– Что изволите, воевода? – егозит, бывало, угодливый медочерпий.
– А у тебя есть из чего выбирать?
– А как же? Есть мед, есть и вино ромейское.
Чужкрай не спешит выказать удивление.
– Правда?
– Разве воевода не уверился еще: если говорю, то говорю только правду? Огнищный нашел дорожку, которая ведет за Дунай, а уж там, за Дунаем, много таких, которые меняют вино на мех.
– Те менялы из ромейской крепости?
– Да нет, даки. До крепости еще не добрались.
– Ну тогда наливай, попробуем задунайского.
Он был действительно внимателен, пил и прислушивался.
А тем временем из вежи подали голос стражи:
– К острогу направляются конные воины!
Воевода услышал, но спешить не стал. И только когда сами пришли и доложили, поинтересовался:
– Откуда направляются?
– С востока.
– И сколько их?
– Десятка два наберется.
– Вооружены?
– Да. И щиты, и мечи, и луки имеют.
– Наблюдайте.
А сам продолжал сидеть в медуше, смакуя задунайское. Но ему не дали как следует насладиться, прибежали от ворот и сказали:
– Просят, чтобы впустили в острог.
– Спрашивали, кто такие?
– Воевода Вепр с дружинниками.
– А что тут нужно Вепру?
– Не ведаем.
– Так пойдите и узнайте. Если действительно у него дело к нам, тогда впустите.
Дозорные пошли, а Чужкрай повернулся к медочерпию:
– Чем же оно лучше нашего меда, это задунайское?
– Вы не чувствуете чем, достойный? Вкус же не тот…
– Вкус не тот, но чтобы лучше – не сказал бы.
Вепра принимали за тем же столом. Не поднялся и не пошел навстречу, хотя знал его давно. Велел медочерпию:
– Налей нам своего хваленого, – и пригласил бывшего содружинника к трапезе. – Скажи, у тебя дело ко мне?
Вепр был хмур.
– Дело, Чужкрай. Но не знаю, говорить ли сейчас…
– Почему так?
– Принимаешь не радушно, вон сколько за воротами продержал, потом допытывался, кто такие и что нужно.
– А ты как думал? Стоим на приграничье, ромеи рядом.
– Вроде не видно, кто мы.
– Пусть привыкают быть осторожными и внимательными. Дружина у меня так себе, должен учить да учить. Поэтому не гневайся, бери, выпей с дороги.
Вепр присматривался, что наливали ему в братницу, однако прикладываться к ней не спешил.
– Разговор наш не для всех, – сказал негромко.
– Пусть будет так. Возвратимся к нему потом, а сейчас угощайся. Угощайся и рассказывай, где бывал, что видал, как живешь в своем Холме и за Холмом?
– Почему за Холмом?
– Потому что имеешь еще один дом – Веселый Дол.
– Если чистосердечно, я тем и живу, что разрываюсь между двумя домами. Холм забирает у меня годы, силы, а выгоды никакой не вижу.
