<...>
По свидетельству одной из жертв Бинц, пощечина, нанесенная ее рукой, была делом нешуточным: “Это равнялось удару, нанесенному мне сильным мужчиной, - их этому специально обучали...” [4, с. 229].
<...>
Начальник “политического отдела” лагеря Рамдор был офицер уголовной полиции, а не СС. Однако... Рамдор никому не уступал в жестокости.
<...> Во время допроса одной польки... Рамдор назначил ей “шесть водяных душей” - пытку, изобретенную им самим.
Жертву ставили под специальный душ высокого давления из ледяной воды, которая подавалась из пожарного крана.
<...> Рамдор подвергал людей самым жестоким физическим и моральным пыткам. <...> Он связывал заключенным руки за спиной и заставлял их ложиться на стол животом вниз, так чтобы голова свисала над краем стола. Около этого края ставили стул с тазом, наполненным
водой. Рамдор хватал женщин за волосы и окунал лицом в воду.
<..-> Когда в 1947 году в Гамбурге трибунал по делам о военных преступлениях приговорил Рамдора к смертной казни через повешение, многие его родственники и друзья прислали письма, в которых указывали, что “дорогой добрый Людвиг был неспособен обидеть даже животное”; что это человек, “любящий природу”, “защитник бедных и угнетенных”; что “во время прогулок за городом он иногда делал странные маленькие прыжки, дабы не раздавить попавшую ему под ногу улитку или ящерицу”, а однажды, когда он хоронил канарейку своей тещи, то “бережно положил птичку в коробку, прикрыл ее
розой и зарыл под розовым кустом” [4, с. 224-226].
Рамдор - это что!.. Мелкота...
ГИММЛЕР
Мне совершенно безразлична судьба русских или чехов. <...> Живут другие народы в достатке или подыхают с голоду - меня это интересует лишь постольку, поскольку они нам нужны в качестве рабов. <...>
...уничтожение еврейского народа. <...> Это лучшая страница нашей истории [67, с. 194].
ГИММЛЕР
Как вы можете находить удовольствие в стрельбе из засады по бедным зверюшкам, которые пасутся на опушке леса, невинные, безоружные, не ожидающие никакого зла? Ведь это по сути дела обычное убийство... Природа так прекрасна, и каждый зверь имеет право на
жизнь. <...> Я недавно узнал, что буддийские монахи, идя вечером через лес, берут с собой звоночек, чтобы предостеречь лесных зверят, которых можно затоптать, чтобы сошли с дороги. У нас же давят каждого червяка, каждую козявку... [67, с. 204].
Торквемада был вегетарианец. И Гитлер...
ЮНГЕ
Тех, кто ел мясо, Гитлер называл “вурдалаками”. “Знаете, что вы едите? - говорил он. - В Польше я однажды посетил скотобойню, страшно было смотреть, как волокли несчастных коров, как мычали телята, как текла кровь...”
<...> Со своими ближайшими сотрудницами он был неизменно любезен, ни разу не повышал голоса и называл нас не иначе, как “дитя мое”, “моя прелесть” и так далее. У него был неповторимый австрийский шарм. Не было случая, чтобы он не поцеловал мне руку. Он мог подойти к любой из нас, погладить по голове или потрепать за ухо [59,1969, № 10, с. 162-163].
Г. СМОЛЯР
...приезжает обер-палач Белоруссии Кубе. Он бросает конфеты детям, которых живыми бросают в могилу... [90, с. 54].
Э. РАССЕЛ:
Существовал концентрационный лагерь, который в 1945 году, после того, как из него убрали все следы смерти, мог посещать народ. Лагерь находился в Дахау, недалеко от Мюнхена, и посетитель уходил оттуда с незабываемым впечатлением.
Единственные заключенные, которых он там видел, были немцы, обвиняемые в военных преступлениях и ожидавшие суда или освобождения. Каждый из них жил с комфортом в светлой удобной камере, пользовался электрическим освещением, а зимой - центральным отоплением, имел кровать, стол, стул и книги. Вид у них был упитанный и холеный, а лица выражали легкое удивление. <...>
...посетитель отправлялся на другой конец лагеря, где находился крематорий. Там еще полностью сохранился весь механизм смерти, которым так долго пользовались...
Исчезли трупы, которые когда-то лежали в пристройке, ожидая сожжения, потому что в газовых камерах умерщвляли больше, чем пропускали печи; исчезли и несчастные человеческие существа, ожидавшие своей очереди, чтобы войти в камеру смерти. Они исчезли навсегда, но призраки их остались, и все напоминало о них.
А дальше можно было видеть чистым и прибранным помещение, где жертвы раздевались, газовую камеру с глазком, в который смотрел оператор... примыкающее здание крематория и носилки на железных колесиках, сбрасывавшие трупы в пасть печи, небольшую комнату, где трупы были навалены до потолка и где на оштукатуренных стенах еще оставались отпечатки их ног, машину, перемалывающую кости...
Проходя по этим помещениям и обозревая сцену столь многих страданий и трагедий, посетитель еще ощущал смрад разлагавшихся трупов и запах горелого мяса, но что же он видел, когда, выйдя на чистый свежий воздух, поднимал глаза к небу, чтобы освободиться от
этого кошмара? К шесту на крыше крематория была прибита маленькая грубо сколоченная скворешня, которую устроил здесь какой-то страдавший раздвоением личности эсэсовец.
Тогда и только тогда можно было понять, почему нация, давшая миру Гете и Бетховена, Шиллера и Шуберта, дала ему также Освенцим и Бельзен, Равенсбрюк и Дахау [4, с. 273-274].
X. ШОУКРОСС:
Много лет тому назад Гете сказал про германский народ, что однажды судьба его накажет...
“Накажет его, потому что он предал самого себя и не хотел оставаться тем, что он есть. Грустно, что он не знает прелестей истины; отвратительно, что ему так дороги туман, дым и отвратительная неумеренность; достойно сожаления, что он искренне подчиняется любому
безумному негодяю, который обращается к его самым низменным инстинктам, который поощряет его пороки и поучает его понимать национализм как разобщение и жестокость” [3, т. 2, с. 584-585].
Л. АШКЕНАЗИ:
Никто и не заметил, что в прошлую войну
Среди пропавших без вести был мальчик по имени
Давид.
Его последний вопрос был: - Скажите, господин учитель,
от чего происходит слово “гетто”? Не от
Гёте?
[91,с. 48]
Откуда отсчитывать начало инакомыслия?
От Прометея?..
Моисея?
Сократа?
По С. ГРИГУЛЕВИЧУ:
В Ш веке в Иране казнили перса Мани за то, что учил: смысл жизни - в Добре и бескорыстии. Православная церковь в IV-V веках изводила ариан и несториан, выискавших в Боге человеческую суть, в Х-Х1 веках жгла богомилов - противников стяжательства. Парижский богослов ХII века Петр Абеляр поставил разум выше веры – папа Иннокентий II приговорил его к “вечному молчанию” в монастыре. Ученика
