Краска залила ее щеки, но тут же отхлынула от лица.
– Я не тронула ни цента из этих денег, – процедила она сквозь зубы. – Счет, о котором вы говорите, предназначен для Ника.
Высокомерный взгляд Оливера Макмиллана выражал недоверие.
– В самом деле?
– В самом деле! – отрезала она, яростно сверкнув глазами.
Упомянутый счет был единственным свидетельством того, что Оскар признал ребенка, которого бросил в Штатах, окончив обучение.
Бетти тогда очень долго не соглашалась принять деньги. Но потом возобладал здравый смысл, и она предложила, чтобы сумма вносилась на текущий счет для Ника.
А со слов Оливера Макмиллана, все выглядело совсем по-другому…
– Я могу показать вам все бумаги, если хотите, – заявила она. – Вы увидите, что каждый цент, который Оскар когда-либо присылал – плюс проценты, – все еще там!
Это было меньшее, что отец мог сделать для сына, от которого отказался.
Невольное уважение мелькнуло во взгляде Оливера Макмиллана, но тут же снова сменилось надменной насмешкой.
– В этом нет необходимости, – медленно произнес он.
Потому что, подумала Бетти, деньги Оскара, вложенные в будущее Ника, были мелочью для Макмилланов. Их семья считалась одной из самых влиятельных в финансовых и политических кругах Лондона в течение вот уже нескольких поколений. Тогда как Расселы эмигрировали в Штаты только пятнадцать лет назад и все, что имели, зарабатывали тяжелым трудом.
– Должен сказать, – бесстрастно произнес Оливер, взяв ложку и начиная есть суп, который только что принесли, – что я ожидал другого от женщины, которая приходится матерью ребенку Оскара.
– О? – только и смогла ответить Бетти.
Оливер Макмиллан медленно покачал головой.
– Для меня было потрясением обнаружить среди бумаг Оскара банковский документ, свидетельствующий о том, что каждый месяц в течение последних семи лет на счет мисс Э. Рассел поступали определенные суммы денег…
– Счет открыли на мое имя, потому что Ник был еще совсем маленьким, когда начались платежи, – оборвала его Бетти. – Если вы позволите показать вам бумаги…
– Я уже сказал, что мне не требуются детали, – отмахнулся Оливер. – Но вы, вероятно, догадываетесь, какое объяснение этим выплатам могло прийти мне в голову.
– И как вы обнаружили, кому на самом деле переводятся деньги?
Этот вопрос беспокоил Бетти с тех пор, как Оливер Макмиллан появился вчера перед ее домом. Она жила в Бостоне, когда познакомилась с Оскаром, а сейчас они с сыном находились в сотнях миль от этого города, и переезд был осознанным. Деньги поступали в местное отделение банка, но это не объясняет, как удалось обнаружить, кем в действительности являются они с Ником.
Карие глаза встретились с серыми.
– Среди вещей Оскара я нашел несколько писем… любовных писем, подписанных «Берти». По крайней мере, я думал, что это была Берти, – поправился он сухо. – Вы бы научились писать поаккуратнее, Бетти.
– Я приму к сведению ваш совет, – фыркнула она. – Хорошо, вы обнаружили… письма, но мне все еще не понятно, как вы узнали о существовании Ника. Или, вернее, то, кем мальчик приходится вашему брату. – Она, не отрываясь, смотрела на Макмиллана.
Он пожал плечами.
– Я нанял частного детектива…
– Что вы сделали?! – Бетти даже подумала: уж не ослышалась ли она? Сама мысль о том, что кто-то мог следить за ней, показалась оскорбительной. – Как вы посмели! – воскликнула она, задрожав от возмущения.
Оливер Макмиллан снова пожал плечами.
– Принимая во внимание тот факт, что я живу в Англии…
– И ваше время драгоценно! – язвительно вставила Бетти.
– …это было наиболее простым и эффектным способом узнать все, что меня интересовало, – продолжал он, будто не слыша ее.
– Это посягательство на частную жизнь – вот что это такое! – яростно возразила она.
– Возможно, – не стал спорить Макмиллан. – Я…
– Возможно?!
Ее голос звенел от гнева, а руки сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
– Я хочу, чтобы вы успокоились, Бетти, – сказал Оливер скучающим тоном.
– Держу пари, что хотите. – Она сверкнула на него глазами, спрашивая себя: что точно узнал о ней этот человек? – Но я должна сказать вам, что глубоко возмущена тем, что какой-то сомнительный тип копался в моей…
