Блейн посмотрел на нее некоторое время уже после того, как вышел.
— У нас есть выпивка и музыка, если тебе нужна небольшая компания. Кажется, здесь не очень-то развлечешься, если ты не интересуешься рыбалкой.
Даники было практически жаль отказать ему, даже притом, что она знала, что его предложение было очень плохой идеей. Она улыбнулась, но покачала головой.
— Я, наверно, всю ночь буду наблюдать за моим волком.
Его лицо резко ожесточилось.
— Твоим волком? — Она пожала плечами.
— Честно говоря, я буду удивлена, если он вернется, но он был возле моего домика уже несколько раз, с тех пор как я приехала. Я пробовала пометить его дважды, но он сумел избавиться от чипа.
Он глубокомысленно кивнул, но его хмурый взгляд говорил, о том, что его мысли не такие уж и хорошие.
— У тебя есть оружие? — Даника уставилась на него.
— У меня есть пистолет-транквилизатор.
Его губы становились тоньше.
— Я говорю о таком, которое выпускает пули, — сказал он сухо.
Даника ощущала, как начинает проявляться ее характер.
— Я наблюдаю и изучаю животных. Я не пытаюсь их убить.
— Ты наблюдаешь за дикими животными, Дани, что означает, что они опасны. В любой момент ты можешь превратиться из охотника в жертву, — рычал он. — Если волк бродил возле твоего дома, возможно, он хотел совсем не поиграть.
Она смотрела, как он шел обратно по дорожке, которая отделяла их домики и, наконец, вошел внутрь, в то время как остальные члены банды наблюдали за ней и Блейном.
Блейн оставил после себя чувство беспокойства, которое ощущала Даника, это было чем-то новым для нее. Пробуя успокоиться, она пошла, расставлять припасы, которые купила. Джаред и Ксавье достали почти все, что могло поместиться в шкафчики и, при небольшой борьбе, в холодильник. Она нашла место, чтобы сложить остальное, думая, что ходить по магазинам, когда мозги где-то далеко — очень плохая идея, как и при посещении, будучи голодным. Она купила больше еды, чем когда-либо.
Даника была все еще нервной, когда закончила и поняла, что тоже не может продолжать злиться на Блейна или Джареда. Она привыкла к людям не понимающим, не одобряющим или просто считающим ее работу — хобби, — но она так не думала. Было приятным сюрпризом, узнать, что они так не считают. То, что они говорили, было просто незначительным раздражением, учитывая, сколько неприятного она выслушала за последние годы.
Она пробовала делать заметки в свой полевой журнал, с тех пор как приехала сюда, но ей это никак не удавалось, и быстро поняла, что нет смысла даже в него заглядывать. Она не знала, что можно туда добавить. Усевшись за статьи других исследователей, собранных ею, она стала снова читать их в поисках предположений, но мысли ее блуждали.
Наконец, она сдалась и просто села, смотря в окно.
Она не хотела признаваться самой себе, но знала, чем вызвано беспокойство. Пять потрясающе- красивых мужчин были по соседству, с фигурами атлетов, и ее гормоны носились со свистом у нее в мозгу, превращая его в кашу. Даника могла держать ее задницу в своем домике, но это не меняло того, что она хотела выйти к ним.
Хуже того, гормональный наркотик, распространяющийся по ее телу, подрывал ее здравомыслие. И это происходило очень быстро, она уговаривала себя, что это действительно хорошая идея, чтобы побрататься с парнями по соседству. Остается надеяться, что они уедут быстрее, чем она потеряет контроль над желаниями, но она не будет делать на это никаких ставок.
Все время, которое она пробовала сосредоточиться на примечаниях к работе, её мысли бросались туда-сюда в горячих спорах между гормонами и здравым смыслом.
Конечно, они не похожи на «мальчиков-по-соседству» из-за своих мотоциклов, кожаных курток и штанов, племенных татуировок и пирсинга, говорила она себе, но они так добрососедски помогли ей с покупками! И это не было, как будто она не была мятежницей по-своему. У нее не было постоянной работы, или одевалась как обычный человек.
У нее не было модной прически, потому что она редко думала о таких вещах, и не имела времени и желания ездить в салоны красоты, да, и какая разница? Она проводила больше времени, ходя по лесу, чем где-либо еще.
Просто потому, что они, похоже, не имели работы, еще не значит, что это так. Или что они зарабатывали на жизнь продажей наркотиков, или еще чем-то незаконным. У них может быть отпуск. А может они работают в строительстве и сейчас между объектами? Или ищут работу?
Они выглядели подобно мужчинам, которые зарабатывали на проживание физическим трудом.
Так или иначе, они молоды.
Мужчины не стареют, как женщины — гады! Они могут быть старше, чем выглядят. Они вели себя не как дети, если не считать мотоциклов, но это еще ничего не значит — она видела байкеров на мотоциклах с седыми волосами и бородами.
Она все еще была уверенна, что они молоды — слишком молоды, что бы иметь реальный интерес к женщине ее возраста. Они, наверно, только играли с «учёной крысой» — старшей женщиной, жалкой простушкой Джейн, отчаянно нуждающейся во внимании мужчины. Им, наверняка, было весело от того, как она реагировала на их какофонию флирта неоновой подсветкой ее румянца и чувства дискомфорта.
Злясь сама на себя, Даника отошла от окна, когда начало темнеть, решив оставить свою тревогу, и немного вздремнуть, чтобы быть более подготовленной к своим ночным скитаниям. Если волк не объявиться сегодня вечером возле домика — решено, она пойдет туда, где нашла одну из тропинок, на которой было видно, что волчья стая постоянно ее пересекает. Даже если она не смогла пометить одного, она смогла бы увидеть остальных, а это уже некоторый прогресс.
Неожиданно для себя она на самом деле задремала, но что-то разбудило ее. Вибрация проходила через кровать и ее тело. Она лежала неподвижно несколько минут, после того как проснулась, пытаясь выяснить, что это за шум, который так ее раздражал и откуда он взялся.
Вдруг в ее мозгу все связалось — приглашение Блейна выпить и музыка, наконец, вибрация.
Даника приняла вертикальное положение. Медленно, гнев стал стучать в ней, совпадая с ритмом вибрации проходящей через нее. Пройдя по комнате в темноте, она наткнулась, наконец, на дверь и резко ее открыла. Сердито протопав от своего домика до рядом стоящего, стала яростно стучать кулаком в дверь.
Она только подняла руку, чтобы грохнуть по двери во второй раз чуть громче, как та внезапно открылась.
Кон стоял в дверях, его выражение было нечитабельным, хотя то же самое нельзя было сказать о его глазах. Они медленно прошлись по ней, потом вернулись обратно. Его бледно-голубые глаза значительно потемнели, когда он встретил ее взгляд снова, они мерцали с чем-то не похожим на развлечение, хотя уголок его четко очерченной губы пополз вверх.
— Решала присоединиться к нам?, — он растягивал слова, оперевшись плечом на дверной косяк наклоняясь к ней, вынуждая ее отклонить голову немного назад, чтобы встретить его пристальный взгляд.
Еще немного сбитая с толку своим грубым пробуждением и с не очень ясной головой от гнева, Даника, тем не менее, резко ощутила выражение голода в глазах Кона.
На ней не было ничего кроме длинной футболки до бедер и трусиков!
Ее гнев, рассеялся, как туман при свете.
— Нет…
Она не хотела идти дальше. Выпустив ручку двери, Кон проскользнул к ней, обнял ее за талию, притянув к себе.
— Нет.., — соскочило с ее губ, а потом они были охвачены его безжалостным владением.
Губы были теплыми, жесткими, страстными. Он погрузил свой язык в ее рот. Слабый вкус ликера дразнил ее вкусовые рецепторы, когда его язык скользнул в нее, предупредительный звон раздался в ее