Соню, озабоченно улыбаясь, глядел вчерашний седоволосый брюхан, теперь разодетый в фиолетовый, самую малость потертый, бархат. Данкварт вспомнил, что этот малорослый толстяк в Каина-горе состоит вроде бы управителем или наместником… Вчера бывший эрл оказался настолько уставшим, что не помнил ничего, кроме незамысловатой бани и легкого ужина.
— А-а! Доблестный Сташув! — «благороднейшая герцогиня» поднялась на ноги, отряхнула штаны от соломы и слегка поклонилась. Соня никак не тянула на столь высокий титул — просто молодая худощавая девушка в измятой мужской одежде и с заспанными, красными глазами. Буйные рыжие волосы взъерошены. — А без церемоний разве не обойтись?
— Как можно! — задохнулся от праведного негодования каштелян. — Покойный герцог всегда порядку требовал, так и вы традиций не рушьте! Раз уж по праву танством владеете! Благоволите обозреть дружину и принять присягу!
— Присягу? — не поняла Соня. — Хорошо, хорошо, месьор, не дуйтесь, будто гусак. Боги бессмертные, мне и одеться-то не во что!
Госпожа вздохнула, подобрала сапоги и натянула их на босу ногу. Пуговицы колета упорно не желали застегиваться.
Сташув, мелко семеня, приблизился, и развернул сверток холстины, который притащил с собой.
— Вот, приложите к челу… Тогда каждый поймет, кто здесь тан!
Корона. Серебряная танова корона с четырьмя зубьями в виде листьев клевера. Украшают ее несколько плохо обработанных изумрудов и один синий сапфир во лбу.
— Ах, беда какая, — схватился за голову каштелян, узрев, что корона велика и постоянно сползает на уши Соне. — Надо немедля приказать кузнецу обруч стянуть. Да вы тряпочку пока подложите, все ж прочнее сидеть будет!
Рей наблюдал за суматошными действиями Сташува с безмерным удивлением, а Данкварт только посмеивался втихомолку. Все знакомо до боли! Родное райдорское разгильдяйство в наилучшем виде — корона велика, замок прокопчен до конька крыши, пиво кислое, дружина пьяна, а ночи холодные… Все как в детстве, в полузабытом фамильном имении. Интересно, гирканцы успели сжечь родовое гнездо предков Данкварта или старая крепостишка еще стоит?..
Наконец обруч худо-бедно утвердился на голове Сони, принимавшей заботу каштеляна с понимающе-саркастичной улыбкой.
Предусмотрительный Сташув обрядил хозяйку в зеленый, плащ («Так оно приличнее будет, все-таки герцогиня, а не девка какая заезжая…») и потащил к выходу. Соня бросила на Данкварта и Рея умоляющий взгляд, и те двинулись следом.
Видать, славный каштелян поднял дружину задолго до восхода солнца. Двор слегка подмели, свиней загнали в хлевы, чтоб не маячили пред светлым ликом госпожи. Впечатление от предстоящего торжества портили только курицы, квохчущие на открытых насестах, и маленькая черно-белая собачка, с лаем шнырявшая под ногами дружинных.
— Чарующая дремучая патриархальность… — кашлянул Данкварт, оглядывая с высокого деревянного крыльца ряды маленькой армии Каина-горы. — Рей, как тебе нравится?
— Не стану осуждать, но и приветствовать не могу, — уклончиво ответил зингарец. — Для меня такое зрелище… немного странно. У вас всегда так?
— Всегда, — кивнул райдорец. — А частенько бывает и похуже. Но, видишь ли, никогда, за всю историю герцогства, наши земли не бывали побеждены. Завоевывали Райдор не раз — и аквилонцы, и гипербореи, — но не побеждали… Эти обтрепанные вояки, поверь мне, многого стоят.
Рей промолчал, однако выкроил на лице такое выражение, что любой понял бы — принимать слова Данкварта на веру зингарец не собирается.
Вельможный каштелян вывел на верхнюю ступеньку крыльца Соню (серебряная корона на сей раз лихо съехала набок), раскрыл рот и… И позабыл все приготовленные по такому случаю слова.
— Так, — прочистив горло выдавил Сташув. — Госпожа изволила прибыть домой. Все поняли?
Строй дружинных одобряюще загудел. Вот и хорошо, без длинных речей, коротко и ясно.
— Значит… Эй, эй, Хейнс, ядрить твою впере-хлест!! Куда знамя в самую пыль наклонил?! Подыми тотчас, чтоб на ветру колыхалось! Вот олухи, уж простите меня, благородная госпожа! Ну ничего, вы у нас порядок наведете!
— Наведу, — пытаясь не улыбнуться, согласилась Соня. — Вы, господин каштелян, продолжайте, не тушуйтесь. Что надо делать? Целование знамени, присяга?
— Потом — пир, — брякнул окончательно потерявший нить событий Сташув. — И… И если пожелаете — охота на медведя.
— Лучше уж на гирканца, — проронила Соня, поняв, что дело надо брать в свои руки. — Дружина! Слушать меня!..
Глава 2 Где живет упырь?
Новый денек у месьора Сташува выдался донельзя беспокойным. Каштелян был прав, заявив на «церемонии», что стол), внезапно прибывшая госпожа наведет порядок, пусть и не осознавал, какие последствия по влечет за собой возвращение хозяйки Кернодо.
Пир и охоту на медведя отменили. Сопя потребовала от управителя подробнейшего отчета о всем, происходившем за последнюю луну как в Кернодо, так и в Райдоре, спокойно выслушала неутешительные новости о гибели всей семьи герцога Юстиния, уничтожении столицы и двух крупнейших городов герцогства, а после начала командовать.
Соня не удосужилась объяснить Сташуву, где и как она провела последние два с половиной года, но отдавать приказы — ясно, как день! — хозяйка научилась здорово.
— Значит, — нахмурившись, говорил Данкварт, — теперь, если следовать букве старинных уложений о престолонаследии, ты из почти законной владетельницы в затрапезном Кернодо превратилась в единовластную повелительницу герцогства Райдор? Могу лишь поздравить.
— Не с чем поздравлять, — поморщилась Соня, рассматривая обнаруженный в библиотеке Каина-Горы подробнейший план Райдорского герцогства. Пергаменту было лег семьдесят, не меньше, однако основные дороги, поселки и тропы обозначенные на карте сохранились до нынешних времен. — Как хорошо жить в стране, где почти ничего не меняется! Оставим пока. Насчет золотой короны герцога… Где она, та корона? Ланкварт, представь, что произойдет, если кто-то из родственников моего друга Юстиния остался жив? Потом, после победы, меня немедля обвинят в самозванстве, а в мои планы не входит закончить жизнь на плахе… Вы, месьор Сташув, наверное, слышали о взятии степняками замка большинства городов полуденной Бри-тунии от случайных и перепуганных свидетелей?
— Точно так, светлейшая, — закивал каипс-лян. — Уж как перепуганных — страсть! Штаны мокрые — через одною.
— Вот и я о том. У страха глаза велики. Кто-нибудь наверняка спасся. Поэтому я оставляю за собой только наместничество в Кернодо и титул тана. Пока. До времени, когда дело прояснится. Теперь, месьоры, побеседуем о должностях. Сташув, ты остаешься каштеляном Кайна-Горы, а заодно будешь командовать ополчением из деревень. Данкварт! Данкварт, хватит жрать пиво! Послушай! В Кернодо сбежались многие благородные дворяне из полуденных ба-ронств и графств, разместились где как. С помощью благородного Сташува ты за несколько дней их оповестишь, отберешь боеспособных мужчин и пригонишь сюда, в Каина-Гору.
— Зачем?
— Устраивать дворянскую конницу. У многих есть свои лошади, безлошадные захватят ездовую скотину в бою, у гирканцев. Понятно? Если наскребем пару сотен рыцарей, будет просто чудесно. Тебя я поставлю командовать конницей танства. Сможешь организовать?
— Ну, я попробую, — пожал плечами Данкварт.
— Не попробуешь, а сделаешь. Ты у нас пока без титула, если не ошибаюсь? Прости, но восстановить тебя в правах эрла Бергиса я не могу, закон есть закон. Дарую титул светлейшего керлата… э-э… Месьор Сташув! Где у вас не назначен человек на керлатовство?
— Так… нигде! — поразился нововведениям каштелян. Войт, то бишь тысяцкий или пятисот-ский военный начальник, управлявший небольшими поместьями, в Кернодо не назначался лет полтораста, со времени большой войны с Акви-лонией. Войты обычно управляли ополчением, но чаще не дворянским, а деревенским. — Вельможная госпожа, мы вовсе и забыли, что это такое!
— Замечательно. Данкварт вам напомнит. Сташув, подберите верных людей, чтобы посадить керлатов во все области Кернодо. А ты Данкварт, получай в подарочек… Рудну. На твоей совести продовольствие, обеспечение войска и сбор всех мужчин, способных держать оружие в руках.
«Рудна… — Данкварт только глаза к потоку возвел. — Шесть крупных деревень, если верить карте, три десятка хуторов, несколько рудников, два из которых каторжные. Ну спасибо, дорогуша! Ах да, еще полуразвалившийся замок с упырями, восстанавливать который нет ни средств, ни возможностей».
— Рей! — позвала Соня зингарца. — Можешь заниматься, чем тебе заблагорассудится, но ты все-таки вырос в городе воинов и должен знать досконально благородную ратную науку. Поможешь?
Рей, не раздумывая, кивнул. Немедля залопотал месьор каштелян:
— Госпожа, да какое нынче благородство? Я как думаю — вы вроде воевать собираетесь? Выходить в чисто поле да биться?
— Не совсем, — терпеливо ответила Соня. — Сташув, вы намедни наверняка перепили, коли говорите сказки о чистом поле. В открытом противостоянии гирканцы или пикты перебьют нас за милую душу вдвое меньшим числом.
— И я о том же, и я! — быстро-быстро закивал старик. — Полагаю, как делать надо… Из леса выскочили, дикарей перерезали, лошадей угнали, и обратно в трясины спрятались. Будем их хитростью давить. Всех, конечно, не передавим, но урон нанесем. Засады там всякие, колодцы можно потравить в деревнях, где гирканцы стоят. Я ж вам. говорил, хозяйка — пару седмиц
