кают, На двери ближайшей из них висела табличка «Старпом». Рядом со второй каютой располагалась крошечная кают-компания, вся забитая мебелью.
— Чертовски тесно, — сказал Локкарт. — Нам с тобой придется жить в одной каюте.
— Интересно, каков старпом? — спросил Ферраби, глядя на табличку.
— Какой бы ни был, придется с ним мириться. Вот года через два, — улыбнулся Локкарт, — мы сами будем выбирать себе лейтенантов… Не беспокойся о своем чине, детка. В конце концов, мы будем воевать.
— Ты думаешь, нам придется командовать?
Локкарт неопределенно кивнул. Он осматривал невероятно маленькую буфетную кают-компанию.
— Эй, внизу! — Громовой голос прорычал над их головами, и звук этот заполнил все помещение.
— Каков грубиян, — обронил Локкарт. Через некоторое время рык повторился, на этот раз еще громче.
— Это он нам? — неуверенно спросил Ферраби.
— Кажется… — Локкарт подошел к вертикальному трапу и глянул вверх: — Да? Недоброжелательное красное лицо появилось в рамке люка.
— Какого черта вы прячетесь?
— Я не прячусь, — ответил Локкарт.
— Разве вам не приказали мне доложиться?
— После осмотра корабля — да.
— Сэр, — не очень учтиво поправил Беннет.
— Сэр…, - повторил Локкарт и оглянулся на испуганного Ферраби.
— Второй младший тоже внизу?
— Да… сэр… Мы не знали, что вы на борту.
— Хватит травить, — не совсем понятно для новичков сказал Беннет. — Поднимитесь сюда.
Наверху Беннет в упор уставился не них. Лицо его нахмурилось, грубый австралийский акцент стал особенно явствен.
— Ваша обязанность найти меня, — ядовито иачал он. — Фамилии?
— Локкарт,
— Ферраби.
— Когда вам присвоили звания?
— Неделю наэад,
— Оно и видно… — едко заметил Беннет, — это прямо-таки прет из вас обоих, как… — он расцвел в улыбке. — В море когда-нибудь были?
— На малых судах, — ответил Локкарт,
— Я не имею в виду эти дерьмовые яхты.
— Тогда нет.
— Вы? — обратился Беннет к Ферраби.
— Нет, сэр.
— Ну что ж, придется выяснить, что вы вообще умеете делать, — произнес Беннет, чуть помедлив. — Вы уже осмотрели корабль?
— Да.
— Да.
— Сколько на нем пожарных кранов?
— Четырнадцать, — тут же ответил Локкарт. Он и понятия не имел, сколько их а действительности, он был совершенно уверен, что Беннет и сам этого не знает.
— Неплохо, — сказал Беннет и повернулся к Ферраби, — Какая у нас пушка?
— Четырехдюймовка, — не сразу ответил Ферраби.
— Какая четырехдюймовка? — грубо спросил Беннет. — Однозарядная? Скорострельная?
— Четырехдюймовка… не знаю какая, — жалким голосом ответил Ферраби.
— Так узнайте! — рявкнул Беннет. — В следующий же раз спрошу. А теперь оба — в рубку, проверьте СК.
— Есть, сэр, — сказал Локкарт и повернулся, чтобы идти. Ферраби за ним.
— Честь! — напомнил Беннет. Они откозыряли. — Я здесь старпом, — заявил Беннет, — и не забывайте об этом!
— Забавный тип, — заметил Локкарт, когда они шли к рубке. — Чувствую, что нам придется жарко, как на пожаре, и, надеюсь, скорее поджарится этот кретин.
— Что такое СК? — спросил Ферраби упавшим голосом.
— Сигнальные книги, надо полагать.
— Что же он так не сказал?
— Пыль в глаза пускает. Ну и клоун…
С наступлением ночи на 'Компас роуз' спустилась благодатная тишина. Грохот молотков затих, суматоха прекратилась, последний рабочий торопливо сбежал по трапу, спеша к ждущему на кольце ночному трамваю. Сторож, спрятавшись за натянутым на полубаке брезентом, проклинал холодный ветер, несущий черный угольный дым из топки прямо ему в глаза. Корабль мягко покачивало на мелких речных волнах; на палубу падали странные тени, то двигаясь, то вновь застывая на месте. Сторож, престарелый пенсионер, что-то пробурчал, почесался и задремал. Он уже отвоевался — теперь очередь других. Удачи им. Пусть не требуют чудес от всех. Чудеса — для молодых, а старикам — достойный отдых, крепкий сон. Этого нечего стыдиться. Но ему и на старости нет покоя: приходится зарабатывать на жизнь.
Старшина Тэллоу и старший механик Уоттс допивали пиво а баре на шумной Арджел-стрит. Они сидели здесь с восьми вечера, выпили по семь пинт пива на нос — и хоть бы хны: ни речь, ни устойчивость на ногах не пострадали. Вот только Тэллоу слегка потел, а глаза Уоттса налились кровью. Им нравился этот бар, и нигде не чувствовали они себя в своей тарелке так, как здесь. В баре было шумно. Тэллоу и Уоттс пили пиво и беседовали.
— Вряд ли от нашего корвета будет много пользы, вот что я скажу. — Уоттс был шотландцем. Лысый, остатки волос седые. Срок его службы на флоте подходил к концу. — Никуда он не годится. Да и начальство… Я не говорю, что шкипер плох, но этот Беннет — настоящий ублюдок. Он сегодня был у нас в машинном отделении, все трепался о расписании дежурств. Теперь я в основной смене до конца постройки. Эх, скорее бы на пенсию…
— Не будет тебе пенсии, пока идет воина, — сказал Тэллоу, потянул из пивной кружки и вытер рот. — Пока ноги волочишь, придется служить.
— Но могут же списать на берег, — настаивал Уоттс. — Мне бы что-нибудь полегче, в казармах. Это меня бы устроило. Кораблик слишком мал, чтобы мне нравиться.
— Да, весело на нем придется, — согласился Тэллоу. — Клянусь богом, его можно сунуть на борт «Рипалса», и никто бы этого не заметил.
— Надеюсь, «Рипалс» подоспеет, если мы влипнем, — рассмеялся Уоттс.
— Как можно ждать защиты от таких крох вроде нашей? В прошлую войну караваны конвоировали эсминцы. А у нас что за оружие? Одна дурацкая четырехдюймовая хлопушка да пара бомбометов. Немцы же у нас на глазах гулять будут.
— А жить как будем? — вставил Уоттс. — Всех перемешали, а места все равно не хватает. Кочегары вместе с матросами. Полубак — шесть на четыре. От кубрика до мостика не пройдешь, чтоб не промокнуть. Камбуз на самой корме, так что обед всегда будет холодным. Тот, кто конструировал этот корабль, был, наверно, пьян вдребезину.
— Жаль, что этому ублюдку не придется на нем ходить. — Тэллоу угрюмо сделал последний глоток и посмотрел на стойку, потому что прокричали: '3акругляйтесь!' — Может, по последней на дорожку?
— Я не буду. Мне завтра работать.
Снаружи шумела Арджел-стрит. Люди выходили из баров, спотыкаясь на затемненной улице. Было очень холодно. На углу, возле остановки трамвая, дул резкий ветер. Они подняли воротники и засунули руки поглубже в карманы.
— Боже, помоги морякам, — горячо сказал Уоттс, — черт, туго сейчас в море.
