— На какое время?
— Возможно, еще на одну ночь… Можете?
— Конечно, могу. Тут дело в…
— Так сделайте! — грубо прикрикнул Эриксон. Нервы его вновь натянулись до предела, — Это что будет? Инъекция?
Скотт-Браун улыбнулся, признавая поражение медицины перед кнутом служебной субординации.
— Нет, дам вам пару таблеток. Будете чувствовать себя, как весенний барашек.
— Сколько времени они действуют?
— Начнем с суток, — доктор вновь улыбнулся, — после этого вы свалитесь как подкошенный и проснетесь, как после страшной попойки.
Через несколько минут Скотт-Браун возвратился с двумя серыми пилюлями и стаканом воды. Едва Эриксон проглотил пилюли, как над головой зазвенел звонок переговорной трубы.
— Командир слушает, — Эриксон наклонился к трубе.
— Мостик, сэр, — донесся до него возбужденный голос Локкарта. — «Пергол» засек цель.
Эриксону очень хотелось воскликнуть: «Я же говорил вам! Болваны вы все!»
Но он только обернулся и спокойно сказал:
— Спасибо, док, — и пошел к двери.
За его спиной раздался голос Скотт-Брауна:
— Вообще-то вам полагается полежать десять минут, а потом… — больше Эриксон ничего не слышал. Он завернул за угол коридора и устремился вверх по трапу.
Не то от таблеток, не то от радующего глаз дневного света Эриксон почувствовал себя королем, едва поднялся на мостик. Да, теперь картина казалась совсем иной… В пяти милях от них «Пергол» разворачивался на полной скорости и на все 180°. Вода под его носом вспенилась. Корвет устремился в атаку. На фалах развевались два сигнала: «Подводная цель» и «Атакую». Эриксон вызвал гидроакустическую рубку и спросил Локкарта:
— У вас есть что-нибудь?… И Локкарт ответил:
— Цель! Справа по курсу, пеленг 90!
И сразу же динамик стал передавать сильное поющее эхо, которое могло обозначать только подлодку, находившуюся под атакой «Пергола». «Салташ» круто разворачивался на боевой курс.
Бомбы, сброшенные «Перголом», взорвались в полумиле впереди фрегата. «Салташ», на ходу уточняя курс, сбросил свою серию бомб всего в двадцати ярдах от бесцветного, все еще бурлящего пятна воды. Затем оба корабля развернулись, готовые повторить атаку сначала. Но раздался глухой подводный взрыв, и из глубины моря вырвался фонтан смешанной с соляркой воды, осколки дерева, обрывки одежды, куски оборудования. Эриксон приказал: «Обе стоп — обе назад», «Салташ» остановился среди обломков. Команда сгрудилась у поручней, с любопытством глядя на выныривающие предметы, а палубные матросы направились на корму с ведрами и крючьями в руках. Победа требовала трофеев…»И все-таки мы добились своего, она была там, я оказался прав!..» Эриксон обернулся и поймал взгляд Локкарта. Последнюю атаку старпом провел с точностью до пяти ярдов.
— Извините, сэр, — пробормотал Локкарт, виновато улыбаясь.
Эриксон, усевшись на свое место, жалел лишь об одном — о таблетках, которые не следовало бы принимать, которые следовало бы приберечь для другого случая, когда он действительно измотается…
— Сэр, — сказал Локкарт. — Похоже, что сам адмирал ожидает нас на пирсе.
— А-а, — Эриксон был слишком занят управлением кораблем, который постоянно сносило ветром и сильным отливным течением обратно в море. Потом приказал: — Малый назад, — и спросил:
— И что его сюда принесло, хотел бы я знать?
— Может, это он из-за нас?
— Обе стоп. Подать но, да поживее, иначе нас опять снесет… — Эриксон мельком глянул в бинокль на причал и кивнул. — Похоже, что из-за нас. Очень мило с его стороны. Малый вперед. Лево на борт… Надеюсь, мы не врежемся в пирс. Кранцы за борт.
— Носовой закреплен, сэр. Думаю, теперь он простит нам и это.
Вода забурлила в промежутке между кораблем и причалом. Буруны от винтов облизывали деревянную обшивку пирса. «Салташ» подходил ближе и ближе, искусно используя ветер и отлив, Подали кормовой. Адмирал на пристани заметил стоящего на мостике Эриксона и весело помахал рукой. Эриксон отдал честь.
— Вызывайте команду для захождения, старпом. Встреча, кажется, будет очень торжественной,
— Вы сами встретите адмирала, сэр?
— Да. Спущусь прямо сейчас. На случай, если ему вздумается выкинуть нечто акробатическое. Не станет дожидаться трапа, например. Принимайте командование да постарайтесь меня не опозорить, — Эриксон улыбнулся.
Прошло минут десять, пока «Салташ» как следует пришвартовался. Локкарт дал сигнал скрещенными руками, что означало: «Свернуть концы в бухты и остановить машины». Он еще несколько секунд оставался на мостике, привыкая к мысли, что они возвратились наконец домой, и наблюдая за сигнальщиками, сворачивающими свои книги и флажки, за матросами, разговаривающими на полубаке с пришедшими встретить фрегат, за текущими водами Клайда. Это прекрасное устье реки Локкарт не видел целых шесть недель. Было очень приятно, что адмирал пришел их встретить. Засвистали дудки, Локкарт увидел адмирала, поднимающегося по трапу на борт «Салташа». Адмирал улыбнулся, пожал руку Эриксону, и оба спустились вниз. «Могли бы и за мной послать, — подумал Локкарт, — разделить с Эриксоном адмиральские поздравления. А, впрочем, меня это мало волнует… Подлодку потопили. Пришли домой. «Салташ» вернулся в базу после очередного конвоя и теперь встанет на чистку котлов».
Локкарт отдал последние приказания рулевому, взял вещи и отправился по трапу вниз, в свою каюту. Он очень устал. Ноги ныли. Он неумыт и небрит. Но горячая ванна и пара порций джинна быстро исправят положение. Впереди его ждет ночь спокойного, благодатного сна.
Еще из коридора он заметил, что в его каюте кто-то есть. «Вестовой. Каков наглец, а?» — подумал он, отодвинул портьеру и увидел Джули Хэллэм.
Он смотрел на нее с улыбкой, она — серьезно и смущенно.
— Твой вестовой, хотя и удивился, но впустил меня сюда, — наконец сказала Джули.
— Конечно… Против тебя не устоят никакие правила… Джули, как я рад снова видеть тебя, как хорошо, что ты здесь, — Локкарт сжал ее руку.
— Сам адмирал пришел вас поздравить, ну и я не могла удержаться,
— Я не заметил тебя на причале.
— А я спряталась за краном. Мои поздравления совсем другого толка.
Она обняла его и сказала:
— О милый, как я рада, что ты вернулся.
— Я колючий! — сказал Локкарт, целуя ее мягкие теплые губы. Потом, отстранив от себя, посмотрел ей в глаза и спросил: — А ты в самом деле Джули Хэллэм?
Она рассмеялась:
— Ну, форма, по крайней мере, моя.
— Ты кажешься совсем другой… Что ты без меня делала!
— Ждала тебя. Каждый день следила за сводками. Думала, что произойдет завтра… Милый мой! — снова произнесла Джули. — Все эти самолеты… да еще эсминцы… я боялась, что вы туда никогда и не доберетесь! А потом эта погода на обратном пути да еще подлодка на закуску… Теперь тебе нужно подыскать береговую должность, — неожиданно серьезно сказала она, — в следующий раз в такого не вынесу.
«Ну вот и пожалуйста», — подумал Локкарт, но решил не обращать на ее слова внимания. Ему было достаточно, что Джули вновь в его объятиях. Джули зашептала ему на ухо:
— Я никогда не знала, что значит любить. Только совсем недавно… Я никогда не думала одновременно и о тебе, и о расставании, и об опасности… Раньше война была для меня просто войной.
