нем написано очень много. Но было бы ошибкой полагать, что обилие книг о Жоресе, выходящих в разных странах, облегчает задачу его жизнеописания. Многие из них, пожалуй, делают ее решение еще более трудным. Вокруг Жореса не утихает идеологическая борьба, в которой сталкиваются порой самые противоположные оценки его роли.
Еще при жизни Жореса буржуазные современники объявляли его яростным революционером- разрушителем, тогда как крайне левые социалисты считали его лишь вульгарным буржуазным демократом. Среди миллионов французов он заслужил репутацию великого патриота, а шовинисты кричали, что он германский агент. Революционные социалисты во главе с Жюлем Гэдом считали его реформистом и министериалистом, а сами министериалисты обвиняли Жореса в капитуляции перед гэдистами…
Буржуазные философы различных идеалистических школ ставят в вину Жоресу грубый материализм, а материалисты рассматривают его как идеалиста-эклектика. Католические авторы считают, что Жорес был опасным врагом церкви, а некоторые социалисты осуждают его за уступки клерикализму. Исторические сочинения Жореса одним дали повод видеть в нем апологета робеспьеровского террора, а другим — считать его представителем либерального направления в исторической науке…
Эти споры сами по себе — свидетельство жизненности его идей, его борьбы, его личности. В центре политических битв он остается, естественно, прежде всего во Франции. Время от времени, особенно в связи с юбилейными датами, вспыхивают новые дискуссии о Жоресе. Так было, например, когда отмечалось 80- летие основания газеты «Юманите», ныне органа компартии. Как раз тогда вышла в свет новая большая биография «Великий Жорес» Макса Галло, крупного историка и писателя, одного из активных деятелей Социалистической партии Франции. Это яркая, интересная, хотя и спорная книга.
Она написана не просто ради неиссякающего интереса читателей к легендарной личности. «Кому принадлежит Жорес?» — спрашивает автор в самом начале книги. Спрашивает потому, что Социалистическая партия Франции после четырех лет пребывания у власти изрядно подмочила свою репутацию. Ее съезд в конце 1985 года завершился без обычного с времен Жореса пения «Интернационала». Партия отказалась и от многого другого, от остатков марксизма, а фактически и от социализма.
Книга Макса Галло служит попыткой хотя бы косвенно доказать, что такая линия партии соответствует духу Жореса. Поэтому из биографии трибуна исчезает кое-что существенное, то, в чем он был революционером, в чем сближался с Марксом… М. Галло стремится доказать, что, хотя французские коммунисты на каждом номере своей газеты «Юманите» по-прежнему печатают: «Основатель Жан Жорес», между ними и «мыслью Жореса — огромная пропасть». Коммунисты, естественно, отвечают на это напоминанием об исторических фактах, доказывающих, что они верны наследию Жореса. «Что касается нашей партии, — писала «Юманите» в марте 1985 года, — то мы слишком уважаем историю, чтобы утверждать, что Жорес был бы с нами. Мы скажем проще: сегодня мы вместе с Жоресом».
Конечно, не только коммунисты претендуют на наследие Жореса. Когда в 1981 году представитель Социалистической партии Франсуа Миттеран победил на президентских выборах, он посетил Пантеон и положил красную розу на саркофаг с останками Жореса. Однако только история скажет последнее слово и назовет достойных продолжателей слова и дела великого трибуна.
Это всего лишь отдельные эпизоды борьбы вокруг наследия Жореса, борьбы за его идеи и против них. Ведь наследники тех, кто направил руку убийцы Жореса, живут и действуют. Несколько лет назад был взорван один из памятников Жоресу… Но друзей у него неизмеримо больше, чем врагов. Это — все те, кто борется против войны, которая угрожает миру, «как нависшая в небе туча таит в себе грозу». Эти слова Жореса из его знаменитого изречения и сейчас сохраняют свою мобилизующую силу. Их актуальность стала даже более грозной, чем в то время, когда за мир пламенно и страстно боролся сам Жорес. Так он продолжает жить во всей своей сложности и величии.
Хорошо известно, что в конечном счете величие исторического героя измеряется количеством людей, надежды и стремления которых он выражал и которые доверчиво следовали за ним. Именно в этом — тайна неослабевающего обаяния личности великого трибуна. Ведь широта мировоззрения Жореса, его страсть к синтезу, к единству, к объединению людей, принципов, идей вокруг благородной цели проявились не только в борьбе с войной как величайшим, но не единственным: несчастьем человечества. Цивилизации, созданной тысячелетними усилиями людей, угрожает ныне смертельно опасный кризис из-за обострения многих других общечеловеческих или, как говорят сейчас, глобальных проблем. Поэтому так актуален социалистический путь спасения, развития я совершенствования этой цивилизации, с гениальной интуицией намеченный Жоресом.
Надо откровенно признать, что в этой книге недостает многого, без чего трудно понять Жореса до конца. Жанр биографии, к тому же ограниченной объемом книги, не дал автору возможности рассказать о всех сторонах его необычайно богатой интеллектуальной деятельности. Пришлось обойтись беглым упоминанием о том, что, возможно, важнее и существеннее конкретных событий жизни Жореса. А ведь в конце концов не эти события, как бы ни драматичны и интересны они были сами по себе, а духовное, идейное наследие оказалось гораздо важнее для будущего, то есть для нашего времени я наверняка для грядущих поколений.
Магия слов Жореса, благородство его чувств, возвышенность мыслей великолепно выражали требования рабочих. Сначала он — рупор шахтеров Кармо, затем — выразитель интересов всего французского пролетариата, а после этого объединитель рабочего класса всей Европы перед страшным призраком войны. Но Жорес понял уже тогда, что пролетариат во Франции, как и в других странах, не составляет и не будет составлять большинства нации. Сейчас это верно в еще большей степени, ибо резко возросли количество и роль людей умственного труда. Жорес чувствовал это, с одинаковым успехом обращаясь не только к рабочим, но и к интеллигенции. Он вдохновлял ее идеей общечеловеческой миссии социализма. Он не хотел, чтобы социализм ограничился преобразованиями в экономике, социальных отношениях и в политике.
«Я не согласен с Марксом в том, — говорил Жорес, — что религиозные, политические и моральные концепции являются простым отражением экономических процессов».
Это было недоразумение, ибо Жорес отвергал не Маркса, а примитивно-догматическую версию марксизма Гэда и Лафарга, по поводу которой сам Маркс говорил, что в таком случае он не марксист… Для Маркса, так же как и для Жореса, основная миссия социализма состоит в создании новой цивилизации, неизмеримо более человечной, основанной на старых ценностях, унаследованных от разных прошлых эпох, и на новых, созданных освободительным движением пролетариата. Для Жореса была неприемлема культура, вышедшая только из одного пролетарского класса. Новая цивилизация должна вобрать в себя достижения культуры всех времен и всех классов. Разве можно отвергать культуру Древней Греции или Рима, поскольку это была культура рабовладельцев? Или культуру Ренессанса, то есть культуру подымавшейся буржуазии? Культуру лучших представителей дворянства, господствующего класса феодального общества? Все богатства, накопленные человечеством, — законное наследие цивилизации будущего, цивилизации подлинно человеческой.
«Человек, личность — высшая цель социалистического движения, — говорил Жорес. — Оно стремится разрушить все системы идей и все социальные системы, которые препятствуют развитию личности… Человеческая л
Как это напоминает нам, русским, о гуманистических исканиях Пушкина, Белинского, Достоевского, Толстого, о мечтах лучших героев Чехова… Что это, совпадение? Нет, это, пожалуй, прямое влияние! Уже упоминалось, что к марксизму Жорес пошел под воздействием Люсьена Герра, работавшего в библиотеке Эколь Нормаль А Люсьен Герр был горячим поклонником русского революционера и мыслителя Петра Лаврова, долго жившего во Франции. Принимая учение Маркса, Лавров стремился развивать его философию истории тем, что он называл антропологизмом, приоритетом личности и ее развития в социализме. Жорес знал Петра Лаврова и очень высоко ценил его идеи. Не отсюда ли также и особый интерес Жореса к России?
Жорес — самая крупная фигура французского социализма. Сейчас резонанс его мыслей звучит все громче, хотя эхо звуков его голоса, его легендарного красноречия давным-давно замолкло. Утраченные иллюзии — таков грустный итог многих идейных течений, общественных движений, политических событий, социальных экспериментов, революций XIX–XX веков. Сколько их искренне вдохновлялось утопией,
