телами. Джулия невольно сравнила свою раздавшуюся фигуру с большим животом и налившимися грудями со скульптурами времен модерна и улыбнулась: поставь ее рядом – не отличишь.
Вестибюль сверкал красотой: изящная, узорная металлическая решетчатая дверца лифта, начищенная медь ручек, старое потемневшее дерево, диван, обитый темной кожей. У Джулии перехватило дыхание от всего этого великолепия. Малышу, видно, тоже понравилось – он активно зашевелился у нее в животе.
Они поднялись на лифте на третий этаж и очутились в коридоре с мраморными полами и двумя дверями, одна напротив другой. На правой двери Джулия увидела латунную дощечку с надписью: «Де Бласко- Ровелли».
– Это наша новая квартира, дорогая, – наслаждаясь удивлением Джулии, торжественно сказал Лео. – Звони!
Джулия нажала на кнопку звонка, и за дверью раздалось: «дин-дон». Дверь открыла незнакомая девушка. Она была крепкого сложения, ростом с Джулию и примерно одних с ней лет.
– Здравствуйте, синьора, – первой поздоровалась девушка, – меня зовут Амбра. Синьора Кармен попросила меня стать вашей помощницей, и вот я здесь.
Джулия была потрясена. «Какой же Лео молодец, – подумала она. – Все время, что она лежала в постели, он думал о ней и о ребенке, искал жилье для них и нашел самое лучшее, что можно было найти!» Даже отсюда, из передней, было видно, какая квартира просторная, светлая, с высокими потолками.
Она бросилась на шею мужу.
– Теперь я знаю, почему так люблю тебя, – воскликнула она, чувствуя себя в эту минуту самой счастливой на свете.
– Синьора Кармен тоже к этому руку приложила, вы не думайте, – заявила Амбра, наблюдавшая за Джулией и Лео. – Она даже уговорила меня бросить работу и заняться новым для меня делом – ведь я никогда не служила в домах.
– А чем вы занимались? – спросила Джулия.
– Уборщицей работала, – ответила девушка. – Меня устраивало, что времени свободного много, и можно успевать политикой заниматься. В нашем партийном отделе дел полно, я, чтобы вы знали, коммунистка.
– Значит, в любой момент в моем доме может произойти революционный переворот? – с напускным ужасом спросил Лео.
– Кроме того, я феминистка, чтобы вы тоже знали, но к работе это не имеет отношения. Я читала некоторые ваши статьи, синьора, вы тоже пишете как феминистка, думаю, мы поладим.
– Давай сразу на «ты», – предложила Джулия.
– С удовольствием, – обрадовалась Амбра. – Ты будешь довольна мной. – И с этой минуты она стала считать себя ответственной за Джулию и ее будущего ребенка.
Джулия, когда пришел срок, родила мальчика, которого решила назвать Джорджо в память о дедушке Убальдо: ведь он когда-то мечтал о сыне, потому и Джулию звал Джорджо. После родов ее охватила необъяснимая грусть, она плакала, сама не понимая, почему. Гинеколог объяснил это чисто физиологическими моментами, но, возможно, Джулия нервничала из-за отсутствия Лео.
Первой ее навестить пришла Кармен, за ней Амбра, потом приходили коллеги с огромными букетами цветов и множеством игрушек. Лео появился лишь под вечер и был как на иголках.
– Ты видел мальчика? – первым делом спросила Джулия.
– Конечно! Он просто чудесный. – В голосе у новоявленного папаши не было особого энтузиазма.
– Мне скоро его принесут кормить, – с гордостью сообщила Джулия. Ей хотелось чувствовать себя любимой, хотелось слышать ласковые слова и найти поддержку во взгляде Лео. Однако муж выглядел рассеянным и явно торопился улизнуть.
– Не буду тебе мешать, раз ты должна кормить, – ухватившись за удобный предлог, сказал он. – У меня полно дел. Ты, я вижу, тут в полном порядке. Спокойной ночи. – И он, чмокнув ее в щеку, до неприличия поспешно ретировался.
Джулия не понимала, что произошло. Пока она была беременна, Лео вел себя безупречно. Он во всем помогал ей, окружил вниманием и заботой. Теперь, когда ребенок, которого они оба ждали, появился на свет, он куда-то спешит.
В воскресенье гинеколог пришел сказать ей, что она может ехать домой. Для Джулии это оказалось неожиданностью. Она позвонила домой, но там никто не ответил. Амбра ушла к отцу или по своим партийным делам, у нее был выходной. Лео не оказалось и в редакции, сказали, что он придет после обеда. Матери тоже не было – возможно, она поехала проведать других внуков к Изабелле или Бенни.
Джулия не хотела оставаться в больнице до следующего дня. В конце концов, что тут такого? Она доберется с малышом на такси. Пришел детский врач. Он принес Джорджо, дал молодой матери практические советы, рецепты на детское питание, молочную смесь и консервированную воду на первое время и сказал, когда надо ему показаться.
Джулия собрала вещи, попросила вызвать такси и отправилась домой с новорожденным сыном. Войдя в квартиру, она положила кричащего Джорджо на диван, открыла окна в гостиной и направилась в спальню.
Кровать была в страшном беспорядке, и на смятых простынях Джулия увидела крошечные женские трусики черного цвета. Под резинкой красными нитками было вышито: «love me», что свидетельствовало о вульгарном вкусе их обладательницы.
Глава 15
Джулия вышла из спальни, брезгливо держа двумя пальцами вещественное доказательство мерзкого греха. Джорджо, лежа на диване в гостиной, молчал. Взяв конверт, Джулия опустила в него трусики, потом записку, в которой она написала: «Это я нашла в моей постели. Прошу тебя не возвращаться. Если вернешься, убью».
Поставив на конверте фамилию Лео, она добавила «лично», после чего вызвала такси и, заплатив шоферу, попросила его доставить конверт в редакцию.
Джорджо заворочался на диване. Джулию охватило отчаяние. Могла ли она предположить, что, вернувшись домой с ребенком, окажется в таком положении! Сынишка заплакал: он наверняка был мокрый и хотел есть. Его беспомощность и полнейшая зависимость от нее придали ей мужества. Поборов отчаяние, Джулия припомнила советы детского врача и начала действовать.
Сначала она завернула Джорджо в сухое, развела молочную смесь, налила в бутылочку, остудила, накормила. Малыш снова уснул. Взяв его на руки, Джулия готова была разреветься, такой несчастной чувствовала она себя в эту минуту, но крошечное существо нуждалось в ее заботе, и она взяла себя в руки.
В доме ничего не было готово к их возвращению из клиники. Из суеверия Джулия не стала заниматься приданым для новорожденного, Лео же ни о чем не позаботился. Составив два кресла, Джулия положила малыша на эту импровизированную кровать и вытерла пот со лба. Она еще чувствовала себя очень слабой, ей хотелось отдохнуть, но лечь на кровать, где Лео занимался любовью с какой-то потаскушкой, пока она корчилась в родовых муках, – ни за что!
Она прилегла на диван и уснула.
Резкий телефонный звонок разбудил ее и Джорджо. Чертыхаясь, она сняла трубку.
Оказалось, что звонит Бенни.
– Я не могу сейчас с тобой разговаривать, – без церемоний сказала она. – Мой сын плачет, я должна им заняться.
– Я хочу заехать, – сообщил брат.
– Когда? – У Джулии его намерение не вызвало особой радости.
– Прямо сейчас.
Через несколько минут Бенни уже входил в гостиную.
– Могу я взглянуть на своего племянника? – с напускной веселостью спросил он и вручил Джулии букет цветов и пакетик из «Фараоне», в котором лежал тонкий золотой браслет для Джорджо – его имя было выгравировано на пластинке. – Твой племянник только что заснул, так что тебе придется довольствоваться лишь моим обществом. Если эта мрачная перспектива тебя не пугает, располагайся. – И Джулия жестом указала на диван.
