– Я знаю. – Лестина улыбнулась под густой вуалью, скрывавшей ее лицо.

– Откуда? – Кэтрин затрепетала от недоброго предчувствия. Что-то надвигалось на нее, что-то темное, ужасное, убийственное.

– Он сам сказал мне.

– Не понимаю.

Лестина взялась за края вуали и откинула ее одним движением. И Кэтрин, и Жаклин вскрикнули. Они с трудом узнавали это лицо, представлявшее собою один сплошной ужасный синяк. Губы квартеронки были разбиты в кровь, а нос превратился в бесформенную массу.

– Святая Матерь Божья! – только и произнесла Жаклин.

Солнце сияло в чистых оконных стеклах, освещая нарядные ткани на прилавках. Смех и болтовня работниц в задней комнате говорили о том, что это все тот же прекрасный солнечный мир, и все же все три женщины буквально физически ощутили сковавший их ужас. Чтобы не упасть, Кэтрин пришлось схватиться за прилавок.

– Кто это сделал с вами? – Она удивилась, как спокойно прозвучал ее голос.

– Адриен, – тихо ответила Лестина.

– Адриен! Не может быть!

Но тут же услужливая память подбросила Кэтрин кое-какие сцены, особенно в Бовуар-Хаусе: его необузданность, особенно когда он бывал пьян, его взгляд, полный жестокости и высокомерия. Эти его друзья, которые играли на темных сторонах его души – Джефф и Феликс, воистину странные персоны, и связанные с ними неясные, страшные тайны, которых Кэтрин не могла, да и не хотела разгадать.

Лестина устало опустилась на один из стульев возле прилавка. Она двигалась с трудом, ее тело все еще болело после побоев, полученных от Адриена. Ей было ужасно жаль Кэтрин, однако Деклан был абсолютно прав: девушка должна была узнать всю правду.

– Выслушайте меня, – взмолилась она, прижимая руку к изуродованному лицу. – Адриен был в ярости оттого, что мы с вами познакомились. Он никогда не думал, что такое возможно, ведь мы вращаемся в совершенно разных кругах. Я должна признаться, что поначалу возненавидела вас и пыталась навредить, хотя и знала, что обязана смириться, если он захочет жениться на белой леди. Но когда это случилось на самом деле, я не смогла этого вынести. Поймите, я любила его всем сердцем, всей душой!

– Вы любили его? – Казалось, Кэтрин, вот-вот лишится чувств. – Да разве вы с ним вообще были знакомы?!

– Еще бы – и даже слишком хорошо. – Несмотря на горе и боль, Лестина высоко держала голову. – Он набросился на меня в тот же вечер, в День Всех Святых. Удивительно, что я вообще осталась жива. Но теперь все кончено. Я никогда больше не увижу его. И ни одному мужчине не позволю так обращаться с собой. Никогда!

Перед глазами Кэтрин бешено вращались черные круги. Она почувствовала себя совершенно больной. Адриен учинил такое над Лестиной. Адриен, последнее звено в долгой цепи рабовладельцев-плантаторов, вообразивших себя наделенными божественным правом карать и миловать, не стесняясь пуская в дело кнут и любые другие орудия пытки. «А что он учинит надо мною, – пришла следующая мысль, – если я когда- нибудь раздосадую его? Я ведь тоже фактически стану его рабыней, его собственностью, и не смогу даже сбежать, чтобы обрести свободу. Все, чем я владею, отойдет к нему. Он может просто прикончить меня и остаться с моим добром – или хотя бы запереть меня в желтый дом под предлогом того, что я ненормальная. Это ведь не Англия. Это странное, первобытное общество, где всем заправляют мужчины, а женщины – их рабыни».

– Я даже не подозревала, что вы были любовниками, – прошептала она. – Он никогда не упоминал об этом.

– Конечно. Он пошел бы на что угодно, чтобы жениться на вас, а его мать и того хуже. Они подбирались к вашим деньгам, Кэтрин.

Ей показалось, что из ее сердца мгновенно выкачали всю кровь до капли.

– Но он же любит меня. Он говорил об этом еще нынче ночью!

– Он скажет все, что вы захотите, лишь бы добиться своего, – неумолимо продолжала Лестина. – Даже когда вы стали женихом и невестой, он продолжал делить со мною постель и клялся в вечной любви. Мы были вместе уже около двух лет. Он купил для меня тот дом на улице Святой Анны и содержал меня. Он всего лишь следовал местной традиции, Кэтрин, и обещал, что, когда он женится, все останется по-старому. По некоторым понятиям я его жена.

В Кэтрин вскипело бешенство. Она хотела наброситься с кулаками на Лестину, она хотела прикончить Адриена. Как он посмел обманывать ее?! Любовь? Да он даже не знает, что означает это слово! Он вообще не способен ни на одно нормальное человеческое чувство. И он полагает, что победил, да? Ну так она ему покажет! А как же Лестина? Да, теперь Кэтрин не сомневалась, что уже слышала это имя. Вспышка памяти осветила перед нею ту ночь в павильоне.

Кэтрин постаралась выпрямиться.

– Вы можете оставаться с ним, Лестина. Он ваш. Я ни за что не выйду за него замуж.

– Когда-то я была готова умереть ради него. – Лестина горько улыбнулась, лицо ее было полно муки. – Я продала свою душу дьяволу, чтобы добыть тот сглаз для вас, Кэтрин. Но больше он мне не нужен. Я никогда не прощу его. Поверьте мне, Кэтрин, я хочу искупить причиненное мною зло.

В глазах ее заблестели слезы, и Кэтрин, несмотря на сжигавший ее душу гнев, взяла ее за руку и сказала:

– Все будет хорошо. Не надо плакать.

– Но вы простите меня?

– Да, ведь вы не виноваты. И я не стану говорить ему, что это вы рассказали мне все. Он никогда больше не посмеет оскорбить вас.

Вы читаете Наваждение
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату