Ее звали княжна Тараканова

В одном (и только в одном!) старые расчеты покойной Анны Иоанновны и Бирона оправдались. Будущий граф Разумовский не толкал цесаревну на переворот и заговор. Сидел дома и по возможности удерживал около себя Елизавету. Впрочем, в его поддержке Елизавета и не нуждалась. Это правительница Анна Леопольдовна откажется участвовать в аресте Бирона — пугала казавшаяся неодолимой сила регента, отталкивало тело тетки, все еще находившееся во дворце, слишком яркой представлялась сцена, которой предстояло разыграться.

Русские печные изразцы. Вторая половина XVIII в.

У Елизаветы нет министров, готовых выполнить любую опасную миссию, еще нет власти, и она в решающую минуту своей жизни никому не доверится. Сама направится во дворец с жалкой горсткой тех, кто оставался около нее в последние и самые трудные годы. В первых санях сама с лейб-медиком Лестоком, на запятках братья Шуваловы, Петр и Александр, М. И. Воронцов. Во вторых санях А. Г. Разумовский с В. Ф. Салтыковым в кучерском армяке и тремя гренадерами Преображенского полка на запятках.

Правда, многие из современников уверяли, что никакого Разумовского тогда не было, его будто бы оставили следить за домом. Рядом с цесаревной оказались учитель музыки Шварц и гвардеец Грюнштейн, многие годы безуспешно требовавший потом должного награждения за сыгранную им роль.

Елизавета не смутилась встретиться с правительницей, которую несколькими часами раньше со слезами уверяла в своей преданности и несправедливых наветах. В поднявшейся суматохе кто-то в спальне правительницы уронил на пол ее новорожденную дочь, навсегда оставшуюся после ушиба глухонемой. Елизавета успела картинно взять на руки маленького, здесь же спавшего императора и пролить слезу над его горькой судьбой. Конечно, теперь все зависело от ее собственной воли, но цесаревна не собиралась проявлять милосердия.

После главного, решительного шага с арестом правящей семьи оставались сущие пустяки: присяга гвардейцев дочери Петра I, объявление о новом царствовании, торжественное переселение вместе с Алексеем Григорьевичем во дворец. Цесаревну Елизавету Петровну сменила императрица Елизавета. И вместе с тем вчерашние мечты о власти именно теперь оборачивались ежечасной, неослабевающей борьбой за нее.

…Но о Россие! посмотри притом и на себе недремлющим Оком, и рассуди совестно, как то бог милосердый не до конца гневается, ниже в век враждует. Наказал было тебе праведный господь, за грехи и беззакония твоя, самым большим наказанием, то есть отъятием блаженные памяти Петра Второго, первого же внука императора Петра Великого, и коль много о кончине его бед, перемен, страхов, пожаров, ужасных войн, тяжких и многотрудных гладов, напрасных смертей и прочих бесчисленных бедствий претерпела ecи; буди убо впредь осторожна, храни аки зеницу ока твоего вседражайшие здравие ее императорского величества.

Из слова Амвросия, архиепископа Новгородского при первом посещении императрицей Елизаветой кремлевских соборов. 1742 г.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Амвросий Юшкевич (1690–1744) — церковный деятель. В 1734 г. архимандрит Симонова монастыря в Москве, в 1736-м — епископ Вологодский и Белозерский. В 1739 г. произнес слово похвальное на бракосочетание Анны Леопольдовны, изданное и тщательно уничтожавшееся после воцарения Елизаветы. С 1740 г. архиепископ Новгородский и Великолукский. При Анне Леопольдовне принадлежал к партии Головкиных, намеревавшихся сохранить престол в ее семье. Воцарения Елизаветы не ожидал, просил о прощении, заявляя, что действовал только «по принуждению». Его простили, с тем чтобы письменно изложил все планы сторонников правительницы. Из показаний Амвросия следует, что Елизавету намеревались пожизненно заключить в Троице-Сергиеву лавру. Получив прощение, Амвросий короновал Елизавету и стал одним из самых рьяных поборников ее правления, выдавая всех былых своих единомышленников.

…А за столом сидели при ее императорском величестве по правую руку светлейший князь, а по левую Алексей Григорьевич и прочие, по чинам и старшинству. А при том была итальянская музыка, доколе стол продолжался.

Из Камер-фурьерского журнала. 25 ноября 1742 г.

УКАЗ

нашему генерал-майору

и Сибирской губернии губернатору

Всемилостивейше указали мы бывшего лейб-гвардии прапорщика Алексея Шубина отпустить в Петербург, чтоб явился при дворе нашем, и для того дать ему подводы, а на прогоны и на проезд выдать ему 200 рублев из тамошних губернских доходов, и повелеваем вам учинить по сему нашему указу ноября 29-го дня 1741.

Елизавета

Кто имяны из ссылок свободить велено чернца который был попом в Москве у Воскресения в Борашах именем когда попом был Петр, а чернцом Пахом.

Варвару Михайловну дочь Арсеньеву

Асессора здешней войсковой канцелярии Ивана Белеутова, Ивана да Романа Никитиных.

Из бумаг по делам Тайной канцелярии. Декабрь 1741 г.

Друг мой Михайла Ларивонович, прикажите вы с Алексеем Петровичем [Бестужевым-Рюминым], чтоб наикрепчайше смотреть письма Принцессины (матери будущей Екатерины II. — Н. М.) и Брюмеровы и Королевского высочества Шведского, что какие они интриги имеют. Мне очень сумнительно их представление, что я вам об их здесь сказывала, чтоб дать месяц Великому Князю (будущему Петру III. — Н. М.) покой, что он вздумает. И оное они не без основания говорили, и то надлежит в том осторожность иметь. Может быть, что не ожидают ли того, что им Королевское высочество отпишет. И то еще думаю, что вещи, которые он забрал, тем временем сюда возвратил и тем вывести племянника из мнения, что ложно на него сказали, что он вывез. Надеюсь, у них никогда в мнении не бывало, чтоб мы с такой осторожностью дело сие начали: а наипаче Корф наш солон, что он все сведает. И так оной месяц им безмеру нужен для очищения и вымышления их неправды. И остаюся верный друг ваш, чем и пребуду Елизавет Алексею Петровичу [Бестужеву-Рюмину] и Анне Карловне [жене М. И. Воронцова] поклон от меня отдайте. Место завтрашнего дня в суботу стану дела слушать, а завтра мне нужда есть.

Петергоф 20 июня 1743 г. Елизавета

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. В 1743 г. в Петербурге составился заговор против Елизаветы в пользу Иоанна Антоновича. Во главе заговора стоял генерал-поручик Степан Лопухин с женой, бывшей статс-дамой Елизаветы Петровны, и сыном Иваном, к которым примкнули графиня Анна Бестужева-Рюмина, невестка А. П. Бестужева-Рюмина, отставной гвардии капитан Иван Путятин, гвардии поручик Мошков, жена камергера Лилиенфельда Софья, бывшая фрейлина правительницы, флотский кригс-комиссар Александр Зыбин, камергер Лилиенфельд, подпоручик Нил Акинфов, адъютант Степан Колычев, дворянин Николай Ржевский. Непосредственно с заговорщиками был связан австрийский министр при русском дворе маркиз де Ботта.

Я к случаю быть чаял, по поводу того в шутках такой разговор зачать, который бы господина Воронцова пред его государынею в смущение привесть мог, не потревожа однако сию принцессу тем опасением, которое она всегда имеет, чтоб с нею о делах не говорить…

Из донесения французского посланника маркиза де Шетарди статскому с екретарю Амелоту 1743 г.