Г-н де Сотанвиль. Верно! Таков порядок. (Жоржу Дандену.) Послушайте, любезный зять, вам придется дать удовлетворение этому господину.
Жорж Данден. Какое удовлетворение?
Г-н де Сотанвиль. Да, так полагается, раз вы возвели на него ложное обвинение.
Жорж Данден. А я не согласен, что я его ложно обвинил. Я остаюсь при своем мнении..
Г-н де Сотанвиль. Это неважно. Мнение свое вы оставьте при себе, а он все опроверг и должен получить удовлетворение. Никто не имеет права обвинять человека, если он говорит, что этого не было.
Жорж Данден. Стало быть, если я застану его в постели с моей женой, ему стоит сказать, что этого не было, - и мы в расчете?
Г-н де Сотанвиль. Никаких разговоров. Вам сказано: извинитесь перед ним.
Жорж Данден. Мне же еще перед ним извиняться?
Г-н де Сотанвиль. Да ну же, говорят вам, нечего раздумывать! Не бойтесь сказать что-нибудь лишнее: вами руковожу я.
Жорж Данден. Да я не знаю...
Г-н де Сотанвиль. Черт побери! Не раздражайте меня, любезный зять, или я приму его сторону. Извольте слушать, что вам говорят.
Жорж Данден (в сторону). Эх, Жорж Данден!
Г-н де Сотанвиль. Во-первых, снимите шляпу: он дворянин, а вы нет.
Жорж Данден (в сторону, со шляпой в руке). Я в бешенстве!
Г-н де Сотанвиль. Повторяйте за мной: 'Сударь...'
Жорж Данден. 'Сударь...'
Г-н де Сотанвиль. 'Я прошу у вас прощения...' (Видя, что Жорж Данден медлит.) Ну?
Жорж Данден. 'Я прошу у вас прощения...'
Г-н де Сотанвиль. '...за то, что я подумал о вас дурно'.
Жорж Данден. '...за то, что я подумал о вас дурно'.
Г-н де Сотанвиль. 'Это потому, что я не имел чести вас знать'.
Жорж Данден. 'Это потому, что я не имел чести вас знать'.
Г-н де Сотанвиль. 'И я прошу вас верить...'
Жорж Данден. 'И я прошу вас верить...'
Г-н де Сотанвиль. '...что я ваш покорный слуга'.
Жорж Данден. Вы хотите, чтобы я назвал себя слугой человека, который хочет наставить мне рога?
Г-н де Сотанвиль (снова угрожающим тоном). Ну?
Клитандр. Довольно, сударь.
Г-н де Сотанвиль. Нет, я хочу, чтобы он докончил, чтобы все было по форме, '...что я ваш покорный слуга...'
Жорж Данден. '...что я ваш покорный слуга'.
Клитандр (Жоржу Дандену). А я - ваш, сударь, от всей души, и я готов забыть о том, что произошло. (Г-ну де Сотанвилю.) А вас, сударь, я приветствую и выражаю сожаление, что причинил вам маленькую неприятность.
Г-н де Сотанвиль. Мое нижайшее почтение. Когда вам будет угодно, я с удовольствием позабавлю вас травлей зайцев.
Клитандр. Вы очень любезны. (Уходит.)
Г-н де Сотанвиль. Вот, любезный зять, как надо улаживать дела. Прощайте! Помните, что вы вошли в семью, которая всегда вас поддержит и никому не позволит оскорбить. (Уходит.)
Жорж Данден один.
Жорж Данден. Ах, как я... Ты сам этого хотел, ты сам этого хотел, Жорж Данден, ты сам этого хотел, так тебе и надо, вот тебя и обвели вокруг пальца! Ты получил по заслугам! А все-таки надо раскрыть глаза папеньке и маменьке - может, я и сумею этого добиться!
Действие второе
Клодина, Любен.
Клодина. Да, уж я догадалась, что это из-за тебя. Ты кому-нибудь все рассказал, а тот передал нашему господину.
Любек. Честное слово, я только шепнул какому-то человеку словечко, чтоб он никому не говорил, что видел, как я выходил из дома. Уж очень в этом селе народ болтливый!
Клодина. Хорошо же господин виконт разбирается в людях, коли выбрал тебя посланцем! Нечего сказать, удачный выбор!
Любен. Ладно, в следующий раз буду похитрее и поосторожнее.
Клодина. Да, не мешает.
Любен. Ну, довольно об этом! Послушай!
Клодина. Что мне слушать?
Любен. Повернись ко мне лицом.
Клодина. Ну, что тебе?
Любен. Клодина!
Клодина. Что?
Любен. Будто ты не знаешь, что я хочу тебе сказать?
Клодина. Не знаю.
Любен. А, черт! Я тебя люблю!
Клодина. В самом деле?
Любен. Да, черт меня побери! Можешь мне верить, если уж я клянусь.
Клодина. Желаю тебе удачи!
Любен. У меня сердце так вот и прыгает, когда я на тебя гляжу,
Клодина. Очень рада.
Любен. Что ты делаешь, чтобы быть такой красивой?
Клодина. То же, что и все.
Любен. Знаешь, нечего тут долго размазывать: если хочешь, будь моей женой, а я стану твоим мужем, и будем мы оба - муж и жена.
Клодина. Ты, пожалуй, будешь таким же ревнивым, как наш хозяин.
Любен. Ну, что ты!
Клодина. А я терпеть не могу недоверчивых мужей. Мне нужен такой, чтоб он не сходил с ума из-за всякого пустяка, чтоб он мне верил во всем, чтоб он всецело полагался на мою честность. Пусть около меня хоть три десятка мужчин, - это не должно его беспокоить.
Любен. Отлично! Вот я как раз таким и буду.
Клодина. Не доверять женщине, мучить ее - это глупее глупого. В конце концов ничего хорошего из этого не получается. Это только наводит нас на грешные мысли. Часто бывает так: мужья поднимут шум неизвестно из-за чего глядь, и накликали беду.
Любен. Отлично! Я тебе дам полную волю.
Клодина. И тогда никто тебя не обманет. Если муж полагается на нашу скромность, мы пользуемся свободой лишь настолько, насколько она нам необходима. Это все равно что открыть кошелек и сказать: 'Бери!' Тогда мы тратим честно и довольны немногим. А тех, кто нас прижимает, мы стараемся обобрать до нитки и нисколько их не жалеем.
Любен. Ну что ж, я буду открывать кошелек, только выходи за меня.
