Разумеется, он мог бы попытаться предупредить девушек, и, вероятно, они успели бы убить сидевших в засаде незнакомцев прежде, чем те вонзили бы в него свои ножи. Всем известно, что Чаг прекрасно владеет мечом, да и Батигар время от времени берет уроки обращения с оружием, но стоило ли ссорить принцесс с Черными Магами, которые не преминули бы отомстить за убийство посланных ими людей?
– Бессмертный Юм, прости, что тревожим тебя и отрываем от размышлений, – робко начала та, что была более хрупкого сложения и обладала изящными чертами лица.
– Спрашивай, принцесса Батигар, я отвечу тебе, если это будет в моих силах, – произнес Юм намеренно слабым, старческим голосом. Он хотел, чтобы те, кто подслушивает их разговор, убедились в его немощности и покорности.
Девушки переглянулись. То, что он сразу узнал, кто они, сбило их с толку, но в то же время облегчило начало разговора и сделало ложь и всякие уловки ненужными.
– Мы пришли узнать, верно ли указал нам отец путь, по которому мы должны преследовать Мгала- похитителя, – прямо сказала Чаг.
– Куда же послал вас Владыка Исфатеи?
– Э-э, нет, задавать вопросы буду я, ты же – отвечать, а вовсе не наоборот. Итак, куда северянин направился, вырвавшись из тюрьмы?
Она говорила так, будто старый мудрый Юм обязан отвечать, будто он дешевая базарная гадалка. Двое с отточенными ножами тоже были веским аргументом, и старик подумал, что раз в жизни он может позволить себе солгать. Появление незнакомцев и странное требование их заставили его заинтересоваться судьбой северянина и принцесс из рода Амаргеев, и он знал, что девушек, если они пойдут по тому пути, который избрал Мгал, ожидает незавидная участь.
– Северянин направился в Кундалаг, – произнес Юм, и помимо воли пальцы его рук, сложенных на груди, сделали невидимый соглядатаям знак, обозначающий Чилар. – По Ромее он двинется в Ханух. – Пальцы изобразили воды Гатианы и портовый город Сагру.
Юм поднял выцветшие глаза на принцесс. Батигар благодарно кивнула – она не понимала языка жестов, знакомого кочевникам и охотникам; на лице Чаг застыло недоумение.
«Нас подслушивают», – передали пальцы старика, а нетвердый голос возвестил очередную ложь:
– От Хануха по морю Грез Мгал доберется до Эгри, а оттуда по Эристее до города Шим.
Старик помолчал, давая возможность Чаг отделить правду от лжи, и продолжал, подтверждая игрой пальцев свои слова:
– В порту он постарается нанять корабль, чтобы пересечь на нем Жемчужное море и достичь сокровищницы Маронды, расположенной близ Танабага.
«Их ждут битвы, кровь, любовь и смерть, какой бы путь они ни избрали», – подумал Юм. Причем для одной из принцесс гибельной была любая дорога…
– Благодарим тебя, Бессмертный! – Чаг бросила к ногам старика золотой и, подхватив под руку сестру, раскрывшую рот для дальнейших расспросов, торопливо увлекла ее из хижины.
Со двора донесся цокот копыт, и Юм, прозванный Бессмертным, устало потер лицо сухими ладонями.
– Молодец, старик! Умеешь беречь свою шкуру! – глухо сказал один из прятавшихся за холстиной незнакомцев и тоже кинул к ногам старика золотой.
Незнакомцы вышли из хижины, а Юм, подобрав деньги, задумался. Он знал, что не должен ни дня оставаться в Исфатее, а также надеялся, что за эту единственную ложь во спасение своей жизни он не будет лишен драгоценного в данных обстоятельствах дара Небес – с помощью заклинаний перемещаться в пространстве когда и куда захочется. Итак, он отправится в Сагру. Кто знает, может быть, ему удастся чем- нибудь помочь другу Менгера? Кроме того, Юм знал цену своему пророческому дару и не собирался искушать судьбу, хотя покидать насиженные места на старости лет очень не хотелось.
5
– Унгир Эрзам, вас хочет видеть Кодр, – доложил слуга и, дождавшись, когда хозяин, наблюдавший за плавающими в бассейне рыбами, сделал разрешающий жест, скрылся за колоннадой, окружавшей внутренний дворик.
Снаружи дом Эрзама мало чем отличался от домов других богатых купцов, но внутри являл собой полную их противоположность. Обычно дома унгиров служили им, кроме жилья, еще и складами, караван- сараями и лавками, однако Эрзам любил комфорт, и покои его походили на дворцовые залы, куда допускались только избранные. Почему скромный базарный писец был отнесен к числу этих счастливцев, слуги Эрзама не знали, но, привыкнув к странностям хозяина, не слишком задавались этим вопросом, исправно докладывая о Кодре, когда бы тот ни появлялся.
– Магистр Эрзам! – Сухонький человечек с невыразительным, словно стершаяся монета, лицом приветствовал унгира почтительным поклоном.
– Рад видеть тебя, Кодр. – Хозяин кивнул пришедшему и поманил его к бассейну: – Радужным рыбкам понравилось в моем доме, напрасно говорят, что они могут жить только в дельте Угжи. Смотри, у них скоро будет потомство.
Он указал на пестрых, размером с ладонь рыбок, жадно поглощавших плававшие на поверхности мелкие желтые семена.
– Тебе пришлось немало потрудиться, и все же ты своего добился, – признал Кодр, с уважением глядя в умное, выразительное лицо Эрзама – представителя Гроссмейстера Черного Магистрата в Исфатее и еще в пяти-шести близлежащих городах.
Высокий, широкоплечий, он, несмотря на преклонные годы, был полон сил, и, хотя роскошный халат скрывал его могучие мускулы, Кодр не сомневался, что принявший личину унгира Магистр в случае нужды в состоянии вышибить из седла любого гвардейца Бергола, а в схватке на мечах или боевых топорах уступит разве что телохранителям Владыки Исфатеи. Это он, Эрзам, полтора десятка лет назад совершил во главе Третьего экспедиционного корпуса легендарный переход по южному берегу моря Грез от Либра до Илии, в устье которой и основал город, названный его именем. Это он, спустившись по Илии в Шим, всего за три года подкупом, лестью, угрозами и тайными убийствами сумел сделать своего племянника, тоже аллата –
