— Какая гадость!
— Тоже мне, ханжа нашлась! — Гоша подмигнул мне. — Еще немного, и я поверю, что ты сексом ни разу не занималась. Народу понравится — сто пудов! Легкая эротика нам сейчас не повредит. Потом заставочку на мобильник сделаем. Влет уйдет. Я вот что придумал… Может, нам всех девчонок в бассейн голышом засунуть? А парни будут типа подглядывать… Что думаешь?
— Прежде, чем их туда засовывать, на их тела посмотри, — отрезала Луша. — У каждой — целлюлит и «жопины уши».
— Дык, они же в воде будут сидеть, — облизнулся Гоша. — Покажем сиськи, и все!
— Гоша, ты пошляк!
— Пошлость, как острая приправа, делает жизнь вкусной и бесполезной. Если тебе так противна моя компания, иди переодевайся. Скоро съемки. А тебя еще надо причесать, морду намазать. Вон какая страшная!
Луша фыркнула.
Мы оба посмотрели ей в след.
— Дура! Если бы ты знал, как она мне надоела! В каждой бочке — затычка. Вечно лезет, куда не просят, пыжится, словно она здесь единственная звезда… Звезда, как же! Полстакана налить, и…
— Что и?!
— Будет время — покажу, — загадочно усмехнулся Гоша. — И на звезду найдется управа. Потом сам поймешь.
Мы обошли корпус и направились к одному из коттеджей.
— Гоша, постой! Мне нужно с тобой поговорить! И немедленно!
— Опять? Мы же только что с тобой говорили!
— Я сказала — немедленно!
— Извини, док, — Гоша отошел в сторону. — Сам понимаешь, бабы!
Марианна… Короткая юбка открывала стройные загорелые ноги, под тонким мокрым топом вздымалась самая красивая грудь, какую я только видел в жизни. Лифчиков она принципиально не носила. И это правильно! Зачем скрывать такую роскошь! Все бы отдал, чтобы дотронуться до алых сосков!
Мне все в ней нравилось: и густые длинные черные волосы, еще не испорченные рукой парикмахера, и матовая безупречная кожа, и чуть смазанные черты лица. Такую красоту называют ускользающей. И сколько не протягивай руки, все равно не сумеешь удержать. Но все равно хочется прикоснуться.
— Сколько это будет продолжаться? — шипела Марианна. — Ты мне что обещал? Еще месяц, и все! А тут я узнаю, что шоу продлили еще на полгода!
— Ягодка моя, все не так…
— А как? Мне опять придется изображать вечную невесту? И все кому не лень снова будут меня лапать на этих дурацких романтических свиданиях! Гоша, я не для того с тобой сплю, чтобы остаться не с чем! Или ты на мне женишься, или я такой скандал закачу, что мало не покажется!
— Детка…
— Я тебе не детка, не крошка и не малышка. Малышка у тебя появится через семь месяцев. Понял? И на всякий случай хочу предупредить — от беременности я избавляться не собираюсь. Хватит, поиграли в аборты!
Вот тебе и ускользающая красота. На мгновение я почувствовал разочарование, словно Марианна мне что-то обещала. Но вовремя опомнился… Было бы смешно, если бы она действительно что-то обещала…
Гоша вернулся, тяжело отдуваясь:
— С ума с ними сойдешь! С каждым поговори, каждого успокой. Хорошо, что ты приехал. Теперь это твоя забота.
Интересно, скольких он здесь обрюхатил? — подумал я, но промолчал. С каждой минутой мне нравилось здесь все меньше и меньше. Но обратной дороги нет — если вступил в бурный поток, либо сопротивляйся, либо плыви по течению. Второе — легче. Глядишь, и сумеешь зацепиться за какой-нибудь камень. Главное, чтобы тот камень тебя потом не утянул ко дну.
Дальнейшие полтора часа пролетели, как одно мгновение. Я старался не запутаться в именах: Танечка — помощник режиссера, Валечка — редактор, Паша — звукооператор. Олечки, Манечки, Лизетты, Жоржеты… Мужиков было не так уж и много. Помимо Гоши, Паши-оператора и еще одного оператора Димы, я увидел двух охранников — Колю и Толю. Те кивнули в знак знакомства и синхронно выпустили по пузырю жевательной резинки.
Несмотря на то, что в любой компании я чувствовал себя органично, отсюда хотелось сбежать. Смущало то, что новые знакомые смотрели на меня как на мессию, — с суеверной надеждой и страхом. Что тут, черт возьми, происходит?!
— Очень хорошо, что вы приехали, — пролепетала пышнобедрая Валечка. — Нам давно требуется такой профессионал, как вы.
— У вас проблемы? Хотите, поговорим об этом?! — склонился я перед ней в шутовском поклоне.
Она испуганно попятилась.
Толя и Коля синхронно жевали, напоминая двух племенных быков.
— Валя, он шутит, — в отличие от редактора, у Тани явно было больше мозгов. — Можете расслабиться, Дэн, здесь только свои. Чужие — в корпусе. Должна вам сказать, будет нелегко. Ребятки сейчас не в лучшей форме.
— А когда они были в форме? — пробормотал Паша. — Понабрали быдла, а нам расхлебывать.
Гоша сделал вид, что ничего не услышал.
— А что, — словно невзначай спросил я. — Стася и Олег действительно ушли с проекта?!
Гнетущая тишина.
— Ну да, — раздался нестройный хор голосов. — Ушли.
— А если без вранья?
— Что ты хочешь этим сказать?! — с Гоши мигом слетела добродушная маска рубахи-парня.
— Я хочу посмотреть вчерашнюю запись, где Стася нанесла Олегу девять ножевых ударов. Для справки: вчера Олег умер в больнице. Стася тоже…
— Что тоже?
— Тоже умерла в той клинике, куда вы ее тайно отправили. Так что, пленочку покажете?
— А ты не так прост, парень, как мне казалось, — с уважением процедил Гоша. — Неспроста тебя Луша выбрала. Покажите ему пленку!
Большой холл. По лестнице спускается Олег. В руках большая спортивная сумка. У входа его перехватывают участники проекта.
Слышен визг. По лестнице скатывается растрепанная и заплаканная Стася:
— Подожди!
Олег останавливается.
Стася бросается ему на шею. Плачет. Тащит его назад, Олег сопротивляется. Стасю окружают участники проекта. Когда толпа рассыпается, она стоит на коленях и держится за голову. В правой руке у нее нож.
— Не уходи!
— Пойдем со мной! — Олег улыбается.
Когда она наносит ему первый удар, он все еще улыбается. Стася исступленно раз за разом тычет в него ножом, словно хочет навсегда стереть улыбку с его помертвевшего лица.
— Как тебе пленочка? — они нервно курили и старались не смотреть друг на друга.
— Очень любопытно, — я прокрутил ее еще раз.
— Действительно любопытно, — кивнул Гоша. — Не каждый день увидишь убийство в прямом эфире. Мысли есть?
— Почему никто из участников не оттащил Стасю?
— Они все были в шоке, — предположила Таня.
— Как и вы, надо полагать. Допустим. Вопрос второй: кто дал Стасе нож?
