— И оставите все, как есть? — возмутилась решительная Джуди, и Бен с уважением посмотрел на бывалую ведьму. — Ну нет! Я хочу отомстить!
— Сфотографировать всю эту комнату, всю их аппаратуру и подать в суд! — твердо произнесла бледная Рахель.
— Вы что, не знаете, как у нас идут процессы? Дело будет идти годами и еще неизвестно, чем кончится, — усмехнулся Итамар и рывком притянул к себе возлюбленную. — Я не дам тебя в обиду!
— Взять отснятые кассеты, как доказательства, и жаловаться в полицию! — предложила американка.
— Вы хотите, чтобы они там все просмотрели? — дернул бровью Бен.
Джуди с изумлением посмотрела на него — голубые глаза из добрых и открытых стали какими-то железными, со злым прищуром. И таким он ей очень нравился — собранным, как пружина, готовая взорваться, сгусток мощной, целенаправленной энергии. Ай да Супермен!.. Черт, и бывают же такие мужчины!
— Разбить к чертям все их камеры! Взять тяжеленный молоток и как ахнуть! И еще, и еще!.. — Ясмин была прекрасна в своем порыве. Она даже подпрыгнула на месте.
Итамар еще сильнее сжал девичье плечо и печально усмехнулся ее наивности:
— И пойти под суд за порчу имущества в чужом доме?
Джуди недоуменно оглядела всех:
— Это — что ж? Нет никакой управы? Эти подонки нас снимают, а мы — что?.. — Она беспомощно развела руками. — Овечки?..
Бен успокаивающе дотронулся до ее локтя:
— Ну-ну. Не паникуйте. Сами все сделаем. Сами с усами.
— Что? Что сделаем? — Четыре пары глаз дружно уставились на него.
— Вот что. — Он сидел на шоферском генеральском месте — собранный, хладнокровный, решительный. — Во-первых, надо забрать хард-диск — это наше доказательство. Во-вторых, надо узнать, кто снимал, кто этим занимается — хозяина-то дома нет! Даже в суд подать не на кого! В-третьих, надо сделать как-нибудь так, чтобы он не заподозрил, что мы узнали, пока у нас нет доказательств, и в то же время, чтобы и снимать не мог, чтобы вы жили спокойно. — Он невольно покосился на Ясмин. Та уткнулась лицом в плечо возлюбленного султана и несколько раз прерывисто вздохнула, видимо сдерживая слезы.
— Забрать хард-диск — плевое дело, — бодро заговорил Итамар, ласково поглаживая дрожащие африканские косички. — Слетаем в ближайший магазин, купим такой же и поменяем. Сколько у него объем? Ты помнишь? Я тебе это за пять минут сделаю. А вот как сделать, чтобы он снимать не мог? Закрасить объектив черной краской?
— Нет. Это не пройдет. Так он увидит, что картинки нет, и сразу же поймет. Надо так, чтобы картинка была.
— Точно. Что бы придумать?.. А! Слушай, давай картинку комнаты сфотографируем и перед объективом поставим! Отдельно, как экран! А? Вот идея!
— Точно! Голова! Так он и комнату видит — вроде бы все нормально, просто нет никого в комнате, и сфотографировать ничего не может! — Бен хлопнул мамелюка по плечу и решительно вставил ключ в коробку зажигания. — Ну, трогай! Дамы, вылезайте! Подождите нас здесь, мы мигом вернемся!.. Да ведите себя как обычно, — закричал он, как заправский шофер, высунув локоть в окошко, — чтобы хозяйка ничего не заподозрила и не настучала муженьку!..
Через пару часов дружная компания опять собралась в автобусе.
— Все-таки молодец парень! — удовлетворенно рассказывал любитель экстремальных ситуаций восторженно глядящим на него прекрасным дамам. — Все поменял, хард-диск, туда-сюда… — Он ласково похлопал себя по карману, в котором топорщилось что-то жесткое. — Картинки я к потолку приладил… Интерьер — просто загляденье! Будто живые, будто только что вы из комнаты вышли!..
— Ой! — пискнула Ясмин, вспомнив, в каком состоянии находятся ее апартаменты.
— И так здорово подвесил — из самой комнаты ничего не видно! — подтвердил бывший специалист по дизайну. — Хозяйка убираться будет — ничего не заметит!
— А еще что придумал! — Бен расхохотался, блестя белыми идеальными зубами. — Вот голова! Чтобы они на самом компьютере работать не могли. Знаете, он «рабочий стол» сделал в формате картинки и прилепил на экран, как обои на «рабочий стол». Так здорово, как картинка!
— И что? — Рахели было интересно разобраться в компьютерных трюках молодежи.
— Внешне — ничего не изменилось, — охотно объяснил Итамар, — только «ярлычки» не работают. Мышью на них нажать нельзя — «короткий путь» не работает, это же не настоящий «короткий путь», а только его изображение! То есть экран выглядит как работающий, а управлять работой камер, перезаписью или всей остальной техникой — невозможно. Он, хозяин, конечно решит, что компьютер «завис», и понесет его в мастерскую, но пока сообразит, пока понесет…
А вот Джуди было совершенно все равно, как там все будет работать — или не работать. Она взглянула на веселого, оживленно болтающего со всеми Бена и почему-то ей стало грустно, и слезы затуманили взор, и в горле запершило так, что она была вынуждена прокашляться и отвернуться. Рахель невзначай взглянула на нее, да так и замерла, рассматривая тихое, умиротворенное лицо молодой женщины. Куда девалась энергичная, решительная врач? Водопад шелковистых завитков, закрывающих лоб и щеки, тонкий флер таинственности во взоре, под темными дугами бровей, на полных, чуть вздрагивающих губах…
Бен, вежливо обводя глазами своих слушателей, тоже увидел увлажненные карие, будто лучившиеся золотом глаза, нежный овал круглого личика, обрамленного каскадом блестящих каштановых кудрей — совсем как у любимой куклы младшей сестренки. Сочные, ярко-розовые полные губы приоткрывали идеальный ряд влажных белоснежных зубов, блестящих, словно маленькие жемчужины, а нежные, чуть загоревшие щеки стали персиковыми под его взглядом. Как она естественна и прекрасна в своей простоте! — пронеслось в голове, — никакой фальши, никакой наигранности, никакой косметики! Неужели в наши дни еще можно встретить такую первозданную чистоту!.. Взяв себя в руки, он стряхнул очарование, иглой пронзившее все его существо, и повернулся к остальным слушательницам:
— Отдыхайте спокойно, дорогие наши дамы, — поклонился галантный американец, — никто ваш покой теперь не нарушит.
— Какие вы молодцы! И как все умеете! И спасли нас! — наперебой пели довольные Рахель и Ясмин, расправляя перед героями свои перышки. — Ах! Ах!
Джуди не пела. Она тихо стояла, улыбаясь кончиками губ, покойно сложив на полной груди сильные, белые руки, смотрела на него своими лучащимися медовыми глазами, и Бен почувствовал себя истинным героем. Никогда еще ему не было так хорошо, даже после того, как он с риском для жизни сумел отснять обошедшие весь мир знаменитые кадры — рождение детеныша белого носорога. Неужели женский взгляд, один-единственный взгляд дал ему почувствовать себя на вершине блаженства?! Приди в себя, парень! Это просто игра света, не больше! Игра света… Эта плутовка умеет играть со светом, играть с тобой… Это хорошо! Это чертовски здорово! Неужели может быть что-то лучше этого?
— Ну что ж, полдела сделано. — Бен поспешно отвернулся, чтобы опять не впасть в глупый телячий восторг при виде медовых удлиненных глаз под тонкими острыми ресницами. — Теперь надо выяснить, кто этим занимается. Жало у змеи вырвано, теперь посмотрим, кто змея.
— Как — кто? — закричало высокое собрание. — Хозяин, конечно! Хозяйка Далия, бедняжка, так страдает от этого бабника! Она такое рассказывала!..
— Хозяин?! — На секунду Бен представил себе, что кто-то в темноте крадется за этим каскадом волнующихся кудрей, и во рту у него пересохло: — Ну нет! Надо ущучить подлеца.
— Но он же не дома, — заволновалась Рахель. — Далия сама говорила, что отправила его на рыбалку.
— Она говорила!.. — усмехнулся сыщик Бен, и все задумались…
— Что мы можем сделать? — горестно пожал широкими плечами Итамар и сильно, как будто пытаясь защитить Ясмин, прижал к себе гибкий стан.
Бен по-королевски вскинул белобрысую голову и гордо посмотрел на него сверху вниз:
