторожно ступающая фигура (ха, он, похоже, свято уверен, что идет бесшумно), а в следующий момент щелкает тетива.
Вот елы-палы! Я вижу его! Я вижу арбалетный болт, летящий ко мне медленно, как в замедленной киносъемке. Прежде, чем мозг успевает понять, что это все, конец, тело само реагирует на угрозу и рука моя извлекает из воздуха летящую смерть буквально в сантиметре от носа. Фигассе!
– Слыш ты, дятел! – Мои болтательные рефлексы начинают работать независимо от впавшего в ступор серого вещества, что сейчас киселем плещется в черепной коробке и со страху отказывается выдать хоть какую-то мысль. – Ты какого хрена в гостей стреляешь? Я ж тебе сейчас рыло за такие шутки начищу!
Стрелок-неудачник, похоже, впал в такой же ступор, как и я, и стоит, выпучив глаза (поразительно – я и это вижу!), не в силах не то что слово сказать, а даже промычать. Пользуясь моментом, быстро анализирую свои ощущения.
Я, конечно, не медик и не биолог, но кое-что понять могу. Учили когда-то хорошо – в школе у нас были учителя старой, еще советской закалки, не чета нынешним инкубаторским недоучкам. Если я хоть что-то соображаю, то у меня сейчас должны болеть растянутые, а то и порванные (хотя говорил мне как-то знакомый врач, что растяжение – это тот же разрыв, только частичный) связки, однако никаких неприятных ощущений не чувствую. Все страньше и страньше… Я без усилия волоку тяжелый груз, ломаю толстые доски голой рукой, да вдобавок двигаюсь, как легендарный голливудский супермен… Скажи кому – не поверят.
Смотрю на свои пальцы, все еще стискивающие болт. Разжимаю их… Да уж, такой дурой в лоб прилетит – мало не покажется. Болт тяжелый, цельнометаллический, но сейчас он представляет из себя жалкое зрелище – древко из толстого, паршивого качества железа согнуто, на металле, там, где были мои пальцы, явно видны вмятины. Это что же, я теперь еще и голыми руками металл скомкать могу?
Между тем мужик на лестнице (надо же, насколько у него крепкие нервы) явно пришел в себя и очень осторожно, стараясь сделать это незаметно, начинает смещаться назад. Мысленно ругаюсь и в несколько быстрых шагов оказываюсь возле лестницы. Хозяин (а кто же еще, спрашивается, это может быть? Для охранника слишком толст и неуклюж) с визгом шарахается назад. Поздно, дядя, померла так померла – одним движением перемахиваю через перила и оказываюсь сразу на середине лестницы. В той, прошлой жизни у меня никогда бы так не получилось, а сейчас я уже воспринимаю это как нечто само собой разумеющееся. Вторым прыжком настигаю мужика, хватаю за шиворот и волоку вниз…
– Ну что, придурок, доигрался?
Мужик трепыхнулся, но моментально сообразил, что висит в воздухе, не доставая ногами до земли. Тут он резко поскучнел, обвис и позволил мне спустить себя вниз, в зал. Там я толчком отправил его на ближайший стул, обошел стол с другой стороны, сел так, чтобы за спиной оказалась стена. Место я выбрал не случайно – и в спину не ударят, и поясницу сквозняком не продует. Сквозняк-то, кстати, приличный, тянет холодком через выбитую дверь, а на мне одежда мокрая… В общем, уселся я и мрачно посмотрел пленному в глаза.
Сидел я так почти минуту, а потом сообразил, что придурок в данном конкретном луче я – он же меня не
