затуманились.
Земля содрогнулась.
– Вижу какой-то дым! – оповестил всех Валдейн.
Разомкнув объятия, я утер глаза тыльной стороной рукава и сосредоточился на поднимающейся из глубин гармонии. Кристал непроизвольно коснулась рукояти меча, но не обнажила его, а подошла к Валдейну.
– Когда все начнется, они полностью сосредоточатся на магии. Будь начеку: им может потребоваться защита.
– Есть быть начеку!
Валдейн кивнул, и Кристал вернулась ко мне.
Поверхность Восточного океана была гладкой, блестящей и неподвижной, словно стекло: на моей памяти, даже в гавани Расора во время летнего безветрия волнение бывало заметнее.
На юге появились черные точки: корабли приближались к полосе клубящегося над самой водой тумана. Отец нахмурился, и туман уплотнился. Корабли неуклонно двигались вперед. Над трубами горделиво поднимались столбы дыма, носы разрезали воду, позади тянулись кильватерные следы.
Я напрягся, вытягивая гармонию из железного хребта Отшельничьего, от самого Края Земли до того места, где мы сейчас стояли. Казалось, будто бездонные глубины поглощают мои усилия и чуть ли не смеются надо мной. Я утер лоб, а Кристал коснулась моей руки, и мне передались ее тревога и напряженность. Пальцы Кристал судорожно сжимали рукоять бесполезного сейчас меча.
Пока я изо всех сил направлял потоки гармонии и хаоса, сокрытые в глубоко залегающем железе, корабли Хамора заполнили весь южный горизонт. Бесконечные ряды черных корпусов, поднимающиеся к небу белые дымки, безупречная гармония холодной стали и заключенный в ней хаос пороховых зарядов. За броненосцами следовали восемьдесят транспортов, полных солдат. Мысль об этих людях заставила меня сглотнуть: с одной стороны, в происходящем не было их вины, с другой – в случае успешной высадки на остров они не колеблясь начнут резню.
Мне захотелось, чтобы на одном из этих кораблей находился сам император Стестен. Правители обязаны подвергаться тому же риску, что их солдаты и матросы.
– Тьма… – Хайтен уставилась на залив.
– Никогда не видал столько кораблей, – пробормотал Деркас.
Я тоже раньше не видел такой армады, но не считал нужным всем об этом сообщать.
– Это всего лишь корабли, – буркнула Тамра, подойдя поближе к моему отцу и остановившись рядом с ним.
– Но их уйма! – возразила Джинса.
Уйма кораблей, а значит – множество пушек, несметное количество снарядов и неисчислимые жертвы. Я сглотнул. Неисчислимые жертвы с обеих сторон.
Кристал сжала рукоять меча, но потом ослабила хватку.
Дядюшка Сардит продолжал изучать стену.
Мой отец закрыл глаза. Нити гармонии, невидимые, нематериальные, но вполне реальные, тянулись от кончиков его пальцев к ясному сине-зеленому небу. На некоторое время он застыл неподвижно, потом перевел дух, но не расслабился.
Началось.
На миг я ощутил, как такие же потоки исходят и от Тамры: на лице се светилась улыбка.
Преграждавший путь хаморианскому флоту туман сгустился; небо, только что безупречно ясное, затянула смутная пелена. В высоте начали формироваться серые облака.
Я проникал чувствами все глубже, стараясь, следуя жилам залегающего под островом железа, достичь глубинной гармонии под самым Заливом.
Дрожь земли усилилась; в воду с шумом и плеском упал отколовшийся от утеса камень.
Солнечный свет чуточку потускнел.
– А ты небось воображала, будто заварушка в Хидлене представляла собой что-то особенное, – сказал Деркас Джинсе.
– Лучше б ты помолчал, – осадила его она. – А когда придет время, предоставь говорить своему мечу.
Хайтен, переводя взгляд со все еще далеких черных кораблей на густеющие на северном небосклоне тучи, молча покачала головой.
Отец повернулся к матушке и обнял ее. Она молчала, но по щекам ее струились слезы. Потом он выпустил ее из объятий и снова повернулся лицом к краю утеса. Спустя мгновение его окутал кокон туманов. Такой же обособленный, но связанный с отцовым кокон вился, уплотняясь, и вокруг Тамры.
Элизабет подалась вперед, и вокруг нее тоже зримо сгустилась тьма.
– Все готовы?
Джастин перевел взгляд с Валдейна и одетых в зеленое охранявших подступы к утесу бойцов на Тамру, потом – на моего отца, потом на Кристал и меня. Дайала держала его за левую руку.
Я увеличивал число каналов гармонии, прикидывая места, где они будут подведены под раскинувшуюся передо мной синюю гладь Залива.
Небо расколол громовой раскат, хотя молнии не было.
Там, где, казалось, стена, утес, море и воздух сливались воедино, стояли мой отец и Тамра. Нити гармонии, подобные лентам из черного железа, устремлялись от его рук к величайшим и высочайшим ветрам. Тем самым, касаться которых ему когда-то так хотелось научить меня. Подобные нити простирались и от рук Тамры. Я в свое время думал, что нежелание отца манипулировать этими ветрами объясняется банальной ленью. Вспомнились мне и слова Тамры, что она хочет обрести уважение, но не путем демонстрации своей мощи.
Небо потемнело. Набухшие облака, белые, с темными сердцевинами, потянулись с севера к югу, норовя заслонить солнце. По мере движения они серели, а потом начали и чернеть.
Флот Хамора подошел ближе: дым пароходных труб формировал собственную гряду облаков.
Над басовитым гудением ветров прогремело эхо первого пушечного выстрела.
Фонтан воды взметнулся примерно в кай от оконечности мола Найлана. «Не так уж далеко», – сказал я себе, ускоряя свои усилия по наведению своих каналов… и открытию пути для хаоса, который, вырвись он из-под контроля, уничтожит не только вражеский флот, но и нас самих.
Хватит ли у меня сил, чтобы сдержать такое количество хаоса?
Земля в очередной раз дрогнула, заставив стоявшую рядом со мной Кристал пошатнуться. Громыхнула пушка, и новый снаряд взметнул фонтан воды, тоже не долетев до мола, но уже ближе.
На море началась качка, но носы шедших на всех парах на восток кораблей Хамора разрезали вспененные волны, словно массивные ножи. К дыму, валившему из труб, стал присоединяться и дым, вылетавший из пушечных стволов.
Уже не одиночные, а многочисленные снаряды взметали воду в нескольких сотнях локтей от мола.
Я исходил потом, вытягивая все, что можно, из подземного железа.
Ветер крепчал и завывал со все большим неистовством, волнение на море усиливалось с каждым мгновением.
Небо над нами сделалось черным, а над Найланом – свинцово-серым. Упали первые дождевые капли.
Холодные и тяжелые, они тем не менее не могли охладить мой разгоряченный лоб.
Я продолжал скручивать и удерживать силовые потоки, припоминая, как это делал Джастин, и стараясь избежать непосредственного соприкосновения с хаосом. Сформированные гармонией тоннели открывали этому хаосу путь к относительно мелководному участку залива, через который предстояло проплыть флоту Хамора.
Я пошатнулся, уловив подземный грохот за миг до того, как толчок передался на поверхность.
Сила его оказалась такова, что Деркас упал на траву с возгласом, заглушенным шумом дождя и ветра. Хайтен рывком подняла его на ноги. Еще несколько камней, отколовшись от утеса, свалились в волны, захлестывавшие теперь узкую полоску прибрежного песка.
Два снаряда, один за другим, взорвались на конце мола. Каменный маяк на его выступе просел.
