— Мне не нужно ничего знать, достаточно провести в твоем обществе пять минут, чтобы понять, в чем твоя проблема.
— Вот как? — Теперь голос Роберта звучал угрожающе тихо. — И в чем же?
Эми колотила дрожь — от гнева, но не только. Она злилась на Роберта, и в то же время какая-то часть ее существа жаждала обнять его, прижать к себе и держать так до тех пор, пока его боль и разочарование не растают.
— Я только что сказала в чем: в жалости к себе. По причинам, которые мне не известны…
— Вот именно, не известны, — язвительно уточнил Роберт, снова перебивая ее.
— Так расскажи мне! — взмолилась Эми. — Поговори со мной!
Роберт не двинулся с места, однако она почти физически ощущала, как он отстранился от нее, закрылся эмоционально.
— До сих пор разговоры между нами не приводили ни к чему хорошему. — Пригвоздив Эми к месту взглядом, Роберт наконец шагнул к ней и остановился в опасной близости. — Пожалуй, я предпочитаю другие способы общения, — пробормотал он, склоняя к ней голову.
Только не это, мысленно взмолилась Эми, только не так!
Роберт привлек ее к себе, прижал к своему телу, его рот накрыл ее губы в глубоком жадном поцелуе. И Эми поняла, что на этот раз Роберт не остановится, на этот раз он намерен дойти до конца.
А еще она знала, что ей не хватит силы воли ему помешать.
11
Эми не могла этого допустить, только не так, не без любви!
Упершись ладонями в грудь Роберта, она оттолкнула его и замотала головой, простонав:
— Нет, Роберт!
Эми с мольбой посмотрела на него, глаза застилали слезы. На щеках Роберта выступил румянец, глаза потемнели и стали почти черными.
— Но почему, Эми? — Голос прозвучал хрипло, недоумевающе. — Мы же хотим друг друга.
С этим Эми не спорила, она не сомневалась в своих чувствах и знала, что Роберт ее хочет, не заметить это было невозможно. Беда в том, что ей было нужно от него гораздо больше, но короткий разговор еще сильнее укрепил ее в сознании, что Роберт не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения.
— Ты что, думаешь, я подставлю себя под удар? Дам повод обвинять меня в том, что я переспала с тобой, чтобы заполучить твои песни?
Эми презрительно изогнула губы, только презрение это было направлено, в основном, на самое себя.
Роберт опешил, он уронил руки и отпустил Эми.
— Мне бы и в голову…
— Пришло бы, пришло, — перебила Эми, отступая подальше, чтобы не ощущать искусительное тепло его тела. — И не только это.
Она не питала иллюзий относительно мнения Роберта о ней.
Несколько долгих секунд Роберт молчал, словно не находил слов, потом прошептал:
— Ты обо мне очень низкого мнения.
Эми покачала головой и невесело улыбнулась.
— Не о тебе, Роберт, скорее о людях вообще.
— Я никогда не считал себя частью толпы!
Его резкий ответ не смутил Эми, она лишь пожала плечами.
— Тем не менее я не хочу давать повод для двусмысленных выводов. Мне нужен новый музыкальный материал, не похожий на мой обычный репертуар. — Эми не слишком откровенничала, так как пока не дала согласия на предложение Колина Терренса. — Нечто в духе твоей песни, которую я слышала.
Взгляд Роберта оставался ледяным.
— Прости мое недоверие, Эми, но я чувствую за всем этим влияние моей сестры и ее мужа.
— Чувствуй что хочешь, но я не больше похожа на филантропа, чем ты — на объект филантропии. Если твои песни мне понравятся — а этот вопрос пока остается открытым, — то мы подпишем контракт, составленный по всем правилам.
Роберт все еще был настроен скептически.
— Боюсь, с этим будут проблемы.
— А именно?
— Дело в том, что я пишу не песни, а только музыку, слов нет.
Эми всплеснула руками.
— Так это еще лучше! Я могу сама написать слова на твою музыку…
— Вряд ли, — попытался остудить ее энтузиазм Роберт.
Эми с трудом сдержала раздражение. Ну почему он так упрям? Зачем тогда вообще писать музыку, если никому не давать ее слушать?
— Потому что я не пишу песен в стиле Эмбер Андерс, — высокомерно объяснил он.
— Господи, Роберт… Да я только что тебе сказала, что хочу сменить репертуар! Мне хочется заняться чем-то новым. — Понимая, что, если кто-то из них или оба сразу потеряют самообладание, к добру это не приведет, Эми старалась говорить как можно спокойнее. — Ты боишься, что Эмбер Андерс осквернит твою музыку?
Роберт вздохнул, прошелся по комнате и остановился у камина.
— Понимаешь, Эми, я пишу любовные баллады. Они, конечно, без слов, но достаточно их только услышать, чтобы понять, что это песни о любви.
— А Эмбер Андерс не исполняет любовные баллады, — закончила за него Эми. — Но мне нужны именно песни о любви! — В пьесе, которую собирался ставить Колин Терренс, главной была любовная линия. Эми решилась открыть карты: — Мне предложили главную роль в пьесе, героиня которой — певица.
Свершилось, она произнесла это вслух. Роберт упрямо замотал головой.
— Твои поклонники ждут от тебя другого.
— Думаешь, я сама этого не знаю? Поэтому я долго думала, прежде чем принять решение.
Но, коль скоро решение было принято, Эми не собиралась отступать.
— Ты приехала на остров, чтобы все обдумать? — догадался Роберт.
— Отчасти, — призналась она. — А ты?
Невинный вопрос вызвал у Роберта резкую реакцию. Он снова враждебно прищурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне показалось, что ты приехал, чтобы бороться со своими демонами.
Роберт сжал кулаки.
— Что тебе наговорила Синди?
Эми выдержала его испытующий взгляд.
— Ничего.
— Прости, не верю.
— Нет, не прощу, — отрезала Эми. — Синди — твоя сестра, почему ты думаешь, что она обманет твое доверие? Она предана тебе так же, как Клиффу!
— Не впутывай сюда Клиффа!
Эми не понимала причин неожиданной враждебности Роберта. Она устало вздохнула.
— Послушай, я не знаю, что у тебя за проблемы с зятем…
— Моя проблема в том, что Клифф — не только мой зять! — проскрежетал Роберт.
На этот раз пришла очередь Эми испытующе всмотреться в его лицо, но по глазам Роберта ничего нельзя было прочесть.
