«Как это играют в канасту? Пойду на палубу, сяду рядом с ними, – думает Венсан, – выпью стаканчик, который мне подаст – ну, конечно же, – бесценный Тако. Мои нервы могут не выдержать, но если это заметят, то виноват в этом буду я сам».
Он почувствовал, что кто-то стоит позади него: громадный силуэт загородил дверь. Это, как всегда, загадочный Джек Финлей. Однако тот, кто знал его близко, мог заметить что-то необычное в его взгляде и во всей его фигуре. Когда он заговорил, в его голосе зазвучала необычная нота.
– Ты можешь подняться ко мне, док?
– Могу, – сказал Венсан, – а что случилось?
– Странная штука.
Не спеша Венсан собрал свои инструменты – он чувствовал себя смертельно усталым. Против обыкновения, это, кажется, раздражало Финлея.
– Да не копайся же!
– Не командуй, пожалуйста, – сказал Венсан, – это меня нервирует.
Финлей сжал свои большие кулаки. «Я переборщил, – подумал Венсан, – а потом иду на попятную». Но того, что он ожидал, не произошло.
– Нервы у всех играют, – сказал Финлей. – Без шуток, док, шевелись!
Хотя извинение и не было ясно сформулировано, Венсан его почувствовал. Он стал торопиться.
На палубу падал снег.
Мелкая белая пыль, похожая на кристаллики сахара. В ярком синем небе висела туча, подобная дождевой, из нее сыпался пепел. Он падал в море и, едва коснувшись воды, мгновенно исчезал. На снастях судна слой его становился все толще. В воздухе бесшумно кружились хлопья неизвестного вещества. Мягкий как вата снег. Снегопад в марте месяце, в открытом Тихом океане! Море приняло темную окраску, и на этом фоне искрилась блестящая пыль,
У Патриции волосы стали белыми. Это произошло в одну минуту. Подняв лицо, она, смеясь, подставляла лоб, щеки, глаза, рот – на вкус хлопья были пресны, как вода.
Забытые карты покрывались белым слоем. Пепел медленно падал на игроков. Диана была похожа на маркизу Помпадур, которую плохо напудрили. Тедди и Аллан походили на призрачных патриархов.
– Итак, док, – говорил Финлей, – что это такое?
Оба они находились на мостике. Венсан отчаянно призывал на помощь все свои знания. Конечно, между этим дождем и заревом была связь. Но какая? Вдруг он схватил Финлея за руку.
– Поклянись, что ты не нарушил периметра.
– Я поклянусь, – сказал Финлей, – а затем дам тебе по физиономии за то, что ты мне задал такой вопрос.
– Ладно, – сказал Венсан. – Я предполагаю, что где-то, кому-то все это ясно, но интересно, где и кому?
– В Хиросиме пепел пошел сразу и он был черный, – сказал Тако.
Между двумя высокими американцами он выглядел крошечной черной маслиной. Они не знали, как он сюда проскользнул, но факт, что он был здесь; в его взгляде угадывалась враждебность человека, хорошо понимающего, что происходит.
– Этот пепел белый, – сказал Венсан, – и взрыв произошел два часа тому назад.
Тако слегка кашлянул, – все знали его привычку: слегка кашлянуть перед тем, как он скажет что-нибудь серьезное.
– Я не хотел бы попасть под этот снег, доктор. Я думаю, что он нехороший.
И снова голубые глаза встретились с черными. Без ненависти, но и без симпатии. Каждый что-то знал, но не мог заставить понять другого.
Венсан решился.
– Эй, – закричал он пассажирам, – я хотел бы, чтобы все ушли вниз.
Все четверо посмотрели на него. Он быстро оглянулся и увидел, что на палубе из членов экипажа никого не было.
– Куда делись люди? – спросил он Финлея. Мастодонт улыбнулся.
– Они не так глупы. Когда они чего-нибудь не понимают, они прячут голову под крыло. Ты их найдешь в каютах.
– Тебе бы тоже этого хотелось, а?
– Да, – сказал Финлей просто, – но я капитан. Это очень грустно.
Патриция шла им навстречу. Ее волосы были похожи на осенние листья, которые посеребрил ранний иней. Она была поразительно хороша своею молодостью и уверенностью в себе. Пепел, который продолжал падать, придавал ее лицу, всей ее прекрасной фигуре какую-то необычайность.
– Это изумительно! Не правда ли? – сказала она.
– Нужно уйти, – сказал Венсан.
– Почему? – спросила Патриция.
– Этот снег опасен.
