Тони Молхо
Три грации
1
— Не было бы счастья, да несчастье помогло! — встряхивая каштановыми кудрями, смеялась Джуди Рейн, запихивая две объемистые дорожные сумки в багажник блестящего, как божья коровка, крохотного «пежо». — И как вы управляетесь с этими пигалицами? Вот американские машины — это объем, хоть слона положи!.. — Она озорно подмигнула провожающему ее брату: — Если бы не твой паршивый симпозиум, никогда бы мне не отдохнуть на природе!..
Майкл захлопнул багажник и внимательно посмотрел на веселящуюся сестру. Наигранное оживление девушки не обмануло его — Джуди тоже было грустно расставаться с ним. Сестра выдралась из сумасшедшей нью-йоркской круговерти и прилетела сюда, в далекий Израиль, только для того, чтобы провести отпуск с любимым братом, только с ним вдвоем, как в далеком счастливом детстве. Долгожданные, накопленные по дням, божественные, вожделенные три недели! Тяжелейший девятичасовой ночной перелет! А тут — как назло! — симпозиум, которого он добивался целых два года, выпал именно на эти дни! Ну что прикажете делать? Не отказываться же от столь важной поездки в Стокгольм, да еще — за счет фирмы!
Поэтому старший брат с мудростью Юпитера Величайшего снял на пять дней комнату в маленьком домике на севере страны и отдал сестре свою машину — поживи, дорогая, в тишине, спокойствии и одиночестве несколько дней. Отдохни от шального коловращения жизни. Превосходное решение! И бизнес- волки сыты, и очаровательные кудрявые овечки мило и в безопасности пасутся на зеленых лужайках!
Майкл еще раз посмотрел на крепкую невысокую фигурку сестры, склонившуюся над непокорным багажником, на водопад каштановых кудрей, закрывающих румяную круглую мордашку, и вздохнул — как там она будет одна на природе? А с другой стороны — лучше, что в деревне, а не в многолюдной Хайфе. Бог знает, кто вздумает приволокнуться за глупышкой-американкой! Все-таки она такая… не то чтобы наивная, а… девически чистая, девственная, хоть и стукнуло недавно двадцать семь лет! Нет, на природе гораздо лучше!
— И никаких Интернетов, телефонов и party! — Брат позволял себе для точности выражений вставить американские термины, хотя они с сестрой заранее договорились — в Израиле говорить только на иврите! Надо же сестре практиковаться в иностранных языках!
Джуди сочно чмокнула бдительного братца в плохо выбритую от беспокойства щеку:
— Не переживай! И не будь восточным деспотом! Я буду жить там совершенно одна, среди девственной природы святой Галилеи. Как Христос. Мама будет просто счастлива, когда я привезу ей святой воды прямо из Иордана. И о моей нравственности можешь не беспокоиться — как была старой девой тридцать лет, так и останусь! Пара дней в одиночестве меня не испортят!
Майкл улыбнулся, глядя на свежие персиковые щечки, карие лучащиеся глаза и озорные ямочки на щеках.
— О да! Ты — типичная старая дева! Мать ждет не дождется внуков, а ты, бессовестная, вместо того чтобы поймать жениха-миллионера на Карибах, обрекла себя на прозябание в скучной пустой Галилее!
— А нечего было давать мне пуританское воспитание! И так сурово оберегать меня от неподходящих знакомств! — нравоучительно произнесла цветущая нью-йоркская доктор. — Сами виноваты! И ты, и мама! — Она села в машину и захлопнула дверцу. И тут же высунула кудрявую голову в окно и подставила румяную щечку для братского поцелуя: — Пока! Тебе — счастливого пути!
— Погоди! — Ответственный брат еще раз обошел машину, проверяя состояние шин и фар, убедился, что атлас дорог на месте, на переднем сиденье, а документы — в ящике для перчаток. — Ну все, сестренка, с Богом! Солнечные очки не забыла? Купальник взяла? Обещают сухую ясную погоду, так что зонтик тебе явно не понадобится! И не гони как сумасшедшая, тут тебе не Невада, полиция на каждом шагу!.. И позвони, как приедешь!..
— О'кей! — ответила любящая сестричка и нажала на педаль газа так, что через два часа безжалостной езды уже остановила игрушечный «пежо» в тени гигантской разлапистой пихты — прямо перед окном своей комнаты.
Разумеется, в домике Джуди оказалась вовсе не в одиночестве. Вскоре ей предстояло встретиться с двумя очаровательными соседками…
Да, вот так и случилось, что в одно из прелестнейших местечек нашего красивейшего Севера одна за другой приехали три дамы — благовоспитанные, независимые и прекрасные собой. Северные долины наши, как вам, уважаемые читатели, хорошо известно, изобилуют приятнейшими маленькими домиками, в которых можно с удовольствием провести время, прогуливаясь по окрестным холмам, любуясь памятниками старины или плавая в чистых горных речках и бассейнах, которыми так богата здешняя природа. В именно такой деревенский домик, носивший бесцветное название «Под пихтой», и приехали наши милые дамы. Все они собрались провести в тиши и уединении несколько беззаботных дней, и удобно расположились каждая в своей комнате.
Итак, первая отдыхающая, остановившаяся в комнате, выходившей окнами на север, на восхитительный вид величественного, покрытого снегом горного пика, приехала из центра страны. Она была… средних лет, тех самых, которые еще каких-нибудь двести лет назад назвались бы преклонными. Но в свои, перевалившие за шестьдесят годы она умела так ухаживать за собой, за своей фигурой и кожей, что никто не осмелился бы бросить ей в лицо страшное слово «старуха», хотя и сын и дочь ее были уже взрослые, женаты и имели детей. Эта элегантная, подтянутая и всегда улыбающаяся дама звалась Рахель Дан, и это имя подходило ей своей строгой классической простотой. Долго, очень долго она занимала ответственный пост главного секретаря весьма уважаемой юридической компании, и с самого начала своей работы знала, что ее лицо — это лицо фирмы, поэтому и следить за своим лицом, речью, поведением и фигурой надо так же тщательно, как за имиджем своей фирмы. Что ж, у одиноких женщин, слава богу, есть для этого достаточно времени.
Вторая благородная дама, занявшая свой номер несколько позже первой, была уже знакомая нам Джуди Рейн. Первым делом — выспаться! — решила нью-йоркская доктор, осовевшая от бесконечных дежурств, ночного перелета и стремительной ковбойской гонки. Поэтому, приняв обжигающий душ, она с наслаждением вытянулась на хрустящих простынях, овеваемая легким ветерком с хвойным запахом.
Третью нашу знакомую звали Ясмин Хадасса. Ее с трудом можно было назвать дамой — настолько юной и легкомысленной она казалась всякому, смотрящему на нее. А засматривались на очаровательную девушку многие, и это не удивительно, потому что такую точеную и грациозную фигурку не часто встретишь даже среди выходцев из Эфиопии, к которым принадлежала эта шоколадная Венера.
Кроме необыкновенной стройности и пластичности стана, молодая девушка отличалась живостью характера, которая сквозила в легкой походке, непринужденных жестах и больших насмешливых глазах, оттененных длинными изогнутыми ресницами. Белки ее выразительных глаз так и сверкали, когда она, не желая, чтобы кто-нибудь заметил ее любопытный взгляд, скромно опускала пушистые ресницы, а потом с быстротой молнии взглядывала на заинтересовавший ее предмет. Если бывает на свете черный жасмин, так именно таким должен быть этот экзотический и редкий цветок. Два года назад она окончила среднюю школу и подрабатывала, ожидая призыва в армию. Девушка приехала одна в столь отдаленный от родных и знакомых уголок, чтобы привести в порядок мысли и чувства, подвергшиеся в последнее время сильным испытаниям.
Итак, удобно устроившись в покойных, просторных комнатах и немного отдохнув, каждая из трех симпатичных посетительниц дачного домика решила наконец выйти и осмотреться. Какого же было их изумление, когда, высунув голову, каждая в свое окошко, они обнаружили громадную лиловую тучу, уже заслонившую половину неба, съевшую дивный вид на горную вершину и довольно быстро обволакивающую
