напротив меня.
Совпадение 5. Повернув на джерсийскую магистраль, автобус полетел низко и медленно. Такое впечатление складывалось оттого, что магистраль проходит над остальными улицами и дорогами. При взгляде на расходящиеся веером дороги и изгибающиеся улицы меня снова охватило чувство узнавания уже виденного. Вся разница заключалась в том, что это был не самолет (моя исходная ошибка), а автобус.
Совпадение 6. В аэропорту, после всех этих предзнаменований, я был уже полностью начеку. Мой самолет опаздывал, и я ожидал, бродя по залу. Только я присел, как женский голос объявил по радио, что посадка на самолет авиакомпании Пан Америкен производится в восточном и западном залах аэропорта. Гулкость звучания опять-таки вызвала у меня отчетливое ощущение узнавания (плюс к этому восток и запад, левое и правое).
Совпадение 7. Когда наконец началась посадка на самолет, я на минуту заколебался, идти или нет, не столько из страха, сколько от неопределенности: что означает мое выживание увиденном 5/VII-59 г. В конце концов решил, что грядущего не избежать, а если ждать следующего рейса, это только затянет дело.
Весь начеку, поднятия на борт. Когда самолет вырулил на взлет, стюардесса по внутренней системе оповещения объявила, что лететь будем на высоте шесть тысяч футов (1.8 км). Вот она низкая высота! Наконец взлетели и почти сразу попали в грозу. Молнии сверкали одна за другой. Это соответствовало тому, что я в своем предзнании истолковал как полет под проводами (электричество) – символ, мне давно известный.
На полпути пилот принял решение изменить высоту (объявлено об этом не было), мы поднялись над грозой и в конце концов благополучно приземлились в Северной Каролине. После посадки я решив, что ошибся относительно катастрофы, и скоро забыл обо всем этом.
Четыре дня спустя, в понедельник утром посреди спокойной, дружеской беседы в офисе мне стало плохо, и меня пометили в больницу с диагнозом: сердечный приступ вследствие спазма коронарной артерии. Я и мысли не допускал об этом и поверил только тогда, когда было проведено пятое обследование, включая ЭКГ. Для этого у меня были веские основания. Дело в том, что все медицинские осмотры, которые я когда- либо проходил давали один и тот же результат – сердце совершенно здорово.
За две недели до этого случая я дважды обследовался у двух разных страховых врачей. Один из них заявил: За сердце можете быть спокойны. А второй выразился так: Вот уж от чего вы не умрете, так это от сердца. Таким образом, мой разум был настроен решительно против и не согласился с продемонстрированным ему в предзнании ходом событий, поскольку сердечный приступ казался невероятным.
Поэтому в качестве интерпретации он выбрал из памяти наиболее подходящий, с его точки зрения, вариант – авиакатастрофу. (Разум всегда подбирает наиболее близкую аналогию.) Более или менее легко провести четыре недели в больнице мне помогла суггестивная терапия (я прослушивал магнитофонные записи), прямо-таки чудесным образом поднявшая мой дух и ускорившая выздоровление. Никаких явлений психического характера в больнице со мной не происходило. Я приписываю это действию транквилизаторов (барбитуратов), которые я принимал каждые три часа. Дома выздоровление пошло обычным порядком, никаких рецидивов заболевания до сих пор не было.
Нужно ли говорить, что после этого случая я стал очень внимательно следить за клапаном. И всякий раз открывавшееся мне видение в точности соответствовало событиям, происходившим дни, месяцы или даже годы спустя.
В качестве примера можно назвать дом в Саутерн-сити, выбранный для нас моей женой. Я сразу же узнал его по цвету и отделке, поскольку видел его за два года до этого. Его точное описание приведено в соответствующей дневниковой записи двухлетней давности. Самое интересное, что в момент предзнания мы и думать не думали о переезде на юг. Другой случай. За пять минут до выхода в эфир уже записанной передачи клапан открылся, и я увидел, как резко рвется магнитная лента и быстро крутятся бобины.
Минут через десять, во время вещания, лента и в самом деле оборвалась, и ее пришлось спешно заменять. Ни перед вещанием, ни во время него обрывов никогда раньше не было, поэтому объяснение, что я мог подсознательно ожидать поломки, не годится. Больше того, все склейки я делал сам и был уверен, что они были в порядке. Обрыв произошел в месте, склеенном другим сотрудником, использовавшим пленку перед этим.
Третий пример. Клапан открылся в офисе. Загорелся красный свет, и я прочел слова давление масла. Час спустя, когда я в своей новой машине ехал домой, на пульте вдруг вспыхнул красный сигнал, предупреждающий, что масло на исходе. В данном случае подсознание также ни при чем. С момента покупки машина не наездила и пятисот миль (800 км) и к тому же буквально накануне прошла техосмотр. Утечка масла в новом автомобиле маловероятна и не может быть причиной для подсознательного беспокойства. Я мог бы привести еще примерно восемнадцать случаев предвидения через клапан. Разные по своей значимости, все они касались моей личной жизни, и всякий раз предвиденное сбывалось в точности, если не считать несущественных, ошибок в моих интерпретациях.
На сегодняшний день механизм действует по следующей неизменной формуле: Ш (шипящий звук) + К (клапан открывается) = Б (будущее предстает перед моим взором).
Двадцать два раза эта формула уже сработала. Сработает ли она и в остальных случаях из моей практики, в которых Б еще не состоялось? Воздерживаясь от комментариев, приведу из дневниковых записей несколько примеров предвидений, на сегодня пока еще не сбывшихся.
Шипение воздуха, клапан. Над головой пролетает самолет, закрылки опущены, шасси выпущены. Судя по всему, терпит бедствие. За соседним холмом врезается в землю.
Я с семьей бегу на помощь. Прибежав на место, видим: раскалившись докрасна, самолет медленно горит. Обычный бензин не горит так медленно и не дает такого жара. На всякий случай велю всем держаться подальше. Экипаж погиб, и мы ему уже ничем не поможем.
Шипение воздуха, клапан. Стою один у своего дома. Небо ясное, только на севере закрыто рваными облаками. Вижу, как сверху, из-за облачного покрова появляется группа летательных аппаратов. Они приближаются, и я замечаю, что они не похожи ни на самолеты, ни на ракеты. За первой группой, волна за волной, идут другие, буквально сотни странных летательных аппаратов. Самолетов такого типа я никогда раньше не видел. Крыльев нет, размеры огромные – футов триста (90 м) в поперечнике. По форме напоминают наконечник стрелы или букву V, но, в отличие от наших самолетов с обтекаемыми крыльями, без фюзеляжа. Назначение V-образной формы не в том, чтобы удерживать самолет в воздухе, она связана с размещением экипажа, располагающегося на двух или трех палубах. Аппараты величественно проплывают над моей головой, и я ощущаю благоговейный трепет перед их мощью. К благоговению примешивается страх, ибо мне откуда-то известно, что они неземного происхождения.
