комнате, в окружении вещей, которые обожала больше всего на свете, – пыльных реликвий далекого прошлого. Реликвий, от которых ученые ее времени прыгали бы от радости, обсуждали бы их, исследовали и спорили до конца своих дней.
Здесь были каменные таблички с оргамическим письмом, древних ирландцев. Многие камни были покрыты резьбой, напоминающей письмена пиктов, которые ее современники не могли расшифровать, потому что пикты переняли письмо у ирландцев, но не смогли адаптировать его к своему собственному языку из-за разницы произношений. Возможно, ее научат понимать эти письмена! Хло даже зажмурилась от такой перспективы.
Здесь были переплетенные в ткань тома, тщательно завернутые в выцветшие от времени холсты, книги в кожаных переплетах, свитки, глазурованные таблички, вышитые гобелены, оружие и доспехи. Господи, да позабытый здесь кем-то кувшин тоже был реликвией!
Несколько минут она осматривалась, затаив дыхание, потом посмотрела через плечо на Дэйгиса и Сильвана, которые отошли в центр комнаты и склонились над квадратным камнем, на котором лежал лист золота.
– Пап, это то, что я думаю? – сдавленным голосом спросил Дэйгис.
– Айе, это Договор. Как и сказано в легенде, он вытравлен на листе чистого золота.
– Но это же непрактично, – тихо произнесла Хло. – Этот металл слишком податлив. Чистое золото очень мягкое, его легко повредить. Поэтому у золотых ожерелий была железная сердцевина. Ну, не только поэтому, она еще помогала отклонить при случае меч. А что это за Договор?
– Именно это они и подразумевали, – пробормотал Сильван, осторожно проводя пальцем по краю золотого листа. – Они сказали, что это будет символизировать хрупкость Договора. Чтобы подчеркнуть, как бережно мы должны с ним обращаться.
– Что за Договор? – снова спросила Хло, осторожно шагая между стопкой переплетенных в кожу томов и ужасно проржавевшим щитом и всматриваясь в затененные углы комнаты.
Интересно, ей позволят ненадолго здесь остаться? Одного взгляда на Дэйгиса ей хватило, чтобы отбросить эту мысль. Разве что он останется здесь вместе с ней.
– Договор между расами Туата де Данаан и людей.
Хло шлепнулась на задницу.
– Не на книги! – возопил Сильван.
Хло сползла на пыльный каменный пол, все еще в шоке от услышанного. И в ужасе от того, что умудрилась сесть на бесценные тексты.
– Простите, – пробормотала она. – Я немного разволновалась. И сколько же ему лет? На каком он языке? Вы можете его перевести? О чем там говорится?
Сильван сделал вид, что жутко занят урной со свитками.
Дэйгис пожал плечами.
– Понятия не имею, что это за язык.
– Ты можешь его прочитать?
– Нэй, – пробурчал он.
Сильван фыркнул.
Хло нахмурилась, но решила пока что не давить на них. У нее снова кружилась голова, и могло стать еще хуже. Ей нужно пересмотреть все то, что она знает об истории, попытаться вписать в картину мира двух друидов, способных манипулировать самим временем, и существование древней цивилизации, которая обладала знаниями и технологиями, намного превосходящими все, чего удалось добиться человечеству.
Дедушка был прав – Туата де Данаан действительно когда-то существовали не только в легендах!
«Дыши, Зандерс», – сказала она себе, поднимаясь на колени и протягивая руки к ближайшей книге.
Много часов спустя Хло прижалась спиной к холодной каменной стене и закрыла глаза, прислушиваясь к разговору Сильвана и Дэйгиса. Языки, которые она не могла перевести, непривычные и давно забытые значки древних алфавитов танцевали на тыльной стороне ее век.
Ее волосы были покрыты пылью, пыль была на лице и в носу. На ней было надето средневековое платье, полностью покрытое пылью, – и все это в средневековом замке, в котором не было не только душа, но и водопровода. И при этом Хло не могла бы чувствовать большего счастья. Ну, разве что кто-то не отправит ее в прошлое, в Александрийскую библиотеку сразу после того, как Антоний подарил Клеопатре Пергамскую библиотеку, доведя количество текстов почти до миллиона, если можно, конечно, верить тому, что утверждают историки.
– Итак, судя по дневнику, который ты нашел, наши предки редко пользовались этой комнатой, а сведения о ней переходили только от отца к старшему сыну, – говорил Дэйгис.
От его глубокого голоса по коже Хло пробегали мурашки предвкушения.
– Айе, – ответил Сильван. – Я вчера пролистал тот дневник. Последняя запись датируется восемьсот семьдесят вторым годом. Подозреваю, что тот лэрд погиб внезапно, вполне возможно, что в юном возрасте, и о комнате с тех пор позабыли.
– Наша история, – сказал Дэйгис, качая головой. – Все эти знания были здесь, а мы даже не подозревали об этом.
– Айе. Если бы мы знали о ней, все могло бы быть совсем по-другому. Возможно, кто-то из нас сделал бы другой выбор.
Хло распахнула глаза. Голос Сильвана прозвучал странно, словно он на что-то намекал. Она смотрела на точеный профиль Дэйгиса, бронзовый в свете мерцающих свечей, и думала о том, чего он ей не сказал. Она не забыла о проклятии и о том, почему он так стремится получить старинные книги. Вчера у нее была прекрасная возможность расспросить об этом, но она не хотела ничем омрачать такой замечательный день.
По правде говоря, сегодняшний день она не хотела омрачать тоже. И яростно защищала свое счастье от любого намека на то, что может его испортить. Хло никогда еще не чувствовала себя такой живой, такой свободной и радостной и не хотела, чтобы это заканчивалось. Она – всегда инстинктивно боровшаяся до конца, не принимавшая «я не знаю» как ответ – внезапно совершенно перестала задавать вопросы.
«Завтра, – пообещала она себе. – Я спрошу его завтра».
А пока что ей было чем заняться: она внезапно оказалась в далеком прошлом, впервые испытала страсть и нашла огромное количество сокровищ. Ей с трудом удавалось держать себя в руках. Одного того, что она оказалась в шестнадцатом веке, было достаточно, чтобы выбить ее из колеи.
Дэйгис словно почувствовал ее взгляд и обернулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
Его ноздри раздувались, глаза нахмурились, взгляд был жарким и жадным.
– Отец, Хло нужно принять ванну, – сказал Дэйгис, не сводя с нее глаз. Он прикусил нижнюю губу, и Хло вдруг ощутила, как сжались мышцы ниже пояса. –
– Я и сам немного запылился, – согласился Сильван после неловкой паузы. – Думаю, всем нам не помешает немного освежиться и перекусить.
Дэйгис встал. Из-за низкого потолка он казался больше, чем обычно. Он протянул ей руку.
– Пойдем, девочка.
И Хло пошла.
– А эти цепи обязательны? – спросила Гвен, нахмурившись.
– Айе, любимая, – ответил Драстен. – Он убьет себя, чтобы ничего не сказать, а я не такой дурак, чтобы предоставить ему эту возможность.
Они отошли назад, глядя через прутья решетки на худого человека с коротко остриженными каштановыми волосами.
Он был прикован к стене, руки и ноги его были разведены в стороны. Он рычал на них из-за решетки, но из-за кляпа во рту до них доносились только сдавленные звуки.
– Кляп тоже нужен?
– Он бормотал что-то, подозрительно похожее на заклинание, прежде чем я его заткнул. Пока я не начну его допрашивать, кляп останется на месте. И не спускайся вниз без меня, девочка.
– Просто это кажется мне… варварством, Драстен. А что, если он ни в чем не виноват?
Драстен смотрел на вещи, которые вынул из карманов незнакомца, прежде чем связать его. Это
