церкви, однако после подъема первых двух плит, находившихся ближе всего к капелле Гроба Господня, мы обнаружили, что под ними ничего нет. Однако когда мы взялись за третью плиту, наши надежды возросли, ибо перед нами открылась узкая, уходившая в темноту лестница с высокими ступенями.
— Вход в крипту! — воскликнула я.
Ориоль зажег свечу и решил спуститься. Мне это показалось наивным архаизмом. Я заметила, что гораздо удобнее воспользоваться фонарями, приготовленными нами заранее.
— Это из-за кислорода, — пояснил он. — Многие погибли, спускаясь в колодцы или подземные помещения, потому что не приняли мер предосторожности. Углекислый газ или другие газы, которые тяжелее воздуха, обычно скапливаются в подземельях. Пламя свечи расположено на уровне пояса, и если свеча погаснет, значит, внизу дышать нечем и пора спасаться бегством.
Я была посрамлена и, решив, что мой возлюбленный человек сведущий, последовала за ним, прихватив фонарь. Ориоль спускался первым, опираясь о стены и хватаясь за потолок, но лестница была такой узкой и крутой, что мне пришлось держаться руками за ступеньки. Я не желала скатиться в эту зловещую темноту.
Это было закрытое помещение несколько меньших размеров, чем апсида, с округлым сводом, опиравшимся на низкие стены. Максимальная высота потолка достигла примерно двух с половиной метров. На полу стоял только один каменный алтарь, а дальше за ним на стене был нарисован красной краской патриарший крест. Тот, который использовали и тамплиеры, и рыцари Гроба Господня. Свеча Ориоля продолжала гореть, и он водрузил ее на алтарь, на котором стояло несколько шкатулок.
— Возможно, это мощи святой Анны, святой Филомены и lignum cruces [15], хранившиеся в церкви до войны, — предположил мой друг. — Тогдашний приходский священник и несколько священнослужителей были убиты. Тайну они унесли с собой в могилу.
— Не похоже, чтобы здесь были сокровища, — сказала я.
Ориоль молча исследовал фонарем пол в поисках могильных плит. Время от времени он задерживался, словно разбираясь в каких-то непонятных мне знаках на камнях.
— Здесь должны быть похоронены кардиналы. — Он указал на плиту у своих ног. Казалось, Ориоль был разочарован.
К нам спустились священник и пономарь, также с фонарями, и подключились к осмотру помещения, но не нашли ничего существенного. В саркофагах крипты были только кости. Это означало конец поисков.
Ориоль предложил смириться с ситуацией и попросил, чтобы священник разрешил нам продолжить исследование крипты ночью. Он обещал, что к заутрене следующего дня все будет на своих местах. Старик священник, сделав множество предупреждений, нехотя согласился. Думаю, материальная помощь Алисы храму содействовала этому. Ориоль предложил мне выйти и перекусить. Есть мне не хотелось. Удовлетворять любознательность, заглядывая под могильные плиты, не так уж приятно. Меня подташнивало. Ориоль утверждал, что нам следует восстановить силы.
— Кабина. Ты заметила ее? — сразу же спросил Ориоль в ресторане. — Там была кабина пилигрима, вырезанная в каменной стене той крипты, что слева. Камень почти такой же большой, как могильная плита, и человек вполне мог бы пройти сквозь выемку.
— И о чем это свидетельствует?
— Вспомни, это признак капеллы Dels perdons, капеллы Гроба Господня. — В глазах Ориоля светился энтузиазм. — Они находились с внешней стороны молельни и исчезли в результате реконструкции после гражданской войны.
— И?..
— С какой целью вырезали одну кабинку пилигрима в крипте под апсидой, не имеющей никакого отношения к соседней капелле Dels perdons?
— Хотели предупредить, что они как-то связаны? — предположила я.
— Разумеется! — Ориоль торжествующе улыбнулся. — Вероятно, она служит входом в первую крипту, еще более древнюю. Ту, которую нам не удалось найти с поверхности. Это должно быть там!
Мы быстро покончили с ужином и вернулись на улицу Риваденейра, проникнув сквозь проход у дома приходского священника в крытую галерею. Приходский священник дал нам ключи от деревянной решетки, отгораживающей этот узкий проход. Когда мы пересекли зал капитула и увидели темную галерею, я вспомнила, как встретилась здесь с Арнау д’Эстопиньей несколько дней назад, и задрожала.
На этот раз нам вдвоем, с третьей попытки и с помощью рычагов, удалось отодвинуть плиту. Из черной дыры повеяло затхлыми испарениями, и Ориоль сунул в отверстие одну из свечей. Помедлив, он посмотрел на меня и улыбнулся. Сердце у меня неистово билось, я замирала от волнения. Найдем ли мы в этом подземелье легендарное сокровище тамплиеров? Ориоль сделал учтивый жест, предлагая мне войти первой, но, несмотря на любопытство, входить туда мне не хотелось. Посмотрев на свечу, которая спокойно горела у моих ног, я попросила Ориоля войти со мной и взять меня за руку. Перед собой я несла свечу. То, что она не гасла, успокоило меня, и я подняла ее над головой, желая осмотреть подземелье. Ориоль же пришел мне на помощь, включив фонарь. Это была небольшая камера. Потолок, имевший вид полукруглой арки, опирался на три, стоявшие посредине, колонны. Как потом пояснил мне Ориоль, они скорее всего относились к вестготскому типу. Но в тот момент это не имело никакого значения. Оглядевшись, Ориоль воскликнул:
— Сокровище!
ГЛАВА 55
Я была потрясена. В самом деле, мы находились в центральной части крипты, в открытом, но загроможденном ящиками помещении. Кроме них, у стены стояла горка ларцов. Некоторые из них в свете фонаря поблескивали металлом. Поставив свечу на один из ящиков, я спросила Ориоля, будем ли мы что- нибудь открывать. Он направил свет на ящик, стоявший возле меня, и я потянула крышку. Ящик был пуст! Ориоль открыл еще один… то же самое! Пусто, пусто, пусто… шесть ящиков оказались пустыми.
— Ничего нет! — в отчаянии воскликнула я.
— Подозреваю, что все-таки есть, — ответил он. — Нет золота и серебра, но думаю, что более драгоценное для тамплиеров сокровище находится здесь. Взгляни на ларцы. — Их было много, красивых, украшенных металлом и инкрустированных слоновой костью, покрытых деревянной резьбой, напоминающей рисунки на моей створке. — Уверен, эти до сих пор заполнены… — заверил меня Ориоль.
Я открыла один из ларцов, ожидая увидеть блеск золота и драгоценных камней, но нашла лишь череп с остатками волос.
— Бог мой! — вскричала я с отвращением. — Да это человеческие останки!
Ориоль, который уже открыл несколько других ларцов, направил луч фонаря на меня:
— Это мощи. Организовать нелегальную торговлю мощами было нелегко.
Он взял деревянный ларец с рисунками святых в романском стиле. На крышке его был изображен крест — такой же, как на моем кольце. Я осветила его, и мне показалось, что кроваво-красный камень странно засверкал.
— Сомнения нет, мы нашли потерянное сокровище тамплиеров, — сказал Ориоль перед тем, как открыть ларец. Но в нем опять оказались кости. — В хрониках церкви говорится, что в пятнадцатом веке орден Гроба Господня был распущен, а монастырь ордена стал соборной церковью августинцев. Теперь в нем уже обитали не братья, а обыкновенные каноники, не дававшие обета безбрачия. Они часто несли дисциплинарные взыскания за легкомыслие и транжирство, неприемлемое для нищенствующего ордена. Ни фруктовые сады, ни арендная плата и подаяния, которые получала община, не покрывали и сотой доли этих расходов. Прочитав об этом, я убедился: сокровище находилось здесь и его материальная часть была промотана лет через сто после смерти Арнау. Однако мощи святых тамплиеры ценили выше, чем серебро и злато, и каноники-августинцы, обитавшие здесь, относились к ним с уважением и даже со страхом. Поэтому едва ли они торговали ими.
— Давай уйдем отсюда! — взмолилась я. — Ведь это же кладбище.
Меня тошнило. Этого я не ожидала. А вскоре я почувствовала суеверный страх, словно мы надругались над могилой и заслуживаем наказания. Я не раз упоминала о том, что не отличаюсь робостью, но старая мрачная церковь, крипта с ее тошнотворным запахом и останки усопших в ящиках вызывали у меня не только отвращение, но и чувство страха.
