У чёрного моря

У чёрного моря

Полудокументальное

повествование

Памяти моей мамы

СОДЕРЖАНИЕ

1. ЗАПЕВ

2. НАЧАЛО

3. ПОБРАТИМЫ

4. ЛИЧНОЕ

5. ГРОДСКИЙ

6. ПЕРЕПУТЬЯ

7. ШИМЕК

8. ЕВСЕКЦИЯ

9. 1937-й

10. ШУРА

11. ДЕТСТВО

12. УРА!

13. ВОЙНА

14. ПОМОШНАЯ

15. ОККУПАЦИЯ

16. БОГДАНОВКА

17. ИНТЕРМЕЦЦО

18. ГОН

19. СЛОБОДКА

20. ЭТАП

21. КРАСНОАРМЕЙСКАЯ

22. ТРАНСНИСТРИЯ

23. ДОМАНЁВКА

24. ИЗ ПРОШЛОГО

25. БЕЗ ЕВРЕЕВ

26. ПРОТИВОТОК

27. МАСКАРАД

28. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

29. РАСПЫЛ

30. ДОЖДАЛИСЬ

31. АБА

32. РОДНЯ

33. ГУЛАГ

34. ПОВЕЗЛО

35. ОДЕССА-2002

36. ПРОБЛЕСКИ

37. БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ

38. СОАВТОРЫ

39. ПСИХБОЛЬНИЦА

40. ШЕВАЛЕВЫ

41. СЕЙЧАС

42. ПОКЛОН

43. ПОСТСКРИПТУМ

1. ЗАПЕВ

“У Чёрного моря открывшийся мне

В цветущих акациях город..”.

(песня, слова С. Кирсанова).

Несколько лет рвался я в Одессу. Дорогих мне людей и времени остаётся всё меньше, мир, в котором живём, хрупок, поэтому если уж выкроить из бюджета бросок за границу, так мне прелестней всех Парижей и Италий лица одесской родни и разговоры, пусть и печальные, но задушевные.

Я пытался подружиться с местными организациями, работающими на Украине, чтобы послали какие- нибудь лекции читать, но шлют “своих”, по великому блату, дело денежное, и когда я как-то втиснулся, выжал твёрдое обещание, мой обещатель вдруг выпал на пенсию - поездка лопнула.

В другой раз вроде бы повезло: некое учреждение решило послать меня лектором на Украину и в Молдавию, оформило билеты, визы, страховку - всё было готово, оставалось получить документы и рвануть на самолёт. Предстояли 6 городов за 12 дней - тяжело, да и не очень свеж мальчик - но плевать! еду! за казённый счёт! по коням! - и тут-то врач командирующей организации бухнул: “Нет!”. Ему желался лектор телом покрепче... Поездка сорвалась за день до вылета. Я впал в краткую ярость и длительную депрессию.

Время, как известно, лечит. Оклемавшись, я потихоньку начал внутри себя снова пестовать мечту. И “вышел на контакт” с группой заслуженных эмигрантов из Украины, которые устроили себе поездку на бывшую родину теплоходом, с заходом на пару дней в Стамбул и шестью днями плавания - прелести моря, корабельные утехи: бассейн, игры-танцы, пить-есть от пуза - веселись, душа!.. И всё по льготной цене, дешевле, чем одному ехать. Я примкнул к той группе, подрядился по дороге развлекать лекциями - всё сладилось, я в отличной форме, наметившиеся впереди разнообразные житейские хлопоты требуют перед тем отдохнуть - ну и славно, и наконец удастся близких повидать - ура!..

Да и задуманная книга требовала обновить одесские детские впечатления.

И томила сладкая ностальгия по Одессе, так изящно живописанной множеством очарованных от Пушкина:

“Но солнце южное, но море...Чего ж вам более, друзья? Благословенные края! “

и до, через 100 лет: 

“Я её [Одессу] люблю. ...я бы хотел подъехать... на пароходе... Встал бы перед рассветом, когда ещё не потух маяк на Большом Фонтане; и один-одинёшенек на палубе смотрел бы на берег. Берег ещё сначала был бы в тумане, но к семи часам уже стали бы видны... красно-жёлтая глина и чуть-чуть сероватая зелень...

Потом начинают вырисовываться детали порта... Лесом, бывало, торчали трубы и мачты во всех гаванях, когда Одесса была царицей; потом стало жиже, но я хочу так, как было в детстве: лес, и повсюду уже перекликаются матросы, лодочники, грузчики, и если бы можно было услышать, услышал бы лучшую песнь человечества: сто языков” (В. Жаботинский, роман “Пятеро”).

К. Паустовский, роман “Романтики”:“Рано утром по улицам, затопленным