легкомысленную песенку, сочиненную им давно и исполненную впервые в баре «Barba Negra». Кому-кому, а Ваське-Мобиле эта песенка уж точно должна быть известна. Была такая официантка в «Отдыхе-3», крутила романы направо и налево, с бандюками и вольными сталкерами — с кем попало. Крутила отчаянно, зная, что когда-нибудь нарвется, — и нарвалась. Сталкер с чудной кличкой Хроноп застрелил ее, когда застал в постели с бандитом Пинчей. После этого Боцман стал особенно внимательно следить за поведением своих девушек.
Звали дрянную девчонку Люсьеной. Подходящее имечко, не правда ли?
— Звонарь пришел! — заорал на весь пионерлагерь Васька-Мобила. — О, смотрите-ка, и Ведьмак тут, и… этого я не знаю, но если он со Звонарем и Ведьмаком — значит наш человек!
— Стойте, где стоите, — сказал Бей-Болт, — сюда нельзя. Войдете — не выйдете!
— Ха, — воскликнул Ведьмак. — Выйдем, и еще как! Видишь сталкера, похожего на Сусанина? Это Рыбарь, и он, можно сказать, Сусанин наоборот. Сусанин, как известно, был мастак завести врага в гиблое место, а Рыбарь — вывести. И не врага, а друга. Давай, Рыбарь, действуй. А то, кроме тебя, никто не знает, как с этим «сердцем» обращаться. Может быть, и ты не знаешь?
— Знаю, — проворчал Рыбарь. — Мне Бакенщик все объяснил, когда я у него в хибаре после прохода через территорию «Монолита» отлеживался.
— Кстати, Рыбарь, — спросил Ведьмак. — А как тебя фанатики пропускают? Ведь они же сразу стреляют, не разбирая. А ты шастаешь где хочешь, и ничего! Впрочем, если это твой секрет — можешь не рассказывать.
Рыбарь подумал и сказал:
— Да я, собственно, никем не прикидываюсь, незачем. Видят люди — топает пожилой мужик с удочками и ведерком — и не трогают. У них инстинкт срабатывает: если человек собрался на рыбалку — значит никаких пакостей от него ждать не приходится.
Рыбарь полез в брезентовую сумку и вытащил оттуда ярко-алую каплю размером с кулак. С этой каплей в руках он прошел на баскетбольную площадку, где буквально на пятачке топтались попавшие в ловушку сталкеры. Дойдя до центра, Рыбарь стиснул каплю обеими руками, и группу сталкеров окутало ровное розоватое сияние. После чего компания медленно, стараясь держаться в пределах действия артефакта, вышла из проклятого лагеря.
— Он еще действует, твой артефакт? — спросил Ведьмак у Рыбаря. — А то не вышло бы так же, как с «хлябью», в самый неподходящий момент хлоп — и никакого эффекта.
— Действует, — ответил Рыбарь. — Видишь, светится?
— Одолжи мне его на минутку, — попросил Ведьмак. — Я ведь майору кое-что обещал. Вот и пришло время выполнить обещание. Вставай, майор, нам пора!
Майор, однако, почувствовав неладное, добровольно вставать отказался. Тогда Ведьмак подхватил его под мышки и силком втащил в аномалию. После чего вернулся к сталкерам.
— Ну вот, майор, — сказал он. — Теперь ты сможешь лично проконтролировать возникновение редкого артефакта «ведьмино сердце». Заодно и героизм проявишь.
— Кинь пистолет, сволочь! — прохрипел майор.
— Рассказывай, майор, — отозвался Ведьмак. — Все, что знаешь, рассказывай. И про «Монолит», и про то, чем ваша Контора здесь занимается. Все рассказывай. Тогда умрешь легко. Ты ведь небось не раз видел, как здесь умирают? Так что рассказывай!
Группировка «Монолит», по словам майора, возникла после второй катастрофы. Когда появились первые сталкеры, среди них находились отчаянные головы, которые доходили до камня в четвертом энергоблоке, кое-кому удалось даже вернуться и прожить достаточно времени, чтобы рассказать о странных видениях, возникавших при контакте с камнем. Постепенно из бессвязных рассказов умирающих от ран и лучевой болезни сталкеров родилась даже не легенда, а так, зародыш легенды о «Монолите» — инопланетном артефакте, исполняющем желания. Зона понемногу становилась отдельным миром, а любому миру нужны легенды.
Контора никогда не отличалась легковерием и предпочитала всегда точно знать, с кем или чем она имеет или будет иметь дело. То есть еще со времен Советского Союза любая легенда подлежала проверке, ни с расходами, ни с жертвами при этом не считались. Поэтому, как только сталкерское движение окрепло и из Зоны во внешний мир хлынули различные артефакты, в ряды сталкеров были внедрены информаторы. Агенты Конторы так же, как и обычные сталкеры, получали увечья, болели лучевой болезнью и гибли в аномалиях. Но Контора не считалась с потерями, она постепенно врастала в Зону, так же, как врастала в любые мировые структуры. Наконец руководители Конторы сочли количество накопленной информации достаточной для того, чтобы снарядить экспедицию к центру Зоны. Это было еще до эпохи Стрелка, до того, как Меченый прошел Зону и добрался до Монолита. Экспедиция вылетела на трех вертолетах, путь которым прокладывали два десятка беспилотников, оснащенных всевозможными датчиками аномалий. В крайнем случае сам беспилотник становился отмычкой. В двух вертолетах находился спецназ Конторы, в третьем — специалисты по аномальным явлениям. Еще два бронированных «Аллигатора» шли в сопровождении. По пути к ЧАЭС они потеряли все беспилотники и один вертолет сопровождения, нарвавшийся на воздушную линзу-телепорт, прорезавшую в бронированной машине сквозную дыру. Они высадились на площадке перед четвертым энергоблоком аккурат за пятнадцать минут до очередного выброса и успели уйти под защиту бетонных стен чернобыльских бункеров. Треть из них погибла в схватках с мутантами, населяющими подземелья. Это еще не были знакомые нынешним сталкерам бюреры, контролеры, кровососы и полтергейсты. Тогда эти существа еще сохранили некое подобие человеческого сознания, они не вполне адаптировались к Зоне и не стали ее тварями. Некоторые из них дрались как безумные, другие просили о помощи, надеясь вернуться в человеческое общество. Но Контора не занимается благотворительностью, поэтому все существа, преграждавшие дорогу экспедиции к камню, который уже тогда получил название «Монолит», были беспощадно уничтожены.
Они дошли до Монолита.
Они пробыли возле камня долгую неделю. Многие из них умерли, другие изменились настолько, что перестали быть людьми, третьи изменились внутренне, не перестав при этом осознавать себя сотрудниками Конторы. Когда они выбрались из энергоблока, то обнаружили, что ни вертолетов, ни временного лагеря больше нет, выброс убил людей и изуродовал технику. И тогда они приняли решение остаться в Зоне. Через месяц они вышли на связь с Конторой и доложили о предварительных результатах исследований. Из них следовало, что, по всей видимости. Зона стремится стать отдельным, независимым от остальной Земли миром, ноосфера Зоны на данный момент действует инстинктивно, но быстро эволюционирует в сторону развития примитивного коллективного разума. Монолит не способен в полной мере исполнять желания, но способен вызывать мутации человеческого организма, направленные на повышение возможности удовлетворять эти самые желания. Как выяснилось, Зона работает в основном с человеческим подсознанием, степень мутации индивидуума, подвергшегося воздействию Монолита существенно зависит от времени контакта и от личности контактера. Руководитель группы предложил продолжить исследования с использованием, как он выразился, «человеческого материала», причем тут же пожаловался, что этого материала в Зоне катастрофически не хватает.
Контора приняла сообщение к сведению и разработала план охраны, изучения и, в конечном итоге, использования Монолита. В собственных целях, разумеется.
Так появилась одна из самых странных и жестоких группировок Зоны — «Монолит».
После того как специалисты Конторы отремонтировали и модернизировали радиолокационную станцию дальнего обнаружения Радар, которая теперь работала в режиме «пси», а если нужно, то и «выжигателя мозгов», проблема с человеческим материалом для экспериментов была частично решена. Завезенные вертолетами на Радар солдаты и офицеры-штрафники прошли курс дозированного облучения и образовали костяк вооруженной группировки. После чего доступ к Монолиту для простых смертных, включая военных сталкеров, был, как тогда казалось, надежно перекрыт.
В процессе исследований Монолита были выявлены некоторые особенности его воздействия на человеческий материал и разработаны методики использования этих особенностей. Теперь на сеанс
