– Ну, допустим. Допустим даже, что твой светловолосый друг явился к нам из Солончаковых пустошей. Хотя поверить во все это, прямо скажем… – Старик покрутил головой, увенчанной войлочной шапочкой, и седые пряди длинных, легких, как паутина, волос закрыли его морщинистое, желтое и сухое лицо. – Но согласись сам, поверить в то, что чернокожие уцелели во время разгрома деревни, сумели завладеть оружием Белых Братьев, встретились с вами и решили проводить вас к Развилке… Поверить в такое количество случайностей и совпадений просто невозможно.
Мгал скосил глаза на Эмрика, но тот лишь возвел очи горе. На этот раз его красноречие успеха не имело, и ничего лучшего, чем подождать дальнейшего развития событий, предложить он не мог. Гуг слушал Старшего караванщика молча, не поднимая глаз от земли. Гиль кусал губы, едва сдерживаясь, чтобы не встрять в разговор старших, что по понятиям барра считалось верхом неприличия.
– Зато легко представить, – Старший караванщик зловеще прищурился, – что Белые Братья оставили на Развилке своих шпионов. Двое из них должны примкнуть к каравану и каким-нибудь образом задержать. Сделать это не трудно, подсыпав тонгам какого-нибудь зелья или просто наведя на них порчу. Двое других должны дать знать о караване ближайшему отряду Белых Братьев. Не правда ли, это звучит более убедительно, чем все рассказанное вами?
Старик обернулся к своим товарищам и добавил:
– Вы знаете – три каравана не вернулись из земель барра. И я не думаю, что причина тому – глег, облюбовавший нашу тропу через Угжанские болота.
– Ни одному глегу не под силу уничтожить весь караван до единого человека. Это дело рук Белых Братьев, – подтвердил Хог. Стоящие поблизости воины и караванщики согласно загудели.
– Не проще ли было в таком случае нашим товарищам наблюдать за караваном издали, не показываясь вам на глаза? – спросил Мгал. Он знал – старик не придаст значения его словам, но что еще ему оставалось делать?
– Проще и правильнее. Но ведь и Белые Братья должны иногда ошибаться, так я говорю?
– Так, так! – хором подтвердили караванщики.
Мгал слегка развел руками, а Гиль, не сдержавшись, громко фыркнул.
– Барра всегда были друзьями караванщиков с юга. Они принимали их в своих деревнях как друзей, как братьев. Гуг и Гиль хотят отомстить Белым дьяволам. Караванщики всегда верили барра и ели их хлеб, не боясь отравы и порчи, разве не так? Разве что-нибудь изменилось и у тебя есть причины не доверять нам? – Гуг говорил медленно и тяжело, и глаза его горели темным гневным огнем. Видно было, как трудно давалось ему внешнее спокойствие.
– С появлением в этих краях отрядов Белых Братьев изменилось многое, и мы не можем доверять никому. Однако, в память о наших добрых отношениях с барра, мы не убьем вас. Двое северян, желающие увидеть Дивные города, пойдут с караваном по своей воле – им с нами по пути. А вам, – Старший караванщик кивнул на Гуга и Гиля, – придется идти с нами ради нашей безопасности. Впрочем, и ради вашей собственной тоже, если вы не лгали… Мстить Белым Братьям так же безрассудно, как лезть в логово глега…
– Отдайте оружие – и вам не причинят зла, – обратился начальник караванной охраны Хог к Мгалу и его спутникам. – Быстрее! Великий Регну свидетель, мы и так потратили слишком много времени на разговоры.
Мгал стиснул зубы, криво усмехнувшись, снял с плеча лук, колчан, отцепил ножны от пояса и протянул ближайшему воину.
3
– Гуг, Гуг, там на поляне Иси!
Крик мальчишки, бегущего со всех ног к повозкам, встревожил караванщиков.
– Что он там увидел? Кто такой Иси? Глег идет к дороге?
– В чем дело? – властно вопросил Хог, осаживая своего тонга около Гуга. – Что там привиделось твоему мальчишке?
– Жаба. Жаба, плюющаяся ядом. Вы называете ее Гень-гу, – нехотя ответил чернокожий.
– А, та самая тварь, слюной которой барра и Лесные люди смазывают наконечники боевых стрел… – Караванщики, успокаиваясь, начали возвращаться к своим повозкам.
– Ее можно поймать. Иси отдаст свою слюну, и та принесет смерть сотне Белых дьяволов! – отдышавшись, проговорил Гиль, переводя вопросительный взгляд со своего старшего товарища на начальника караванной охраны. – Горбия рассказывал мне, как варить яды и готовить отравленные стрелы.
– Отравленные стрелы – это серьезное оружие, – проговорил Хог задумчиво.
– Отпустишь меня с Гилем или кто-нибудь из твоих людей пойдет с ним? – Гуг окинул насмешливым взглядом потупившихся воинов. – Жаль упускать такой случай. Иси встречается не так уж часто, а люди, умеющие готовить из ее слюны яд, – и того реже.
– Интересно было бы взглянуть на эту тварь… – Хог в раздумье погладил свою короткую курчавую бородку. Затем на обветренном, прокаленном солнцем лице его появилась угрюмая усмешка. – Но тебя-то я с мальчишкой не отпущу. Разве что кто-нибудь из твоих друзей-северян решится составить ему компанию?
Хог тронул сапогами бока тонга, и тот поскакал вперед, туда, где брели за передовыми повозками Мгал и Эмрик.
Гуг проводил его равнодушным взглядом, посмотрел на Гиля, ожидавшего лишь знака, чтобы устремиться за начальником караванной охраны, и пожал плечами:
– Беги догоняй его, раз не терпится.
– Я слышал об Иси, называемой вами Гень-гу, и видел воинов-дголей, умерших от ее слюны, – неторопливо сказал Мгал, обратившись к Хогу. – Я бы даже попытался ее изловить, но… Кто изготовит яд из слюны Иси и кому он достанется?
