Беспомощный, как ребенок, Гитлер стоял, кусая губы, не в силах справиться с охватившим его гневом».
Девушка отошла, Гитлер молча смотрел на нее, потом схватил свой макинтош и, не пожелав никому счастливого Нового года, исчез.
Он любил находиться в окружении красивых женщин, но не терпел, если они вмешивались в политические разговоры. На первом же общем собрании НСДАП в январе 1921 года он поставил условие, что ни одна женщина никогда не войдет в состав руководящих органов партии. Впрочем, дружить он тоже не умел. Два человека, которые, казалось, могли стать его друзьями, Альберт Шпеер и Йозеф Геббельс, так и не могли понять, как Гитлер к ним относится. И лишь немногие решались обращаться к нему на «ты» — Эрнст Рём, Август Кубичек…
Влюбленность Гели Раубаль в Гитлера довольно быстро прошла. Она жаждала полноценных отношений, которые с фюрером были невозможны. Не зная, что Гитлер интересуется девушкой, на нее обратил внимание Геббельс, хотя у него был роман с одной замужней женщиной в Веймаре и одновременно с Тамарой фон Хееде, которая работала у него в Берлинском горкоме партии. Геббельс стал приглашать Гели в Берлин. Она не возражала. Однако Геббельс быстро разобрался, что к чему, и благоразумно отошел в сторону.
Руки Гели попросил Эмиль Морис, личный водитель Гитлера и один из его ближайших соратников. Он вступил в партию в 1919 году и получил билет № 594. После перерегистрации партии в 1925 году ему выдали билет № 39. В 1926 году он стал членом СС № 2. Гитлер обожал автомобили, и ему нравилась манера вождения Эмиля, который гонял с максимально возможной в ту пору скоростью.
По профессии Эмиль Морис был часовщиком. В 1917 году перебрался в Мюнхен. В 1919 году вступил в партию и возглавил «спортивную секцию», иначе говоря, тех, кто разгонял оппонентов на митингах. В ноябре 1921 года после бурной встречи членов партии в пивной «Хофбройхаус» Гитлер обратил внимание на привлекательного и веселого молодого человека. Он сделал Мориса своим водителем и приблизил к себе. Тот принял участие в путче, был осужден и сидел до конца января 1925 года. Эмиль Морис был на восемь лет младше, но чувствовал себя с Гитлером на равных; он имел ключи от квартиры Гитлера, следил за его гардеробом, отдавал вещи в стирку. Но он был полезен и тогда, когда требовалась грубая физическая сила.
Эмиль Морис нравился женщинам. Гитлер немного ревновал и потому сам советовал Эмилю жениться, обещал:
— Когда ты женишься, я к тебе буду приходить каждый день ужинать.
Фюрер любил сводить своих подчиненных.
Самая юная из его секретарш Траудль Хумпс, бывшая балерина, начала работать у фюрера в ноябре 1942 года, когда ей было двадцать два. Через полгода он решил выдать ее замуж за одного из своих слуг — оберштурмфюрера СС Ганса Юнге. Они хотели поближе познакомиться, прежде чем связывать свои судьбы. Гитлера это раздражало. Он требовал либо немедленно жениться, либо разойтись.
Подталкивая другую секретаршу, Герду Дарановски, к браку с полковником авиации Эккардтом Кристианом, также служившим в ставке фюрера, Гитлер произвел жениха в генералы. Он выдал Гретль, младшую сестру Евы Браун, за Германа Фегеляйна, представителя рейхсфюрера СС при ставке фюрера.
«Следуя его совету, — вспоминал Эмиль Морис, — я решил жениться на Гели, в которую я влюбился по уши, как и многие другие. Она приняла мое предложение».
Девушка тоже влюбилась в Эмиля Мориса. Гитлеру это сильно не понравилось. Он угрожал отправить ее назад, к матери. Гели писала Эмилю, что «никогда еще так не страдала. Но нам надо через это пройти, и это хорошо для нас обоих. Эти дни соединили нас навеки». Девушка верила, что смазливый Эмиль будет ждать ее два года. Гитлер знал своего водителя лучше.
В конце 1927 года Гели писала Морису:
«Мой дорогой Эмиль!
Почтальон принес мне уже три письма от тебя. Никогда я не была такой счастливой, как после того, как прочитала последнее из них. Возможно, еще и потому, что последние дни были трудными…
Дядя Адольф настаивает на том, что мы должны ждать два года. Только подумай об этом, Эмиль, — два года, когда мы сможем лишь время от времени поцеловать друг друга, и то под присмотром дяди А. Я могу только любить тебя и быть тебе верной…
Дядя Адольф настаивает на том, чтобы я продолжала учиться. Я бы хотела помочь ему обрести счастье, но не знаю как. Он считает, что нашу любовь нужно держать в секрете. Дядя А. обещал, что мы будем часто видеться и даже наедине. Он чудесный человек…
Поклон фрау Гесс. Она единственная, кто верит, что ты действительно любишь меня.
Наилучшие пожелания от твоей Гели».
Неизвестно, какой характер носили интимные отношения Гели и Гитлера, но во всяком случае он не терпел присутствия соперника. Гитлер не разрешал Гели развлечься. Даже Генрих Гофман позволил себе заметить фюреру, что не следует так давить на нее, это не приведет к добру.
— Поймите, Гофман, я настолько озабочен судьбой Гели, что вынужден присматривать за ней, — объяснял свое поведение Гитлер. — Я люблю Гели и мог бы жениться на ней. Но вы знаете мою точку зрения. Я должен оставаться один. Поэтому я сохраняю за собой право определять круг ее друзей, пока она не подберет себе достойного мужчину. Я должен уберечь ее, иначе она попадет в руки неподходящего человека.
Гели, конечно, льстило внимание и щедрость Гитлера. Но невыносимой была его манера следить за каждым ее шагом. Когда она возвращалась домой, то должна была рассказывать ему, что именно она делала и с кем разговаривала — буквально по часам.
Однажды Гели Раубаль сказала Отто Штрассеру, что слышала спор между мужчинами.
— Ты больше не войдешь в этот дом! — кричал Гитлер на Эмиля Мориса.
— Если ты меня выгонишь, — отвечал Эмиль, — я отправлюсь отсюда прямиком в редакцию «Франкфуртер цайтунг» и все им выложу!
Эмиль Морис утверждал, что Гитлер сам влюбился в девушку и рассорился с ним из ревности. Но дело тут было не в ревности. В 1927 году в партийный аппарат поступило несколько анонимных писем, обвинявших Гитлера в совращении несовершеннолетней. Выяснилось, что письма писала некая Ада Арнольд, подруга все того же Эмиля Мориса, которая выведала у Марии Райтер детали ее отношений с Гитлером. Понимая, что ему угрожает, Гитлер попросил Марию в случае необходимости дать показания, что между ними не было никаких отношений. Фюрер чувствовал себя неуютно, боялся любых разоблачений относительно его личной жизни. А кто больше Эмиля Мориса знал о нем?
Гитлер решил, что ему надо уехать отдохнуть. Вместе с Гели и Геббельсом он отправился в Гамбург. Фюрер рассказывал потом, что провел там несколько чудесных дней. Геббельс пытался понять, что происходит с фюрером. После разговора с гауляйтером Гамбурга Карлом Кауфманом записал в дневнике: «Фюрер, Гели и Эмиль Морис. Трагедия женщины. Можно ли потерять сердце? Почему женщины заставляют нас так страдать? Я твердо верю в Гитлера. Я все понимаю. Верность и неверность».
Геббельс решил, что это борьба за женщину. Такая трактовка больше чем устраивала Гитлера.
В апреле 1928 года Эмиль Морис подал на Гитлера в суд, обвинив его в невыплате зарплаты — фюрер задолжал ему около трех тысяч марок. Дело слушалось в суде по трудовым спорам, и от Гитлера потребовали заплатить водителю пятьсот марок. Морис использовал деньги, чтобы начать часовое дело.
Вместо него водителем фюрера стал Юлиус Шрек, в котором Гитлер ценил «крестьянскую чистоту». Шрек служил в армии вице-фельдфебелем, после войны присоединился к баварским добровольцам генерала фон Эппа. Он участвовал в создании личной охраны Гитлера и стал первым командиром СС. Но в руководстве нацистской партии решили, что Шреку не хватает организаторских способностей. Тогда Гитлер взял его к себе водителем.
Эмиль Морис был нежен и любезен с Гели. Юлиус Шрек был прекрасным водителем. Но на улицах оба они превращались в бандитов. Гитлер благоразумно не принимал участия в уличных схватках, но они дрались по его приказу.
Юлиус Шрек тоже любил быстро ездить. Это нравилось фюреру, создавало ему образ динамичного человека, идущего в ногу со временем. Мощные двигатели спасли Гитлера, когда ночью его машину
