толстые цепи крепились к полозьям, темными змеями вились по льду и заканчивались на широкой полосе ошейника, обхватывавшего горло волка.
— Тише! Сейчас придумаем, как снять с тебя эту штуку, — мне как-то в голову не пришло, что оборотни сделали это специально. Они относились к волкам, как к равным — никакого разделения на хозяин — питомец не было.
Стараясь держаться от взбешенного зверя на расстоянии, я залезла под сани. Цепь крепилась на толстое металлическое кольцо, одетое на полозья. Снять ее, не имея под рукой особой ножовки или сварочного аппарата, не представлялось возможным.
— Так-с, пойдем другим путем, — процитировала я вождя, выползая из-под саней. Волк прекратил рычать и стал с интересом наблюдать за моими странными действиями. — Если гора не идет к Магомету, значит, ее неласково позвали...
Я постаралась как можно крепче упереться ногами в лед, и, подсунув плечо под толстую деревянную рейку, приподнять сани. Эффект был такой же, как если бы я попыталась взять на рывок слона. То есть нулевой — сани даже не шелохнулись.
Волк жалобно тявкнул и натянул цепь.
— Спокойствие, только спокойствие. Дай-ка я на ошейник гляну, может, его можно разогнуть. Негоже такому красивому зверю носить собачьи побрякушки. Тише, я добрая и безопасная, проверено электроникой. Не надо скалиться, и так вижу, что визит к стоматологу тебе не грозит. И шерстку опусти. Вот, хороший мальчик.
Воркуя, как голубь в брачный сезон, я все-таки добилось того, что волк подпустил меня на расстояние вытянутой руки. Теперь предстояло самое сложное: осмотреть ошейник, ухитрившись сохранить в целостности конечности.
Волк настороженно наблюдал, иногда порыкивая для острастки. Я медленно присела на корточки и вытянула вперед руку, готовясь в любой момент отпрыгнуть в сторону.
Зверь, чуть двинувшись вперед, осторожно обнюхал сначала ладонь, потом рукав куртки.
— Вот и умница, а теперь дай глянуть, что тебе за цацку на шею навесили?
Аккуратно, стараясь не делать резких движений я провела по шерсти на загривке, стараясь нащупать полосу ошейника. Как мне удалось определит, он состоял из двух дуг, пазы которых идеально совпадали, оставляя только небольшую шероховатость на стыке, а звено цепи было словно намертво впаяно в ошейник. М-да, недаром оборотни были хорошими кузнецами — сколько я ни щупала, не смогла найти что- то, даже отдаленно напоминающее замочную скважину или паз. Видимо, эта штука открывалась каким-то хитрым способом. Но каким?
Волк стоически терпел всю процедуру, лишь изредка переступая лапами.
— Нет, так мне с тебя эту штуку не снять. Давай посмотрим, может, звенья получится разогнуть?
Стоило мне отойти, как волк опять заскулил.
— Спокойно, это ненадолго. Только гвоздик подходящий найду, — пообещала я.
Легко сказать. Как назло в ближайших санях были только части огромного механизма, и на роль «гвоздика» они совсем не подходили. На четвертой по счету повозке мне в голову пришла чудная идея. Рванув к самому началу каравана, я откинула шкуры с первых саней и вытащила один из клинков.
— Айс меня убьет. Айс меня точно убьет, — твердила я, возвращаясь к ждавшему волку. — И не просто, а с особой жестокостью. Сварит в кипящем масле или отдаст на съедение киарам... черт, они же травоядные. Ничего, по такому случаю он убедит их в пагубном влиянии вегетарианства.
Теперь волк уже не рычал, а только скулил, время от времени судорожно принюхиваясь и переступая лапами.
— Попытка номер раз.
Кончик меча идеально вошел в звено цепи. Мысленно помолясь всем известным богам, я с силой провернула клинок. Металл визгливо заскрежетал, заставляя поморщиться, но звено не поддалось.
— Попытка номер два, — я чуть глубже просунула клинок.
В этот раз звук был еще более мерзким, будто благородное оружие изо всех сил выражало свое недовольство такому низменному применению. Мне показалось, что толстое звено чуть поддалось. Поудобнее перехватив меч, я провернула его еще раз, вложив в это движение всю силу, на которую была способна.
— Дзиньк! — с этим звуком кончик клинка отбыл в неизвестном направлении. Я осмотрела цепь — пара царапин и едва заметная щель.
— Так, все равно вещь испорчена. Будем доламывать.
Через некоторое время я была вынуждена признать — вскрывальщик звеньев из меня никудышный, зато ломатель мечей — в самый раз, хоть премию выписывай. От клинка остались только бесполезная, но красивая рукоятка и пара воспоминаний. Откинув и то и другое в сторону, я задумалась.
В общем-то, выходов из положения оставалось достаточно. Первый — плюнуть на все и отправиться спать — был категорически отметен. Второй — позвать на помощь Айса — последовал за первым, по причине того, что показывать оборотню остатки его творения мне совсем не хотелось. Третий — освободить сани от поклажи — оказался самым приемлемым.
Потрепав волка по холке, я решительно скинула куртку:
— Сторожи, серый! А я пока грузчиком поработаю.
Откинув шкуры, я мрачно констатировала, что работы тут хватит с лихвой на высококвалифицированную бригаду: одно только колесо непонятного предназначения на вскидку весило больше центнера, что уж говорить вон о той симпатичной штуковине размером с трехстворчатый шкаф с антресолями. Решив начать с мелочей, я залезла на сани и планомерно выкинула за борт небольшие пакеты с каким-то острым содержимым. Следом за ними звонко шмякнулся ящик с дверными скобами. Теперь предстояло вытолкать колесо. Обнаружив среди кучи железа что-то, отдаленно напоминающее лом, я постаралась засунуть его на манер рычага под эту шестеренку-переростка. У меня уже почти получилось, когда сзади раздалось хриплое покашливание. От неожиданности я потеряла равновесие и скатилась с саней прямо кому-то в ноги.
Первое, что я смогла рассмотреть, перестав причитать по поводу ушибленного локтя, оказались видавшие виды сапоги. Потертые, местами с отслоившейся кожей, носы грубо окованы полосами металла. Подняв голову, я смогла охватить всю картину целиком: оборотень, постарше Айса лет на двадцать; в черных волосах — белые седые прядки; такая же, как у меня, меховая куртка, которая категорически отказывается сходиться на мощной груди; на штанах — кожаные неровно пришитые заплаты. Стоит и смотрит. Нехорошо так смотрит, прищурившись.
— Добрый вечер, — я поднялась с земли, отряхивая как всегда пострадавшие коленки. — А мы тут...
«... плюшками балуемся», — зловредно подсказал внутренний голос.
Оборотень вопросительно поднял брови, ожидая продолжения. Оставалось только честно признаться:
— У меня никак не получается снять с него ошейник, — я махнула рукой в сторону волка, который почему-то опять оскалился, только уже не на меня, а на вновь прибывшего. — Сани слишком тяжелые. С грузом не поднять, вот я и...
— А сабире не приходило в голову, что волка оставили здесь специально? — вкрадчиво начал оборотень. Голос показался знакомым. Мгновение понадобилось на то, чтобы соотнести эти интонации с подслушанным разговором. Клеф, значит, собственной персоной. Так вот ты какой, северный олень.
Оборотень продолжил:
— Специально надели ошейник, и закрепили цепи, чтобы он не мог сбежать.
— Зачем?
— Сабире должно быть известно, что барон любит, чтобы на оторочке его плащей был волчий мех, — оборотень слегка поклонился, бросив исподлобья взгляд, полный такой злобы, что меня приморозило к месту. — И если волку удастся сбежать, то барон потребует взамен шкуру оборотня.
Несколько секунд понадобилось на то, чтобы осмыслить услышанное. Все это время Клеф рассматривал меня, как рассматривают несимпатичное насекомое — раздавить сейчас или пусть себе еще побегает.
— Но ведь тогда его убьют! — это единственный аргумент, который был у меня в запасе.
Оборотень кивнул, не сводя с меня исполненного ненависти взгляда:
