Девушка подняла ресницы, и картина вспыхнула. Через секунду от нее остался лишь пепел.
Она сидела на стуле возле стены, прижав к себе колени, и смотрела в одну точку. Одетая в белую тонкую майку и шорты, девушка казалась маленькой и совсем хрупкой. Распущенная пушистая грива волос укрывала обнаженные плечи.
Вильям помялся на пороге комнаты, но внимание привлечь не удалось. Поэтому он сказал:
- Сегодня Джонсон устраивает благотворительный прием Памяти погибших в войне две тысячи второго года.
Один лишь взмах ресниц цвета охры.
- Не хочется.
Изо дня в день он получал один и тот же ответ. Она ничего не хотела и, как он догадывался, в особенности видеть его. Несколько утешало лишь одно: с Тане, Кирой, Ксаной, и даже со своим любимчиком Йоро она вела себя точно так же.
Молодой человек присел на край постели и нарочито веселым голосом заметил:
- Ты наверняка и не знаешь, что за война была в две тысячи втором!
Она не повернула к нему даже головы, в голосе проскользнул плохо скрываемый сарказм:
- Все что касается вампирской истории, я страшно невежественна.
Вильям вздохнул, а она отвернулась к стене.
- Я не хотел тебя обидеть… хотел рассказать…
Она усмехнулась.
- О чем?
- О войне, - промямлил молодой человек и, поняв, как по-дурацки все вышло, попытался исправиться: - Петербург воевал с Таллинном! Много вампиров полегло. В Таллинне в тот год вступил в права новый правитель.
Катя все- таки посмотрела на него и без особого интереса спросила:
- А Петербургу что до этого?
Воодушевленный такой маленькой победой, Вильям сразу выложил:
- Таллинном управлял хороший знакомый Лайонела, после завоевания Петербурга мой брат провел еще несколько войн, чтобы окружить себя дружественно настроенными соседями. А новый правитель Таллинна был чужеземным завоевателем и отказался участвовать в каких-то темных делишках Москвы, Петербурга, Хельсинок, Стокгольма и других ближайших сильных соседей. После сражения правитель был убит, на его место Лайонел посадил своего приближенного. Джонсон участвовал в военных действиях и теперь каждый год устраивает прием. Приезжает даже правитель Таллинна.
Когда молодой человек понял, про кого ненароком сболтнул, было слишком поздно, Катя вновь замкнулась и отвернулась к стене.
- Прости, я не хотел напоминать, я…
Она лишь молча кивнула, продолжая смотреть в стену.
Вильям поднялся, понимая, что сегодня он ее уже не разговорит.
- Позови, если что-то понадобится.
Он вышел из комнаты, сбежал по лесенке на второй этаж и, пройдя по коридору, зашел в кабинет брата. Тане не успел встать из-за стола и застыл с бестолковой улыбкой, пойманный врасплох с личной печатью Лайонела в руке.
Щеки юнца порозовели, он отставил печать и деловито поинтересовался:
- Как там бес, все бесится?
Он посмеялся, найдя свою шутку остроумной. Вильям же опустился в кресло и проворчал:
- Почему бы тебе не заняться чем-то полезным вместо того, чтобы изображать из себя моего братца?
- Никого я не… - задохнулся от возмущения Атанасиос и тряхнул серыми волосами. - Если не клеется с девчонкой, так и говори, нечего на меня вымещать свое недовольство!
Молодой человек смерил его сочувственным взглядом.
- Твои попытки походить на Лайонела жалки. Полагаю, тебе стоит побывать в обществе, там ты найдешь единомышленников. В Петербурге таких мечтателей, как ты, мно-о-ого.
Мальчишка насупился, но более не возражал. А когда устал от молчания, поинтересовался:
- Ты собираешься вообще принять дела города у Георгия?
- Мне пока не до этого, - отмахнулся Вильям.
- Ну конечно. - Тане поднялся из-за стола и прошествовал к двери. - Ты ведь должен умасливать одну жутко спесивую девчонку. - Он хмыкнул. - А я, пожалуй, пойду к тебе в комнату, одолжу костюм. Планирую сегодня познакомиться с вашим обществом.
- Давай-давай.
Атанасиос уже вышел из кабинета, но обернулся.
- Как думаешь, Вил, каковы мои шансы затащить в постель Анжелику Тьеполо?
Тот покачал головой.
- Посидеть за письменном столом моего брата, смотрю, тебе недостаточно…
Юнец нахально оскалился.
- И это мне говорит тот, кто не сегодня, завтра, уложит на лопатки главную драгоценность Лайонела!
Молодой человек поморщился от резкого смеха Тане, но когда перед мысленным взором предстала Катя с разметавшимися по подушке волосами, лицо его омрачилось еще больше. Только в самых уголках губ нерешительная улыбка приоткрывала истину.
Глава 19
Анжелика прислушалась к голосам, доносившимся из беседки зимнего сада. По каменной дорожке в бальный зал проходили парочки, а девушка в черно-белом коротком платье стояла возле карликового деревца и делала вид, будто любуется кустовыми розами.
В беседке сидели две девицы, одной из них была пассия Георгия Анна Орлова, вторая - ее подружка, которую Анжелика вообще впервые видела в обществе.
- Он скрывается сейчас в подземном дворце Павла Холодного, - едва различимо шепнула Анна.
- Разве он не отправился в Англию? - громко изумилась ее подружка.
- Говори тише, - взмолилась Орлова. - Георгий не знает, что я знаю.
- Как думаешь, могу я нанести визит Павлу? - взволнованно прошептала подружка.
- Холодного, похоже, взяли под стражу. - Анна еще понизила голос. - Не знаю за что, но после того как он исчез, помнишь, с Анжеликой Тьеполо, у него начались неприятности. Он ни разу с тех пор не появлялся в обществе, Последнее время его видели только в каких-то сомнительных местах, вроде борделей. А как Лайонел вернулся, Павел схоронился в своем дворце и носу не казал.
- Ты ведь знаешь, Аннушка, мне нет дела до Холодного, - выдохнула подруга. - Если Лайонел одинок, я могла бы…
- Тише-тише, - накинулась на нее Анна и предельно сухо сказала: - Лайонел не бывает одинок. С ним сейчас та - красотка из Тартаруса. Не глупи, умоляю, он тебя и не заметит, а погубит! Разве не видишь, как
