– Я в этом не сомневаюсь! Настоящее сокровище для историка! Вы позволите мне их прочесть, или предпочитаете...
– Конечно, ты должна прочесть! – решительно прервала ее пожилая дама. – Они дадут тебе гораздо лучшее представление о моей жизни, чем все мои рассказы. Память-то у меня уже не та! Я и сотой доли не смогу вспомнить.
– Я надеюсь, ты все же подвергнешь их цензуре, прежде чем отдавать Дани, – раздался сзади знакомый голос.
Проклятье. Дани резко повернулась. Она знала, кого именно увидит перед собой, но не смогла преодолеть искушения.
Оливер Ковердейл собственной персоной! Он, очевидно, только что вошел. Одет он был в изысканный вечерний костюм и снежно-белую накрахмаленную рубашку, волосы еще влажные после недавнего душа.
Он неотразим. Дани с внутренним стоном прикрыла глаза. Несмотря на то, что все эти дни она напоминала себе о том, что он играл ее чувствами, насмехался над ней, теперь все это отступило на задний план. Он был безумно, фантастически притягателен.
Сердце ее подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз.
Она поспешно отвернулась, осознав, что Оливер пристально смотрит на нее своими прозрачными насмешливыми глазами. С отвращением почувствовала, что ее щеки заливает предательский румянец. Как легко она выдала себя! Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы он понял: она не владеет собой, как только он появляется.
Как она не догадалась, что такое вполне может произойти! Куда бы Конни ни ехала, ее сын всегда был неподалеку. Небольшая поправка: где бы Конни ни оказывалась в обществе Дани, ее сын всегда был готов вмешаться.
Дани нахмурилась. Чего он так боится? Он что, думает, что после стольких лет молчания Конни вдруг возьмет да и поведает Дани, кто его отец? Неужели он совсем не доверяет матери? Ну да... Она ведь даже не посоветовалась с ним.
Или Конни уже это сделала?
Нет, это невозможно. Конни никогда на это не пойдет, зная, как тяжелы будут сыну некоторые ее откровения. Но постоянное присутствие Оливера, когда бы и где бы ни встретились Дани и его мать, доказывает, что он не доверяет матери.
Он одет для выхода – возможно, с женщиной? Тогда, получается, он долго не задержится. Но дело не только в этом... Дани не могла отогнать от себя эти мысли и сама на себя злилась: какое ей дело до того, где и с кем встречается Оливер?
То, что Оливер в пятницу вечером в городе, означает, что он останется ночевать в той квартире, о которой он ей говорил. Интересно, а почему Конни не остановилась там? Зачем ей понадобилось снимать номер в отеле? Да еще в таком дорогом? Не то чтобы Дани было интересно навестить ее в квартире сына, вовсе нет. А все же любопытно, почему Оливер не пригласил мать к себе?
Конни улыбалась, ожидая, пока сын подойдет с нею поздороваться. Оливеру пришлось наклониться, чтобы поцеловать в щеку свою миниатюрную мать.
– Оливер приехал, чтобы повести нас обедать, Дани, – радостно сообщила Конни.
Недавнее предположение Дани рассыпалось в прах! Вот почему он одет в вечерний костюм!
– При условии, конечно, что он станет прилично себя вести, – добавила Конни и погрозила ему пальцем. – Я заставлю его дать обещание.
Оливер выпрямился и повернулся к Дани. Во взгляде его был вызов.
– Прежде чем я дам такое обещание, возможно, нам стоит спросить у Дани: желает ли она, чтобы я вел себя прилично?
И он с издевкой усмехнулся.
– Конечно, я... – выкрикнула Дани и осеклась.
Опять ему удалось спровоцировать ее, и теперь он открыто смеялся, получая, очевидно, огромное удовольствие.
Дани гордо вскинула голову.
– Твое поведение не представляет для меня ровным счетом никакого интереса.
Он недоверчиво приподнял брови.
– Неужели?
– Ну почему тебе обязательно надо изводить девочку? – вмешалась Конни, сочувственно касаясь руки Дани.
Дани благодарно улыбнулась. Какая же она милая, эта Конни. И удивительно красивая. В простом черном платье до колен, стройные ноги обтянуты шелковыми чулками.
Оливер пожал плечами, ничуть не смущаясь.
– Это так просто сделать, – усмехнулся он.
– Это очень некрасиво и жестоко, – увещевала его мать.
Дани, не глядя на Оливера, обратилась к пожилой леди.
– Конни, я совершенно не готова идти в ресторан, – твердо сказала она. – Я не одета.
– Ты чудесно выглядишь, – решительно отмахнулась Конни. – Черный цвет сам по себе элегантен, дорогая моя.
