Дисциплина, порой жестокая, обычно обеспечивалась доброй волей, и армия была боеспособной. Положение менялось к лучшему и в прошлом, а в 1803 г. в своем военном лагере в Шорнклиффе генерал Мур революционизировал вопросы поддержания дисциплины и боевой подготовки, опираясь не на принуждение, а скорее на взаимное сотрудничество и повышением боевого духа и мастерства доказывая, что такой порядок лучше. Административным главой армии был герцог Йоркский, способный военачальник, основавший военное училище и штабной колледж и поощрявший способных молодых офицеров.
Сам Веллингтон на полуострове придавал большое значение состоянию и боевой подготовке своей армии. Финансы, транспорт и снабжение были сферой деятельности его компетентного генерал- интенданта Кеннеди, у которого практически никогда не иссякали запасы обмундирования, продовольствия, кухонных принадлежностей, палаток, одеял и денег. В отличие от французов британцы применяли складскую систему снабжения и платили за произведенные в стране продукты; это была разумная политика, поскольку обеспечивала поддержку местного населения в районах боевых действий, а в 1814 г. даже на юго-западе Франции. Целью введенной Веллингтоном строгой дисциплины было отчасти предупреждение излишеств в солдатской среде, таких, как пьянство, причинявшее вред здоровью. Начальник медицинской службы Макгригор пользовался полной поддержкой командующего (в отличие от барона Ларрея у Наполеона). Кроме того, также в отличие от Наполеона, Веллингтон считал нужным хорошенько учить солдат пользоваться оружием.
До войны на полуострове основными единицами британской армии обычно были бригада или полк. Гордость давними полковыми традициями была одним из важнейших факторов поддержания на высоте боевого духа – важной проблемы, поскольку после Семилетней войны у армии было мало успехов на поле боя. Веллингтон ввел дивизионную систему. Дивизия была самостоятельным соединением, включавшим все рода и службы войск и в случае необходимости способным действовать отдельно от главных сил. Чтобы увеличить на полуострове численность своих войск, Веллингтон включил в британские дивизии португальские бригады, как правило в соотношении одна португальская бригада, включавшая британских офицеров, к двум британским. Со временем было сформировано десять дивизий, среди более известных командиров дивизий были Хилл, Грэм, Пиктон и Крауфорд. Веллингтон был также инициатором создания первого британского инженерного корпуса и военной полиции.
Веллингтон создал действенную штабную систему и эффективную разведывательную сеть. Существовало тесное взаимопонимание с генерал-квартирмейстером Мэрреем, который не только ведал организацией лагерных стоянок и разработкой маршрутов передвижения, но и отвечал за топографическую разведку и был неоценимым помощником в стратегическом и тактическом планировании. К другим штабным работникам, с которыми Веллингтон, видимо, общался ежедневно, относились генерал-интендант, генерал-адъютант, генеральный инспектор госпиталей, командующий артиллерией и командующий инженерными войсками. Веллингтон не уступал Наполеону в тщательности подготовки операций и тоже был способен выполнять огромный объем работы. Пожалуй, он умел лучше возлагать на других поручения, и его рабочая группа была более довольна и предана своему начальнику, чем помощники Наполеона. Но у Веллингтона, в отличие от Наполеона и Блюхера, не было начальника штаба. Штабную работу, которую обычно возглавлял один человек, делили между собой три должностных лица – заведующий штабным делопроизводством, генерал-адъютант и генерал-квартирмейстер.
Кроме подготовки в своих рядах, Веллингтон придавал большое значение разведывательной информации о противнике. Позднее он говорил, что, по его мнению, своим успехом он во многом обязан тщательному изучению того, что происходило «за бугром». Соответственно, Веллингтон создал хорошую разведывательную службу. В начале войны на полуострове не было надежных карт, но персонал Мэррея в тех районах, что имели значение, понемногу исправил положение. Передвижениям армии предшествовала обстоятельная разведка. Ежедневно вперед высылались конные разъезды и отдельные офицеры; их задачей было разведать территорию и обнаружить расположение противника. Среди местного населения новости распространялись быстро, и обычно надежные сведения было нетрудно, за мзду, получить в партизанских отрядах и в деревнях. По всему полуострову была создана сеть «доверенных лиц». Вся собранная таким образом разведывательная информация докладывалась лично Веллингтону, который требовал максимальной достоверности.
Стратегию Веллингтона на полуострове обусловливало численное превосходство противника. Он начинал с 21 тысячи человек, и численность его армии никогда не превышала 80 тысяч. У французов редко было менее 250 тысяч, командовали у них Массена, Мармон или Сульт. Веллингтон держался за Португалию как существенно важную базу операций. Португалию надлежало удерживать и при возможности оттуда наступать. Мур считал, что Португалия незащитима, но Веллингтон с этим не соглашался. В гористой границе Португалии было пять проходов, но он считал, что при поддержке испанцев и португальцев можно было создать надежный оборонительный район. Прежде всего было необходимо очистить страну от французов, во всяком случае на время, чтобы создать оборонительные укрепления. Сульта атаковали и разбили при Опорто, и Веллингтон продвинулся в Испанию. Его испанские союзники по глупости дали себя разбить и потеряли южную Испанию, однако Веллингтон одержал победу у Талаверы и затем вернулся в Португалию.
К зиме 1809/10 г. более чем когда-либо стало ясно, что французы, торжествующие победы в Австрии и Испании, сосредоточат крупные силы, чтобы покончить с армией Веллингтона в Португалии. Из Англии прислали подкрепления численностью в 10 тысяч человек, послать больше не было возможности. В 1810 г. он решил встать ближе к границе, но кроме того подготовил чрезвычайно мощные оборонительные позиции у Лиссабона – линии Торрес-Ведрас. Оборонительные сооружения строили португальские рабочие под руководством английских инженеров: две линии поддерживавших друг друга батарей и редутов, протянувшиеся на 30 миль по холмам между рекой Тежу и морем.
В мае 1810 г. Массена, возглавивший французскую португальскую армию, начал наступление с целью загнать Веллингтона в море. Веллингтон устоял перед соблазном удержать испанские приграничные крепости, и в сентябре, когда Массена с 72-тысячной армией тремя путями вступил в Португалию, Веллингтон со своим 49-тысячным войском отступил. Он решил дать бой у реки Мондего и здесь, на горном хребте Бусако, разбил Массена.
Веллингтон, как и в других областях полководческого искусства, умело владел тактикой. Наполеон и Веллингтон в равной мере полагались на огневую мощь, их войска, по существу, применяли одни и те же мушкеты со штыками, которые британцы прозвали «Браун Бесс» («Смуглая Бесс»). Разница заключалась в том, что войска Веллингтона были достаточно хорошо дисциплинированы и обучены держать развернутый строй перед французскими колоннами. В этом случае было легко подсчитать, кто одержит верх, поскольку их огневая мощь превосходила мощь противника по крайней мере в четыре раза. Веллингтон обычно выстраивал главные силы пехоты развернутым строем в две линии, располагая их на обратном склоне хребта, тем самым скрывая свои силы от глаз и огня артиллерии противника. Перед основным строем развертывались одиночные стрелки, а фланги защищались артиллерией и кавалерией. Таким было расположение войск на хребте Бусако. Веллингтон не применял, как Наполеон, массированную артиллерию, хотя маневренность английской артиллерии на конной тяге произвела на французов впечатление. Поскольку конница была немногочисленной, он обычно не преследовал противника после победы.
Впечатление, которое армия Веллингтона производила на атакующего противника, описывал Бюжо, впоследствии французский маршал:
«Англичане обычно занимали хорошо продуманные позиции, в известной мере господствующие над местностью, и показывали только часть своих сил. Сначала происходила обычная артиллерийская подготовка. Вслед за тем, вскоре, в большой спешке, без изучения позиций, без того, чтобы остановиться и посмотреть, нет ли возможности для атаки на флангах, мы маршировали прямо вперед, беря быка за рога. Отойдя на 1000 ярдов от своих позиций, солдаты оживлялись, переговаривались между собой, ускоряли шаг, колонна начинала понемногу расстраиваться. Англичане с мушкетами к ноге продолжали хранить молчание, их непоколебимый строй казался длинной красной стеной. Эта неподвижность неизменно оказывала действие на молодых солдат. Вскоре с криками «Да здравствует император! Вперед! В штыки!» с поднятыми на стволах мушкетов киверами мы подходили еще ближе. Колонна начинала сдваивать ряды, ряды путались, возбуждение создавало суматоху, по мере приближения мы открывали огонь. Даже когда мы приближались на 300 ярдов, английский строй с мушкетами к ноге по-прежнему хранил молчание и оставался недвижимым, казалось, там не замечали готового вот-вот начаться штурма. Контраст был
