наконец прорвалось наружу.
– Я, кажется, не продана тебе?
– Зато обвенчана со мной. Сама того хотела, вот и будь во всем покорной женой.
Женщина остается женщиной, уж если разгневается, не видит, где двери, а где окно.
– Ты… ты забываешь, – Корнелия даже позеленела от злости, – что я не беззащитна, что мне достаточно бросить клич – и на помощь придет сила, перед которой не устоят ни твои ворота в Долину Слез, ни твой замок.
Потемнело лицо у Аспара.
– Ты сначала брось этот клич! – промолвил он не без иронии. – Замок вон какой, отсюда скорее до Бога докличешься, чем до батюшки.
Корнелия хотела было крикнуть: «Я дозовусь!» – но удержалась. Зачем говорить такому? Разве она не дочь знатного в этих краях префекта или не знает: молчание – золото, кто молчит, тот двоих научит?
Как только муж уехал из замка, Корнелия позвала к себе задобренного уже дарами челядника.
– Я снова прошу тебя о том же: нужно как-то выбраться из межгорья.
– Может, и нужно, но как?
– Ты лучше, чем я, знаешь Долину Слез, вот и раскинь умом и найди способ. За это получишь втрое больше, чем получил.
Челядник так скривился, словно съел что-то противное.
– Достойная, я говорил уже: это невозможно.
– Разве отсюда один-единственный выход?
– Именно один, через ущелье, которое проложила речка. Больше ни входа, ни выхода, кругом непроходимые горы.
– Однако же поселяне Долины Слез, купцы других провинций ездят как-то?
– Только через ворота и только с дозволения стражи.
– Ну а если я переоденусь в купца или поселянина, возьму с собой челядь, товары?
– На выезд нужно иметь знак от властелина, без знака не выпустят.
Корнелия то молчала, глядя на челядника, то вскакивала и металась по терему, словно загнанный в клетку зверь.
– Так, может, хоть тебя выпустят?
– Этого тоже не следует делать. Я близок к вам, властелин может догадаться, для чего мне понадобилось ехать из его владений, и помешает нам сразу же. Или позже поймет, почему ездил, и покарает меня.
– Что же ты посоветуешь? Как известить отца, чтобы вызволил меня из беды?
Челядник задумался.
– Дайте, достойная госпожа, время. Не может быть, чтобы старый Триарий не нашел для вас спасения. Если не в замке, то за стенами его, а подыщу для вас вестника.
Собрался было идти, но передумал:
– Хочу вас предупредить…
– Говори.
– Во-первых, наберитесь терпения и сделайте все возможное, чтобы не выдать себя властелину ни устами, ни глазами, ни поступками.
– В этом можешь быть уверен. Я дочь префекта, мне хорошо знакомы тайные отношения и сговоры.
– Если вам они хорошо известны, вы должны знать: все, что говорите тут, слышат посторонние уши. Не бойтесь, – успокоил, – сейчас это мои уши.
Корнелия молчала.
– И во-вторых, все это будет дорого стоить.
– Говорю же, и ты, и найденный тобой вестник будете награждены достойно. Захотите, покинете вместе со мной владения Аспара, станете богатыми, будете жить где-нибудь в другом месте.
То ли челядник хорошо знал Аспара и хотел усыпить его бдительность, то ли ему действительно не удавалось найти человека, который бы выполнил волю госпожи, только встречи с тайным вестником все не было и не было. Самого же Триария Корнелия встречала каждый день и беседовала с ним, но не о том, чего больше всего ждала от своего поверенного.
«До чего я дожила, – печалилась она. – И честь, и совесть, и жизнь моя зависит от какого-то раба. Захочет – спасет, захочет – погубит. Вон как позволяет вести себя с госпожой: играет как кот с мышью».
Бродила по терему – присматривалась к челяди, выходила во двор, кое с кем вступала в разговор, расспрашивала о людях, которые живут в Долине Слез, про торги, из каких земель привозят сюда товары, куда направляются, если едут в Долину, куда – если выезжают из нее. И убедилась: из межгорья, кроме ущелья, проложенного рекой, нет ни входа, ни выхода. Ущелье – единственная надежда снова стать свободной.
