За горным туманом

— Смотри. Одна упала. Там, Хок. Что ты сделаешь с этим? — Гримм показал на белую точку, резко упавшую с небес, оставляющую за собой молочно-белый след.

— Эсмеральда говорит, что если загадать желание на падающую звезду, то оно исполнится.

— Ты загадал сейчас?

— Бессмысленный разговор, — усмехнулся Хок. — Глупый романтический бред для мечтательных девиц.

Конечно, он загадывал. Каждый раз, в последнее время, как видел падающую звезду. Всегда одно и то же желание. В конце концов, время приближалось.

— Хорошо, я попробую, — проворчал Гримм, которого не поколебали насмешки Хока. — Я желаю…

— Сдавайся, Гримм. Какое у тебя желание? — полюбопытствовал Хок.

— Тебя это не касается. Ты в это не веришь.

— Я? Вечный романтик, который очаровал легионы своей поэзией и обольщением — не верю в эти прекрасные женские штучки?

Гримм послал своему другу предупреждающий взгляд.

— Осторожно, Хок. Смейся над ними на свой страх и риск. Возможно, однажды ты действительно разозлишь девушку. И ты не будешь знать, что с этим делать. В данное время, они ещё падают от твоих прекрасных улыбок…

— Ты имеешь в виду вроде этой. — Хок выгнул бровь и изобразил улыбку, дополненную сонным полуприкрытым взглядом, которая громко говорила той девушке, которой была адресована, что она единственная настоящая красота его сердца, что в его сердце имеется место только для одной — кому бы ни случилось быть в объятиях Хока в этот момент.

Гримм покачал головой в шутливом отвращении.

— Ты делаешь это. Ты должен. Давай, признай это.

— Конечно, я это делаю. Это срабатывает. Почему бы и тебе не попрактиковаться?

— Бабник.

— Хм, — согласился Хок.

— Ты помнишь их имена?

— Все пять тысяч. — Хок скрыл свою усмешку за глотком портвейна.

— Подлец. Распутник.

— Повеса. Развратник. Хам. О, вот очень хорошее слово: сластолюбец, — с готовностью поддержал его Хок.

— Почему они не видят тебя насквозь?

Хок пожал плечами.

— Им нравится то, что они получают от меня. Здесь так много жаждущих девушек. Я не могу, говоря по совести, их отталкивать. Это будет терзать мою голову.

— Мне кажется, я точно знаю, какую твою голову это будет терзать, — сухо сказал Гримм. — Именно ту, что однажды вовлечет тебя в большие неприятности.

— Что ты загадал, Гримм? — Хок проигнорировал предупреждение с тем наплевательским отношением, которое было привычным для него, когда это касалось девиц.

Медленная улыбка поползла по лицу Грима.

— Девушку, которая не захочет тебя. Красивую, нет, потрясающе прекрасную, которая будет остроумна и мудра. С идеальным лицом и идеальным телом, и с идеальным «нет» на ее идеальных губах для тебя, мой такой идеальный друг. И я также пожелал бы понаблюдать за этой битвой.

Хок самодовольно улыбнулся.

— Это никогда не случится.

* * *

Ветер мягко прорывающийся меж сосен, принес бестелесный голос, который плыл на бризе жасмина и сандалового дерева. Этот голос со смехом произнес слова, которые не услышал ни один человек.

— Я думаю, это можно устроить.

Глава 2

Таинственный остров Морар был скрыт вечерней мглой, кварцевые пески отливали серебром под ногами короля Финнбеара, когда он нетерпеливо прогуливался в ожидании возвращения придворного шута.

Королева и ее любимые придворные вовсю веселились на празднике в отдаленной горной деревушке. Смотреть на его волшебную Эобил, танцующую и флиртующую со смертными горцами превращало его дремлющую ревность в проснувшийся гнев. Он сбежал с праздника костров раньше, чем его желание уничтожить деревню целиком взяло верх. Он был слишком зол на смертных сейчас, чтобы доверять себе и быть среди них. Даже простая мысль о его Королеве и смертном мужчине наполняла его яростью.

Так как и Королева имела фаворитов среди придворных, так же они были и у короля; хитрый придворный шут был его давним компаньоном по выпивке и картам. Он отправил шута изучить смертного по имени Хок, собрать информацию, с тем, чтобы придумать подходящую месть тому, кто осмелился вторгнуться на его волшебную территорию.

«Его мужскому достоинству в невозбужденном состоянии позавидовал бы жеребец… он крадет душу женщины». Король Финнбеара насмешливо повторил слова Королевы ехидным фальцетом, потом раздраженно плюнул.

— Я боюсь, что это правда, — категорично заявил шут, появляясь из тени рябины.

— В самом деле? — Лицо короля Финнбеараа исказила гримаса. Он убедил себя, что Эобил немного преувеличила — в конце концов, мужчина был смертным.

Шут нахмурился.

— Я провел три дня в Эдинбурге. Этот мужчина — живая легенда. Женщины создают вокруг него шум. Они произносят его имя так, как будто это волшебное заклинание, которое гарантирует получение вечного экстаза.

— Ты видел его? Своими глазами? Он красив? — быстро спросил Король.

Шут кивнул и его рот скривился в горькой усмешке.

— Он безупречен. Он выше меня…

— Твой рост превышает шесть футов в этом обличии! — Возразил Король.

— Он почти на ладонь выше. У него прямые волосы цвета воронова крыла, которые связаны в хвост; черные глаза, в которых мерцает огонь; он словно высеченное совершенство — молодой бог с телом воина-викинга. Это отвратительно. Могу я покалечить его, мой господин? Изуродовать его совершенное сложение?

Король Финнбеара обдумывал эту информацию. Он чувствовал, что его живот сводит при мысли о том, что этот темный смертный касался прекрасного тела его Королевы, давал ей несравнимое наслаждение. Забирал ее душу.

— Я убью его для вас. — С готовностью предложил шут.

Король Финнбеара нетерпеливо отмахнулся:

— Глупец! И нарушишь договор между нашими народами? Нет. Должен быть другой способ.

Шут пожал плечами.

— Возможно, мы должны сидеть и ничего не делать. Хоку скоро придется пострадать от своего собственного народа.

— Расскажи мне, — приказал Финнбеара, с возросшим интересом.

— Я обнаружил, что Хок на днях должен жениться. Он помолвлен по указу своего смертного короля. Он будет уничтожен. Видите ли, мой господин, король Яков приказал Хоку жениться на женщине по имени Дженет Комин. Король ясно дал понять, что если Хок не женится на этой женщине, то он уничтожит кланы Дугласов и Коминов.