Обглодав последнюю цыплячью ножку, сэр Чедвик с наслаждением растянулся в густой душистой траве и надвинул на глаза соломенную шляпу. Хильда последовала его примеру.
— Давай-ка ненадолго оставим этих влюбленных голубков в одиночестве, — прошептал Пэдди на ухо Эбби. — Садись ко мне на спину, мы отправляемся на прогулку.
Эбби не понадобилось долго упрашивать, и они с Пэдди помчались по лесу. По пути пак рассказывал девочке о своей жизни в Ирландии и о множестве чудесных мест, в которых ему довелось побывать. Но вдруг он замер как вкопанный.
— Что случилось, Пэдди? — спросила Эбби.
— Шшш, — прошептал ослик. — Молчи и смотри вон туда.
Эбби проследила за его взглядом и на залитой солнцем лесной опушке увидела двух единорогов, а с ними — жеребенка.
Под яркими солнечными лучами их ослепительно белая шерсть сверкала, словно снег. Три волшебных создания остановились у деревца, усыпанного золотыми ягодами. Кобыла зубами наклонила ветку, чтобы жеребенок мог полакомиться плодами. Потом они медленно удалились в лесную чащу.
Когда единороги скрылись из виду, Пэдди вышел на опушку, где они только что паслись.
— Набери-ка этих ягод, Эбби, — посоветовал он. — Они волшебные. Приносят удачу и счастье.
Эбби набрала полный карман чудесных ягод, и они продолжили прогулку. Когда Эбби и Пэдди вернулись на берег ручья, сэр Чедвик с Хильдой уже собирали в корзинку тарелки и стаканы.
— На небе по-прежнему ни облачка, — заметила Эбби. — Никаких признаков того, что ночью разразится буря.
Сэр Чедвик глянул на небо.
— Думаю, так и должно быть, — заявил он. — Небо останется безоблачным до тех пор, пока Вулфбейн не примется за свое черное дело.
— Значит, ты думаешь, что грядущая буря — результат происков Вулфбейна? — удивилась Хильда. — Но почему, Чедвик?
— Вероятно, у него есть причины, чтобы устроить в городе катастрофу, — пожал плечами сэр Чедвик. — А может, все дело в его дурном настроении. Так или иначе, нам это только на руку.
— Ты считаешь, что буря нам на руку? — недоумевала окончательно сбитая с толку Хильда.
— Конечно, моя дорогая. Несмотря на все усилия Адама, Мендини и эльфов, нам так и не удалось выяснить, где скрывается Вулфбейн. Но сегодня ночью он непременно выйдет из своего убежища. И мы приготовим ему достойную встречу.
— А ты уверен, что мы сумеем с ним справиться, Чедвик?
— Уверен, — кивнул сэр Чедвик. — Насколько я понимаю, он привез с собой в призрачной карете лишь одну чародейку тьмы — свою мамашу. У нас вполне хватит сил, чтобы совладать с этой парочкой. Осталось только выследить Вулфбейна. И сегодня нам наверняка удастся это сделать. Если он задумал разрушить пирс, значит, сегодня вечером он будет возле театра.
Магистр взглянул на часы и добавил:
— Нам пора возвращаться.
— Сегодня был замечательный день, — вздохнула Хильда. — И я так надеюсь, что он не закончится трагедией.
— Да будет так, милая, — подхватил Пэдди.
Они запрягли его в тележку и двинулись в Торгейт по дороге, освещенной яркими лучами закатного солнца.
31
Сэр Чедвик и Вулфбейн строят планы
Курортники, радостно визжавшие в комнате ужасов, даже не догадывались, что происходит в самой глубине павильона. Там, в тишине, за закрытыми дверями секретной комнаты, Вулфбейн и его мамаша заканчивали разрабатывать свой план.
Третьим в их компании был сэр Морден Хардкастл. Сидя за столом, он слушал, как Вулфбейн перечисляет события, которым, согласно их замыслу, предстояло свершиться нынешним вечером.
— Вы наняли лодку, матушка? — процедил Вулфбейн.
— Еще утром, мое сокровище.
— И погрузили на борт запас Увеличительного порошка?
— Разумеется.
— Джек Элвин и эльфы будут выступать во втором отделении, — повернулся Вулфбейн к брату. — Когда они закончат свои пляски и начнут раскланиваться, можешь подняться на сцену и прикончить негодяя прямо на глазах у зрителей.
Сэр Морден скорчил недовольную гримасу.
— Так что, мне придется торчать в зале во время их дурацкого представления? Ненавижу толкаться среди простолюдинов, особенно когда они веселятся!
— Ну, это твои проблемы, — вздохнул Вулфбейн. — Я заказал тебе билет в первом ряду партера. Займешь свое место в самый последний момент.
Сэр Морден на минуту задумался.
— Может, и погляжу на их выкрутасы, — снисходительно изрек он. — Занятно будет наблюдать, как выделываются эти жалкие актеришки, не зная, какой замечательный финал я им приготовил.
Тут в голову ему пришла новая мысль:
— Но если я усядусь в первом ряду, эльфы наверняка меня узнают!
— А ты надень другое лицо, — посоветовала Лючия.
— Это еще как? — растерялся Морден.
— Сейчас покажу, — ухмыльнулась Лючия.
Она достала из ридикюля кусок похожего на резину материала и положила на стол.
— Как звали того мясника, чьим лицом ты пользовался? — обратилась она к Вулфбейну.
— Баттон, — последовал ответ.
Лючия принялась размахивать руками над куском резины, напевая:
Резина начала дергаться как живая. Через несколько мгновений она приняла форму круглого толстощекого лица, веселого и добродушного. Лючия вручила маску Мордену.
— Наденешь, когда пойдешь в театр.
— Так и быть, — кивнул Морден. — А когда поднимусь на сцену, сорву эту поганую личину. Пусть они затрепещут от ужаса.
— Затрепещут, как же иначе, — буркнул Вулфбейн. — Только не забудь: как прикончишь Элвина, сразу беги из театра. Сбоку от кулис есть большое окно. Вылезешь через него и со всех ног помчишься прочь с пирса.
— Морден Хардкастл никогда не станет улепетывать как заяц, — надменно изрек его брат. — Страх мне неведом. Я хочу остаться, чтобы насладиться ужасом толпы.
— Может, вы объясните, матушка? — снова вздохнул Вулфбейн. — Мои слова до него не доходят.
— Морден, дорогой, дело в том, что Вулфбейн задумал разрушить театр, — ласково проворковала Лючия. — Если ты замешкаешься на сцене, то погибнешь под обломками вместе с остальными зрителями.
— А как же вы двое? — недоверчиво проворчал Морден. — Почему вы не боитесь погибнуть под
