- Итак, мы должны стать посредниками между поляками, которые хотят вложить деньги в строительный бизнес, и фирмой, которой эти деньги бы не помешали.
- Наша функция, - поинтересовалась Алена
- Мы берем на себя все операции по договору между ними, будем посредниками.
- Без этого никак? - спросила Ната.
- Нет, - покачал головой Михаил. - Полякам нужны гарантии и стабильность, а фирма недостаточно известна и только выходит на международный уровень.
- У фирмы есть какие-то темные пятна или проблемы с законом? - уточнила Наташа
- Ни единого. Все чисто и честно. Именно поэтому я и хочу взяться за это дело. От нас нужна реклама. И все формальности тоже остаются за нами.
- Особые пожелания?
- Никаких. Но, возможно, придется съездить на место строительства и решать все на месте. По поводу формальностей. Лёна, нужен твой Женечка.
- Он не мой Женечка! - возмущенно воскликнула девушка.
- Неважно. Я просмотрел его резюме. Он работал уже с поляками, у него прекрасные рекомендации от них. Ты сможешь уговорить его присоединиться к делу? Не сейчас, а когда все точно определится?
- Постараюсь, - неохотно согласилась Лёна.
- Отлично, - Михаил встал из-за стола и направился к выходу, но перед этим кое-что вспомнил. - Ах да, поляки и наши клиенты приезжают завтра. Будьте готовы. Во всех отношениях. Материалы я скинул вам по почте. Не скучайте.
В принципе, не так уж и сложно, поняла Ната. У них таких контрактов десятка два было. И вполне возможно, что они с подругой успеют все закончить (а чем черт не шутит?) до Нового Года.
- Нат, можно я финансовую часть возьму и архитектуру, а ты все остальное?
- Да без проблем, - кивнула Ната, которая обычно этим и занималась. - А сейчас поехали домой.
- Поехали.
Вечером, сидя за бесконечной документацией, наполненной цифрами, чьими-то фамилиями и номерами счетов, Наташа начала засыпать. Было около полуночи, когда девушка засела за бумаги, а сейчас часы показывали третий час. Слава богу, что осталось всего несколько страниц.
Наталья заморгала, пытаясь разлепить глаза и прогнать сон. Ей удалось, правда, пришлось присовокупить еще чашечку кофе.
- Так, так, так...юридическое лицо... - пробормотала Ната. - Где же ты...ммм....так, так. Вот. Бл*дь! - вырвался у нее громкий возглас.
Что за хрень?! Как такое вообще возможно? Наташа с ужасом смотрела на листок. ЗАО 'Агат'. Твою мать. Черт! Что за день? Где у этой гребаной зебры белая полоска? Почему сразу пошла задница? Наташа начала копаться в кипе бумаг, пытаясь разыскать информацию и владельцах. Ну же, чтоб тебя.
Нашла. Судорожно начала читать, перепрыгивая через целые абзацы.
- Ну где тут...черт...ТВОЮ МААТЬ! - взвыла Ната. - Волков Дмитрий Анатольевич и Христенко Артем Олегович! Че-е-ерт! Кто ж его принес.
Ната не знала, что делать. Пойти к подруге и рассказать, что завтра приедет ее...любовник, так наверно. От которого они умотали из Екатеринбурга почти пять лет назад, или молча лечь спать и надеяться на чудо? Черт, черт, черт. Да еще и не один, а...Наташа посмотрела на бумагу...с Христенко Артемом Игоревичем. Прекрасно. Для полного комплекта еще не хватало сына дяди Олега. Хотя с ним не должно возникнуть проблем. В конце концов, что может быть хуже давно спрятанных воспоминаний и скелетов в шкафу, вылезших наружу?
Наташа села на подоконник и поглядела на улицу. Что ей сделать? Сказать обо все Лёне, чтобы та еще больше себя накрутила и романтизировала образ своего Игоря. Или промолчать и оставить все на волю случаю?
Наташа не верила в любовь между мужчиной и женщиной, тем более через столько лет. Она верила в неловкость между бывшими любовниками, в сожаление из-за неоправданных надежд, возможно, во взаимную ненависть после стольких лет. Но не любовь. Единственная любовь, которую признавала Наташа - любовь матери к своему ребенку. Все остальное - чушь, про которую пишут в любовных романах для глупых впечатлительных дурочек.
Приняв решение, Ната подошла к столу и аккуратно сложила все документы в папку, помыла чашку и погасила свет. Она не станет ничего говорить. Ей надоело видеть свою подругу такой...мертвой. Ничего не чувствующей. У Наташи в жизни было мало людей, которым она желала счастья и любила. Алена была одним из них. И если нужно сделать подруге больно, чтобы она начала жить...Младенцам тоже больно, когда они появляются на свет. Но рано или поздно нужно избавляться от своей скорлупы.
С такими мыслями девушка пошла спать, заранее мечтая о несладкой участи Игоря Анатольевича и этого Артема. Ну что ж, завтра она им покажет. Дай бог, чтобы эти мужчины побыстрее уехали. Забрали свой чертов контракт и свалили из ее города. Нет ничего хуже вылезших скелетов, но это был не ее скелет.
По крайней мере, она так думала.
2
Наташа методично натягивала на ногу черный кружевной чулок. Для удобства пришлось задрать ногу повыше, где-то до уровня батареи. В такой момент Ната ненавидела хрущевские маленькие ванны. Одно спасибо, хоть с растяжкой у нее все в порядке.
Ната чувствовала себя неуютно. Мало того, что приходилось врать подруге, ну ладно, может, не врать, но не договаривать, так еще и не выспалась и нервничать начала. Хотя чего нервничать? Ее дело маленькое - поляков уговорить, Игорю с этим Артемом ручкой помахать и вперед, Италия.
Но ощущение надвигающейся беды не проходило. Словно что-то внутри нее нашептывало 'ой, что сейчас будет, ой, что будееет'. Причет истерично так и монотонно. Но Наташа решила панике не поддаваться, подумаешь, внутренний голос. В жизни все равно все решает разум. Тем не менее, девушка решила подстраховаться.
Еще со своего клубного прошлого Ната запомнила несколько правил, по которым продолжала жить до сих пор.
Танцовщица не может выглядеть плохо. Она должна быть идеальной, начиная с головы и заканчивая пальчиками на ногах. В ней все должно быть совершенно.
На ее лице всегда должны быть улыбка и обещание.
Чем хуже на душе, тем лучше она выглядит.
Судят по внешнему виду и уверенности. Если ты неуверенна в себе и плохо выглядишь, ты мишень.
А Нате в этот момент было очень хреново. Поэтому девушка уже полтора часа торчала в ванной и приводила себя в порядок. Хотя она перестала быть танцовщицей, глупо было отрицать, что уверенность в себе передается другим людям, и они начинают В ТЕБЯ верить. Ей это и требовалось.
А вера в себя у девушки начиналась с красивого нижнего белья. Расправив чулки и пояс, Ната занялась волосами, которые являлись ее гордостью. Прямые, шелковистые и густые. Темные, похожие на расплавленный шоколад. Или шелк.
- Наташ, имей совесть! Ты не одна живешь! - проорала лёна, барабаня в дверь. - Ты там уже почти час сидишь! Выходи, блин!
- Ален, подожди, - крикнула Куцова. - Я почти все.
- Твое 'почти все' было полчаса назад! - Ната увидела, как ручка начала дергаться. - Открывай! Или мы точно опоздаем.
