утихнет, я, может быть, стану такой, как прежде.
Глава 20
Пропавшая Маргарет
В один прекрасный день Энн снова вернулась к жизни. Наступил момент, когда она даже смогла улыбнуться, слушая очередные разглагольствования мисс Корнелии. Но в ее улыбке появилось что-то такое, чего раньше у Энн никогда не было. Она стала другой.
В первый же день, когда Энн была в состоянии совершить небольшую прогулку, Гилберт отвез ее на маяк Четырех Ветров. Он оставил ее там, а сам занялся обходом своих пациентов из рыбацкой деревушки. Над гаванью носился озорной ветерок, разбрасывая пенившуюся по берегам воду. Волны разбивались о прибрежные камни, и ветер доносил брызги до луга.
— Как я рад снова видеть вас здесь, миссис Блайз! — сказал капитан Джим. Присаживайтесь, присаживайтесь. Боюсь, сегодня здесь немного пыльно, но на пыль ведь можно не смотреть, когда за окнами такой великолепный вид, не правда ли?
— Я не обращаю внимания на пыль, — сказала Энн, — но Гилберт сказал, что мне надо как можно больше быть на воздухе и не сидеть в помещении. Думаю, я могу пойти и сесть здесь внизу на скалах.
— Вы хотите побыть одна или предпочитаете компанию?
— Если под «компанией» вы имеете в виду себя, то я лучше останусь в компании, чем одна, — сказала Энн, улыбнувшись. Затем она вздохнула. Раньше она никогда не имела ничего против того, чтобы остаться одной. Теперь она смертельно боялась этого. Теперь, когда она оставалась одна, она чувствовала себя ужасно одинокой.
— Здесь есть одно местечко, где вас не продует, — сказал капитан Джим, когда они пришли на скалы. — Я часто сижу здесь. Это отличное место, где можно просто посидеть и помечтать.
— Ах, мечты, — вздохнула Энн. — Я не могу мечтать сейчас, капитан Джим, с мечтами покончено.
— О, нет, нет, миссис Блайз, — воскликнул капитан Джим. — Сейчас вам действительно может так казаться, но вы продолжаете жить, и когда-нибудь радость вернется к вам, и прежде всего это выразится в том, что вы снова будете мечтать. Как вообще можно жить без мечты? Только благодаря ей мы и живем. А у вас есть мечта, которая обязательно сбудется. У вас еще будет маленькая Джоси.
— Но она не будет моей крошкой, — сказала Энн дрожащими губами. — У меня может быть чудесный ребенок, но он будет мне чужим.
— Бог уготовил вам лучшую судьбу, я верю, — сказал капитан Джим.
На некоторое время воцарилось молчание. Затем капитан Джим мягко промолвил:
— Миссис Блайз, я могу рассказать вам о пропавшей Маргарет?
— Конечно, — медленно ответила Энн. Она не знала, кто такая «пропавшая Маргарет», но почувствовала, что это роман из жизни капитана Джима.
— Я часто хотел рассказать вам о ней, — продолжал капитан Джим. — И знаете почему, миссис Блайз? Потому что я хочу, чтобы кто-нибудь помнил и вспоминал о ней, когда меня не станет. Я не могу допустить, чтобы ее имя было забыто людьми, живущими на земле. Сейчас уже никто ни помнит о пропавшей Маргарет, никто, кроме меня.
И капитан Джим рассказал Энн историю, старую-престарую забытую историю.
Прошло уже пятьдесят лет с тех пор, когда Маргарет заснула в плоскодонной лодке своего отца и была унесена течением, так, по крайней мере, предполагалось, ничего точно о ней не было известно. В тот день начался ужасный шторм. Для капитана Джима эти события пятидесятилетней давности имели такое же значение, как будто они произошли вчера.
— Целый месяц спустя после ее исчезновения я бродил по берегу, разыскивая ее мертвое тело, но море не вернуло ее мне, — сказала капитан Джим. — Но иногда я нахожу ее, миссис Блайз, иногда я нахожу ее. Она ждет меня. Я очень хотел рассказать вам хотя бы как она выглядела, но я не могу. Я вижу серебристый туман, висящий над гаванью на рассвете, он похож на нее. Я вижу белые стволы берез в лесу за холмом, и они заставляют меня вспомнить о ней. У нее были светло-каштановые волосы, маленькое белое милое лицо и длинные тонкие пальцы, такие же, как у вас, миссис Блайз, только они были темнее и грубее, ведь она была деревенской девушкой. Иногда я просыпаюсь по ночам и слышу, как море зовет меня, и в этом зове я улавливаю голос Маргарет. И когда во время шторма море рыдает и стенает, я слышу ее жалобный плач. А когда в хорошую погоду море смеется, то оно смеется ее смехом. У нее был такой красивый смех! Море отняло ее у меня, но когда-нибудь я найду ее, миссис Блайз. Море не может вечно разлучать нас.
— Я рада, что вы рассказали мне о ней, — сказала Энн. — Я всегда удивлялась, почему вы прожили всю жизнь один.
— Никто другой меня никогда не интересовал. Пропавшая Маргарет забрала с собой мое сердце, вот отсюда, — сказал капитан, который в течение пятидесяти лет оставался верен своей утонувшей возлюбленной. — Это ничего, что я буду много говорить о ней, миссис Блайз? Для меня это большое удовольствие. С моими рассказами о ней меня покидает сердечная боль, не дающая мне покоя в течение пятидесяти лет. Я знаю, вы никогда ее не забудете, миссис Блайз. И если годы принесут другое маленькое создание в ваш дом, обещайте мне, что расскажете ему историю о пропавшей Маргарет, чтобы ее имя не было забыто.
Глава 21
Барьеры исчезают
— Энн, — сказала Лесли, прерывая молчание, — ты просто представить себе не можешь, как я рада снова сидеть здесь с тобой, разговаривать и молчать вместе.
Они сидели в зарослях травы с голубым оттенком на берегу ручья в саду Энн. Вода сверкала и бурлила. А березы отбрасывали на нее тени своих стволов. Вдоль дороги цвели розы. Солнце висело низко над горизонтом, и воздух был полон музыки вечера. Это была музыка поющего ветра и плещущихся волн. К этим звукам примешивался колокольный звон, доносившийся из церкви, около которой была похоронена маленькая белоснежная леди. Энн любила колокольный звон, хотя теперь в нем слышались грустные ноты.
Она с любопытством посмотрела на Лесли, которая сидела рядом с ней с вязанием в руках. Голос Лесли звучал как-то скованно, что было нехарактерно для нее.
— В ту ужасную ночь, — продолжала Лесли, — я думала о том, что мы, может быть, больше никогда не будем говорить и гулять вместе. Я вдруг поняла, как много значит для меня твоя дружба и какой ненавидящей маленькой тварью я была.
— Лесли! Лесли! Я никому не позволю так называть моих друзей.
— Но это правда. Я именно такая — ненавидящая маленькая тварь. Я хочу кое-что сказать тебе, Энн. Ты будешь презирать меня, но я не могу больше молчать. Энн, иногда этой зимой и весной бывали такие моменты, когда я ненавидела тебя.
— Я знаю это, — спокойно сказала Энн.
— Ты знаешь! Да?
— Да, это было видно по твоим глазам.
— И это не мешало тебе любить меня и быть моим другом?
— Ну, ты ненавидела меня только иногда, бывали моменты, когда ты хорошо ко мне относилась, мне так кажется.
— Да, это действительно так. Но другое ужасное чувство всегда было во мне, кипело в сердце. Иногда оно затаивалось, иногда я забывала о нем, но временами это чувство просыпалось и брало надо мной верх.
