Рыжая Соня невинно воздела глаза на Данкварта. — Это твой… Рэльгонн сам признался, будто раньше они пили кровь из человеческих жил.
— Им это было необходимо для выживания, — поморщился Данкварт. — Если не ошибаюсь, много тысяч лишним лет назад, во времена гибели Роты-Всадника и падения Небесной Горы, люди без особых угрызений совести пожирали трупы себе подобных и не в последнюю очередь благодаря столь необычной пище наша раса выжила и вновь расцвела после Катастрофы.
— В уложениях Артоса записано, — некстати добавил зингарец, — что, если более сильным и выносливым необходимо выжить и продолжить род во времена всеобщих бедствий, есть человеческое мясо дозволительно. Но сами понимаете, этот закон не использовался со времени падения Небесной горы и войны хайборийцев против Кхарийской Империи.
— Сколько всего нового узнаешь о своих друзьях, — вздохнула Соня. — Один якшается с вампирами, второй готов сожрать тебя на ужин… Рей, честное слово, из меня даже бульона хорошего не получится. Кожа да кости. Ладно, оставим глупые смешки. Данкварт, когда я смогу встретиться с… с эрлом Рудны?
— Хоть сегодня ночью, — самоуверенно заявил керлат. — Они владеют магией, и я владею магией. Я могу позвать Рэльгонна в любой момент при помощи мысленного усилия. Каттаканы способны мгновенно перемещаться с места на место, но только после заката. Ты опять что-то придумала?
— Кажется, это ты придумал, — парировала Соня. — Только не сумел высказать свою мысль четко. Господа Рудны — наши союзники, пусть и нежданные? Отлично! Используем их в своих целях.
— Похоже, Хасгат Степной Ветер обречен, — скептически фыркнул Рей. — На беднягу натравят сонмище вампиров, зато нам достанется вся слава. Ибо, как я заметил, каттаканы нечестолюбивы. Но все планы может нарушить единственное осложнение — мы не знаем, где Хасгат, куда он хочет направиться и даже не представляем, как он выглядит. Будем бегать по всему становищу гирканцев и спрашивать, где палатка многоуважаемого туменчи Хасгата?
— Разберемся, — рубанула воздух ладонью Соня. — Идите отдыхайте. Данкварт, после заката я тебя жду. Вместе с новыми друзьями.
Кернодская госпожа нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Вот-вот на башне должны были звонить полночь, давно стемнело, а гости, которые, как утверждал Данкварт, должны появиться по его мысленному зову, запаздывали. Новоназначенный рудненский керлат находился здесь же, в кабинете и, улавливая недоуменно-скучающие взгляды Рыжей Сони, молча пожимал плечами, всем своим видом говоря: «Я сделал все, что мог».
Данкварт подозревал, что каттаканы из Рудны отнюдь не чураются театральных эффектов и ради знакомства с таном Кернодо могут учинить какой-нибудь спектакль, дабы и себя поразвлечь, и публику потешить. Например, свалятся на головы стражи в виде баснописных летучих мышей или прибегут в облике стаи волков, забавы ради перепугав обитателей Каина-Горы.
Рэльгонн признавался Данкварту, что его необычное семейство, однажды пристрастившись к подобным милым шуточкам (отсюда и пошли жутчайшие легенды о рудненских упырях), доселе не избыло желание хоть иногда невинно пошалить, пугая до холодного пота попавшихся на дороге людей.
— По восемь тысяч лет в каждом глазу, — безапелляционно заявила Соня, услышав от Данкварта рассказ о вампирьих шутках, — а до сих пор дурью маются. Как детишки малые!
Предполагалось, что, как только Данкварт при помощи своих колдовских знаний позовет Рэльгонна и его зубастую родню в Каина-Гору, каттаканы, обладающие властью над пространством, заявятся немедленно. Едва солнце кануло в далеких водах Закатного океана, керлат сосредоточился, отправил в пустоту мысленный призыв, тотчас получив ответ. Нечто наподобие: «Спасибо за приглашение, непременно будем». Колокол на донжоне успел отбить три раза и вскоре должен был оповестить танов замок, его хозяев и гостей о наступлении середины ночи.
О предстоящем визите, разумеется, никого из посторонних не известили. Страже было ясно указано: с наступлением темноты в покои госпожи Сони не допускать никого, включая господина Сташува. Если вдруг придут неожиданные известия о приближающихся врагах, сначала надо аккуратно постучать в дверь и спросить, можно ли керлати, а отнюдь не ломиться, открывая притвор по кернодскому обычаю куртуазии, пинком сапога.
Охрана замка подивилась новым порядкам, но приняла к сведению речи госпожи.
— Данкварт, я работала целый день, — не выдержала наконец Соня. — Эти бесконечные донесения, под окнами орут, дверь все время хлопает! Месьор Сташув, по-моему, вообще отучился разговаривать обычным человеческим голосом. Его спросишь, когда обед подадут, а он как гаркнет: «Сей момент, сударыня!» — пыль с потолка осыпается. Может быть, в Кернодо это местная традиция — сидеть всю ночь и ждать вампиров? Сташув несколько лет назад, желая повеселить скучающую девицу из приближенных герцога Юстиния, таскал меня в некрополь, где похоронены все предыдущие таны Кернодо, утверждая, что ночью туда приходит вурдалак и его можно подстрелить серебряной арбалетной стрелой.
— И ты поверила? — хмыкнул Данкварт. Да, в самом деле… Пора отдыхать. Может быть, у Рэльгонна что-то случилось и он не может придти.
— Если вся эта история — розыгрыш, — пригрозила Рыжая Соня, — я тебя разжалую из кер-латов в денщики! Будешь мне сапоги чистить по три раза на дню! О, слышишь? Полночь звонят.
— Вельможная госпожа! — дверь, конечно, раскрыли пинком. Данкварт обернулся, машинально хватаясь за кинжал — не узнал голос. На пороге стоял Войто, вновь оснащенный жутким копьем стражника — глаза вытаращены, лицо бледное, рот открыт. Колокол наверху раскатисто гудел. — Госпожа, там… Там… Там такое!..
— Что? — привстала Соня. — Ночное нападение? Гирканцы? Пикты?
— Хуже! — выдавил Войто. — Упыри едут!
— Чего? — ахнул Данкварт. — Повтори! На чем едут?
— Не на телеге же! — потеряв всякое представление о субординации, брякнул юный страж. — Да вы бегите на стену, сами гляньте! Жуть такая, что и в белой горячке не привидится!
— Пошли, — решительно сказала Соня, хватая с кресла плащ. — Данкварт, твои приятели совсем ополоумели? Да завтра мы лишимся половины войска, люди просто испугаются! Гирка-нец пока является врагом призрачным, далеким, пусть некоторые и видели завоевателей своими глазами, до того, как сбежали в Кернодо. Зато вампиры — вот они, рядом. Запросто ездят в гости к хозяйке замка! Значит, Рыжая Соня — ведьма!
— Рэльгонн очень умен, — вяло ответил Данкварт, выходя вслед за Войто в коридор. — Если он счел нужным появиться с такой помпой, значит, в этом есть смысл.
Взобрались на стену рядом с надвратной башней. Данкварт мимолетно подумал о том, что каттаканы избрали наилучшее время для визита — ровно в полночь. Как по легенде.
— Вон они, вон! Жуть-то какая! — твердил Войто. Дружинные стояли за спиной хозяйки и Данкварта молча. Как видно, боялись.
Конечно, испугаешься тут. Дорога на Рудну выходила из леса в полулиге от Каина-Горы, изгибалась меж полей, а затем вливалась в прямой Пайрогийский тракт, заканчивавшийся у подножия оседланной замком скалы. Темно, только горят редкие костерки возле шатров.
Соня поначалу решила, что видит перед собой цепочку голубоватых светляков, плавно приближающихся к Каина-Горе. И лишь вглядевшись, поняла — это факелы. Мертвенный, светло-синий огонь, образующий колеблющиеся, будто живые, тени. Количество всадников пока не сосчитать — ясно только, что больше пяти и меньше пятнадцати. Черные тени на гигантских лошадях. Стука копыт не слышно. А что это за красноватые взблески? Никак лошади еще и пламя из ноздрей изрыгают?
— Что такое? Что за беда стряслась? — Рыжая Соня, несказанно пораженная открывшимся зрелищем, не обратила никакого внимания на вопли примчавшегося месьора Сташува. Вельможный каштелян со встрепанными седыми волосами, видать, едва успел напялить штаны, когда его подняли с постели. Сейчас он лихорадочно заправлял рубашку под ремень, едва сходившийся на его впечатляющем брюхе. Со стороны окружающего замок палаточного лагеря начали доноситься первые панические крики. Видать, охрана заметила необычных визитеров.
Лошади страшненьких гостей перешли на галоп, пытаясь как можно быстрее миновать отделяющее от замка расстояние.
— Ворота закрыть, лучников на стену! — каштелян, как человек без воображения, тотчас начал распоряжаться, но Соня внезапно подняла руку.
— Месьор Сташув, успокойтесь и самое главное — не орите. Кажется, к нам гости.
— Упыри! — загробным голосом сообщил Вой-то. — С Рудненского тракта, да кони огнедышащие, да мертвые огни, как факела!..
— Заткнись, — шикнул Данкварт, отвешивая Войто подзатыльник. — Тебя отец не учил помалкивать, когда старшие о серьезных делах говорят?
— Так упыри же…
— Сташув! — позвала Соня управителя. — Сташув, отошли кого-нибудь за моей… В смысле тановой короной. Кстати, в этой суматохе ты удосужился отправить ее к кузнецу, чтобы стянуть обруч? Ах, до сих пор в кузне?
— Войто! — последний, как всегда, оказался крайним. Месьор Сташув сгреб мальчишку за воротник, тряхнул и, дыша перегаром в лицо, приказал: — А ну со всех ног в кузню! Корона чтоб была сей момент! Потеряешь — госпожа из тебя отбивную сделает!
— Понял! — внезапно осенило Данкварта. — Понял и вспомнил! Я же читал!
Он быстро нагнулся к уху кайнагорской хозяйки и что-то горячо зашептал. Соня недоверчиво взглянула, чуть насмешливо сморщила нос, но все-таки согласно проворчала в ответ:
— Если ты не ошибся, значит,
