А в душе уже все поднималось.
Послышалась очередная автоматная очередь, кто-то истошно заорал. Раздался столь мощный хлопок, что Костя вздрогнул, и в следующий миг почувствовал, как заложило уши.
Входная дверь куда-то исчезла, а вместо нее появилось облако сизого дыма. Архип и рябой уже корчились поодаль на полу и матерно орали, их вязали комитетчики с Калашами в более темных камуфляжах. Одновременно звонко хрястнуло, рассыпалось на мелкие осколки, и через дальнее окно у бара запрыгнул еще один боец с маленьким автоматом, похожим на игрушечный. Флегматичный качок, недавно игравший змейкой, прытко перекинулся за диван, и с этой позиции начал палить очередью. Тогда человек с маленьким автоматиком метнулся за стойку бара, высунул ствол. Засвистели пули, посыпались осколки рюмок, закапала не выпитая водка.
Костя сглупил. Пока он обозревал происходящее, Набоков ушло испарился. Но испарился ненадолго. Прыткий следак вдруг как-то неожиданно подскочил сбоку и ухватил Костю за шею, да прижал к себе так крепко, словно неожиданно полюбил. Муконин ощутил у виска холодный ствол.
— Ты знаешь, снотворные пульки кончились, — горячо и влажно прошипел в ухо следователь по особо важным. — Остались боевые. Одно лишнее движение, и ты труп, Муконин.
Косте пришлось подняться с пола, — хлипкий комитетчик с недюжинной силой потянул его вверх. Больно кольнуло треснутое ребро.
В эту секунду раздалась трель «игрушечного» автомата, и противник из-за дивана вскрикнул, и жестко упал в неестественной позе у камина. Змейка из четок отскочила в сторону, башка безжизненно качнулась. Под ней быстро образовалась лужица крови. Из-за стойки бара победоносно выскочил боец со своим автоматиком наизготовку и направил ствол на следователя. Архипа и рябого уже повязали и вывели наружу, вместо них появились в проеме двое в темных камуфляжах, затем генерал Калинов в защитном бушлате, Ганя в спортивном прикиде и еще кто-то в легкой зеленоватой форме комитетчика.
— Всем стоять на месте, — выкрикнул Набоков, причем на последнем слоге его голос сорвался на фальцет. — Сделаете хоть шаг, и я его пристрелю.
Парень, возникший из-за стойки бара, опустил маленький автомат. Военные, Ганя и генерал настороженно замерли на месте.
— Сергей Михайлович, вы живы? — проговорил Костя в создавшейся паузе.
— Конечно, сынок. А что тебе эти оборотни наплели, что они меня убрали? Так вот, фигу им с маслом!
Калинов, согнув руку в локте, показал кукиш.
— Эй, Сермяжный, отпусти его, и мы подарим тебе жизнь, — проговорил человек в легкой зеленоватой форме. — Это я тебе обещаю, старший следователь Набоков Николай.
У него было остроносое лицо, напоминавшее мордочку кролика.
— Прикинь, Костян, этот ублюдок выдавал себя за честного следака Набокова, — подал голос Ганя. — А на самом деле он опер по фамилии Сермяжный, а по имени Андрей.
Муконин почувствовал, как ствол сильнее уперся в висок. Но при том он слегка задрожал, этот сгусток холодного металла. Косте захотелось оглянуться и посмотреть в глаза ублюдку, но последний по-прежнему крепко сдавливал шею другой рукой. А связанные руки не давали возможности вырваться самостоятельно.
— Жизнь он подарит, — прогнусавил за ухом Сермяжный. — Ты щас машину мне подаришь, и дашь уйти спокойно, только тогда я его отпущу. Выброшу где-нибудь на десятом километре.
Андрей попятился к окну, увлекая за собой Муконина.
— Я сказал, не шевелиться! — громко заорал он, когда настоящий Набоков сделал нервное движение вперед.
Да так громко, что у Кости даже в ухе зачесалось.
Снова все замерли. Сермяжный сделал еще два шага назад. Костя упирался, но это не помогало. Кроме того, ребро сильно стреляло.
— Ладно, будет тебе машина, — просипел генерал. — Выходи на улицу и выбирай любую. Как только сядешь за руль, отпустишь Костю.
— Вы еще не поняли? Здесь я диктую условия! Если я решу оставить жизнь вашему гребаному Костику, то выброшу его на десятом километре.
— Э нет, так не пойдет, — сказал кто-то сзади, потом прозвучал хлопок, и рука на Костиной шее неожиданно ослабла, а ствол пистолета на виске перестал ощущаться.
Человеком, убравшим Сермяжного выстрелом в затылок, оказался молодой лейтенант из оставшихся на улице. Он заметил в окна, что происходит внутри, подобрался к тому окну, откуда хотел улизнуть новоявленный Андрей, и дело в шляпе.
Оставшихся в живых оборотней заковали наручниками и посадили в микроавтобус. Последним загребли туда Саныча. Его привели двое под руки, он покачивался, словно пьяный, и с поглупевшими детскими глазками нес какую-то околесицу.
— Не имеете права, бляха муха! Я герой Чеченской войны. Что вы понимаете, сосунки? Да, я хотел вас всех поиметь. Но потому что Россия меня всегда имела. Во все дыры. О как! Опля, — добавил он, залезши в автобус.
Первым делом Костя поинтересовался у генерала, каким это образом тот оказался жив?
— Ведь они мне ролик показали, там, на видео, заснято исполнение заказа.
— Все правильно, — снисходительно улыбнулся Ганя, положив руку на плечо приятелю.
Генерал тоже заулыбался глазами.
— Видишь ли, Костик, — принялся пояснять товарищ за шефа, — Сергей Михайлович, как только ты сообщил ему об этой шайке оборотней, сразу предпринял меры. В беседе с тобой он умышленно взболтнул лишнее и выдал себя. А дальше вместо генерала действовал его двойник. К сожалению, пришлось подставить под пулю другого человека. Но что поделаешь. Разведка требует жертв. Впрочем, пара хитростей серьезно помогла — тут воспользовались нанопленкой, капитально защищающей от пуль, и баллончиком с краской, имитирующей кровь.
— После покушения мы сразу схватили киллера, — добавил настоящий Набоков. — Он же, кстати, как оказалось, и в министра Комова стрелял. И мы заставили его сделать звонок заказчику. Тем самым, собственно, мы и вышли на заказчика. Местонахождение определили с помощью мобильной связи и жучка.
— Представляю, как вам не терпелось поглядеть в глаза тому, кто присвоил ваше имя, — заметил Костя.
Николай Альбертович сдвинул уголок рта. Кроличье лицо разгладилось.
— Я когда базу на него поднял, — вступил в диалог генерал, — то сразу понял, что это не тот человек, которого ты мне описал. Да и послужной список у него в порядке.
Во время разговора все уже рассаживались по машинам. На злополучной даче оставались только опера из Отдела по Борьбе с Государственными Преступлениями. Костя сел в черный УАЗ Патриот вместе с генералом и Ганей.
— Да, но кто управлял этими куклами, вы так и не выяснили? — спросил Муконин, устраиваясь на сиденье.
— Ну почему же, — спокойно возразил Ганя. — Непосредственный начальник этого Сермяжного, — сейчас другая группа поехала его брать, — так вот, он оказался змеюкой. Исключительная редкость. Он вступил в связь с натовцами, завербовал людей в Комитете и навел их на тебя, как на бывшего специалиста по военным разработкам. Сначала они удостоверились, что ты и вправду чем-то таким занимаешься, а потом приступили к действию. Впрочем, подробности мы еще выясняем. Видимо, миротворческие агенты из Самары были весьма щедры.
— Ну-ну. Понятно. — Костя многозначительно поглядел на товарища.
Машина тронулась.
А на небе в этот обеденный час из облаков выглянуло солнце, точно в хорошем кинофильме. И с
