это все, что нам нужно.
– Разумеется, – подтвердила Чаг, от всей души ненавидевшая трупоедок, и, чтобы сменить предмет разговора, спросила: – Вы полагаете, мятежники сдержат обещание и в полдень кораблям будет разрешено покинуть Сагру?
5
– До полудня еще есть время, и, прежде чем искать твою сестру, мы вполне успеем где-нибудь перекусить, – сказала Мисаурэнь, с любопытством оглядывая нагромождения сараев, за которыми поднимались мачты судов, стоявших на внутреннем рейде сагрской гавани.
– Перекусить и переодеться, – добавила Батигар. – Тегай сказал, что лучше всего отправиться на Свал, и, кажется, вот по этой улочке нам и надо идти.
– Хотела бы я посмотреть на лицо моего здешнего возлюбленного, если бы он увидел меня в таком наряде. – Ведьма расправила плечи, выпятила грудь, надула живот, но куртка принцессы, несмотря на все старания, висела на ней, как на пугале.
– Ты все еще думаешь о своем хадасе? – ревниво нахмурилась Батигар.
– Да нет, это я так, к слову. Но в таком виде нам даже твоей сестре лучше на глаза не попадаться. Проклятый Жбан буквально обобрал меня до нитки, и самое обидное – некого в этом винить, могла бы догадаться, что этим кончится.
– Ничего, деньги у меня еще есть, хотя, клянусь Небесным Отцом, если придется выбирать между новой одеждой и кинжалом, я предпочту купить оружие.
– Напрасно, уж от людей-то я тебя уберегу. – Мисаурэнь покосилась на сидевшего у принцессы на плече Чапу, и певун, словно понимая, на что она намекает, негромко свистнул.
Батигар с нетопырем, в мужской рубашке, заправленной в короткие штаны, топавшая по пыльной улице в высоких сапогах, и ведьма, в одной длинной до колен куртке, босиком, представляли собой колоритнейшую пару, однако любоваться ими было некому. Территория, отведенная под зернохранилища, была пустынна: сторожа попрятались, а мальчишки, резвящиеся и галдящие здесь обычно, как воробьи на навозной куче, унеслись в центр, туда, где около здания тюрьмы продолжалась ожесточенная резня.
О событиях этой ночи девушки узнали из разговора рыбаков, шумно споривших, везти ли вечерний улов на коптильни или присоединиться к тем, кто громил лавки преданных Харголиду унгиров. Известие о мятеже явилось для новоприбывших полной неожиданностью, но, посовещавшись, они не стали менять план, явившийся результатом принятого ими после ночи любви решения не расставаться. Мисаурэнь охотно согласилась, что участвовать в поисках кристалла Калиместиара несравнимо увлекательней, чем прозябать под крылышком какого-то хадаса, не попытавшегося даже выкрасть любимую, как он уверял, девушку из отчего дома и способного лишь на вздохи и ахи.
Предсказанные Тегаем сутки пути до Сагры удлинились, из-за небрежности рулевого, на целую ночь, но это не особенно опечалило девушек. Задержка оказалась им на руку еще и потому, что прибыть в незнакомый город утром значительно приятнее и во всех отношениях удобнее, чем на ночь глядя. Словом, все складывалось удачно, и Батигар, ласково поглядывая на подругу, чувствовала себя счастливой, как никогда прежде, а предвкушение встречи с сестрой внушало ей уверенность в завтрашнем дне. Будущее было неопределенным, но почему-то теперь ей представлялось, что до кристалла рукой подать, а с ним-то они не пропадут, коль скоро его жаждут заполучить и могущественные Белые Братья, и не менее могущественные Черные Маги. Заключив с теми или другими соглашение, можно с их помощью возвести Чаг на престол Бергола, вернуть из ссылки матушку и, восстановив порядок в Исфатее, отправиться с караваном в земли Черных Магов или в страну Белых Братьев – Атаргате, в зависимости от того, кто окажется сговорчивее и предложит лучшие условия в неуемном стремлении обладать ключом к сокровищнице Маронды. Впрочем, если в распоряжении Чаг действительно есть корабль с надежной командой, кто помешает им самим наведаться к этой самой сокровищнице? Мисаурэнь уже проявила к ней живейший интерес, и, вероятно, ведьма, владеющая таким сильным даром внушения, справится с приставленным к принцессе магом. А уж если удастся проникнуть в сокровищницу Последнего Верховного Владыки Уберту и содержимое ее хотя бы отчасти соответствует легендам, им не понадобятся ни Белые Братья, ни Черные Маги.
– Смотри-ка, вот и таверна. И название подходящее – «Тихий уголок», – вторгся голос Мисаурэни в мечты принцессы.
Несмотря на раннее утро, двери таверны были распахнуты, ставни раскрыты, а в зале уже сидело за массивными столами десятка полтора посетителей. Трактирщик, мельком взглянув на пригожего юношу с сидящим на плече певуном и его спутника – не то патлатого мальчишку, не то девчонку в свисающей до колен куртке, – выслушав заказ, принес две миски жареной рыбы, овощной салат, фрукты и кувшин пальмового вина, спрятал под облегающий круглое брюхо передник медную монету и скрылся на кухне. Он привык, что заведение его посещала самая разношерстная публика, и давно уже не удивлялся ни причудливым нарядам, ни диковинным вкусам посетителей. Расположившиеся за столами мореходы и мелкие торговцы тоже не, обратили особого внимания на странную пару, усевшуюся в дальнем конце зала – так, чтобы видеть все три двери, ведущие из него на второй этаж, в кухню и на улицу. В Сагре их никто не знал, но это еще не означало, что здесь им нечего опасаться, особенно если учесть, в какое смутное время оказались они в городе.
Расправившись с салатом, Батигар пригубила пальмового вина и уже занесла двузубую деревянную вилку над круглой, похожей на лепешку, аппетитно румянящейся пропеченным бочком рыбой, когда из дверей, ведущих на второй этаж, появилась худенькая золотоволосая девушка, сопровождаемая узколицым мужчиной и чернокожим юношей. В чернокожем принцесса сразу признала Гиля, потом вспомнила Эмрика, и вилка замерла в ее руке. Мисаурэнь подняла глаза от тарелки и удивленно взглянула на подругу.
– Эти двое – спутники Мгала-похитителя! Сам Небесный Отец привел нас сюда! – взволнованно прошептала Батигар, прикрывая лицо рукой, но не сводя при этом взгляда с Гиля и Эмрика.
– Отлично, мы проследим за ними и явимся к твоей сестре не с пустыми руками.
– Да, но я не вижу северянина. Гляди-ка, они чем-то встревожены.
Золотоволосая девушка юркнула на кухню, Гиль, сложив руки на груди, с равнодушным видом принялся рассматривать сидящих в зале, а Эмрик выглянул на улицу. Вновь появившись в таверне, он что-то сказал юноше, и оба они устремились на кухню.
– Эге! Похоже, они хотят улизнуть от нас через черный ход! – Батигар, бросив вилку, подхватила певуна и выскочила из-за стола. Мисаурэнь последовала за ней в противоположный конец зала.
Они были уже около кухни, когда наружная дверь с грохотом распахнулась и в таверну ворвалась толпа
