позвонила ростовский врач Валентина Ивановна Первеева и заявила, что Оля, о которой я написал, видимо, ее сестра. Те же приметы, и тоже ничего определенного о судьбе девушки с военных времен.
Я не мог отказаться от поиска, потому что обе девушки — мои ровесницы, а те, кто вернулся с войны, навсегда в долгу перед павшими. Это было нелегко сделать, но каково было мое удовлетворение, когда я с помощью найденных документов сообщил матерям о судьбе их дочерей! Оля Иванченко пала смертью храбрых в августе 1942 года во время Сталинградской битвы и была похоронена в станице Трехостровской- на-Дону. Оля Первеева была активной участницей партизанского подполья в Запорожье, и, попав в руки гестаповцев, не предала товарищей. Она была расстреляна в сентябре 1943 года накануне освобождения города Советской Армией. А третья Оля? Ее нужно еще найти...
Каждый поиск — это работа. Трудная, но благодарная. И хочется, чтобы среди тех, кому попадет в руки эта книжка, стало больше одержимых, больше искателей. Дон богат своей историей. Но всем ли, скажем, известно, что еще и поныне в Ростове живет Елизавета Николаевна Переслени, муж которой был племянником Петра Ильича Чайковского и внуком Василия Львовича Давыдова — одного из руководителей Южного тайного общества декабристов? Побывайте в гостях у Елизаветы Николаевны, она покажет вам исписанные размашистым почерком большие листы старой конторской книги — воспоминания мужа об украинском селе Каменка, где в прошлом веке находилась усадьба Давыдовых и где собирались, готовясь к восстанию, будущие декабристы. Здесь бывали Пушкин, Раевский и Бестужев-Рюмин. Здесь создавал свои дивные творения Чайковский. Когда «Лебединое озеро» вышло из печати, Чайковский подарил экземпляр его партитуры сестре Елизаветы Николаевны — Саше с такой надписью:
В Ростове живет и еще один интересный человек — праправнучка Михаила Илларионовича Кутузова — Екатерина Николаевна Савиовская-Игнатьева. В Великую Отечественную войну она была медсестрой на фронте, а сейчас — пенсионерка. Фотографиям, которые передаются в ее семье из поколения в поколение, может позавидовать любой военно-исторический музей.
А внучка создателя русской балетной школы Мариуса Петипа — Нина Юльевна Петипа? Это о ее бабушке писал Некрасов:
Нина Юльевна и сейчас живет в Ростове и тоже может рассказать много интересного. Как и врач Мария Ефимовна Светличная — друг юности Юлиуса Фучика, как многие другие интересные люди, живущие рядом с нами.
Все нужное, интересное для потомков должны записать и сохранить мы, краеведы.
Живы герои великих революционных битв, строители первых донских колхозов и Ростсельмаша, участники Великой Отечественной войны. Их дела, их свершения нельзя оставить в забвении. И это тоже — забота краеведов.
Беспримерный полет Юрия Гагарина для нас уже история. Мы уже не удивимся, когда узнаем, что советские космонавты высадились на Луне или на другой планете. А ведь было время, когда мир был изумлен полетом первых авиаторов на «головокружительной» высоте в... 120 метров. Случилось это тоже в Ростове-на-Дону.
...В один из августовских дней 1910 года на городских афишных тумбах были расклеены такие афиши: «Спешите видеть! Сенсационно! Только один день! На Ростовском ипподроме известный русский летчик Сергей Уточкин будет демонстрировать полеты на аэроплане системы «Фармана». Вход платный».
В тот день, как рассказывают очевидцы, много ростовчан — любителей сильных ощущений — направилось к ипподрому. Казалось, весь город присутствует на этом зрелище. На дорожку ипподрома выкатили аэроплан, представлявший собой нехитрое сплетение деревянных реек и планок, покрытых сверху материей. Кабины у летчика не было, он помещался на деревянном сиденье, а впереди него был расположен мотор, изрыгавший потоки дыма и отработанного газа прямо в лицо летчику. Таково было устройство самолетов того времени. В кожаном костюме с большими шоферскими очками на глазах появился и сам Уточкин. Долго пришлось потрудиться обслуживающему персоналу, пока взревел мотор. Поднявшись чуть выше забора и пролетев метров 200-250, аэроплан, по неизвестной причине, потеряв скорость, врезался в землю. Летчик Уточкин был извлечен из-под обломков невредимым. Так неудачно закончился первый полет. На следующий день в городе проводился сбор пожертвований на постройку нового аэроплана, который все же поднялся в воздух в том же году, уже в Одессе.
Такие рассказы тоже нужно сохранить для потомков.
В этой книжке вы прочитали о неизвестных акварелях Сурикова. Их, безусловно, найдут. Но есть и еще знаменитые работы донских художников, местонахождение которых... пока неизвестно.
В станице Потемкинской жили два брата-художника — Леонтий и Василий Часовниковы. Оба учились в Новочеркасске, затем в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и в Петербугской академии художеств. Леонтий умер от чахотки в 22 года.
Судьба Василия Часовникова сложилась иначе. Учился он в академии блестяще, получил Большую золотую медаль и право на бесплатную годичную поездку за границу. Им восхищался Петербург. Могучий Поленов часами простаивал возле его полотен, гениальный Левитан писал ему восторженные письма.
И вдруг Часовников уезжает из Петербурга, чтобы уже никогда не вернуться. Он опять в Новочеркасске, преподает здесь рисование и черчение. А в 1896 году исчезает навсегда: уходит в монастырь, принимает имя иеромонаха Авраамия, изучает китайский язык и в 1899 году миссионером отправляется в Китай. Во время Боксерского восстания Часовников погиб.
В октябре 1963 года научные работники музея Истории донского казачества обнаружили в фондах музея одну картину В. Часовникова «Городище близ хут. Попова». Написана она в 1887 году. А где его остальные картины? Известно, что, уезжая из Новочеркасска, художник роздал знакомым большую коллекцию своих работ. Художник подписывал картины так: Въ. Часовниковъ. Послали запросы в Одессу, Ленинград, Львов — туда, где могут быть эти произведения: нет ли в галереях картин донского художника? Из Львова и Ленинграда ответили: нет. Где же они? Нужно искать.
Дорога и вечный поиск — вот что присуще краеведу. Он никогда не остановится на полпути. Дойдет до горизонта — вот, кажется, и все. А впереди — другой горизонт. За ним — еще и еще, и нет конца большому пути.
Говоря об этом, я вспоминаю учительницу 91-й ростовской школы Любовь Михайловну Ильину. Клуб краеведов «Орлята», организованный ею, знают во многих городах страны. Родина молодогвардейцев — Краснодон и город-герой — Волгоград, Пермь и Баку, Москва и Самарканд — где только не побывала Любовь Михайловна со своими «орлятами»! В скромной комнатке школьного музея собраны богатые реликвии, привезенные из дальних походов: старинные пушечные ядра и оружие солдат Великой Отечественной войны, древние монеты и редкие книги, фотоальбомы, магнитофонные ленты, на которых запечатлены рассказы бывалых людей, десятки метров кинопленки. Везде надо побывать, всюду успеть. И Любовь Михайловна, тяжелобольной человек, снова и снова спешит с ребятами в поход. В этом — ее жизнь, и отступает недуг. Человек сильнее недуга! Ведь недаром же Павел Попович, встретившись с «орлятами»,
