Избранные произведения о духе законов

португальский закон отвергает всякого иностранца, который мог бы получить престол по праву крови.

Но если нация может отстранить от престолонаследия, то г еще большим основанием она может потребовать отречения от престола. Если она опасается, что известный брачный союз по своим последствиям может послужить угрозой для ее независимости или повести к разделу ее территории, она вполне может заставить вступающих в брак отказаться за себя лично и за свое потомство от всех прав, которые они могут иметь на ее престол. Тот, кто отказывается, и те, за которых отказываются, не имеют оснований жаловаться, ведь государство могло бы устранить их от престола и путем издания соответствующего закона.

ГЛАВА XXIV О том, что полицейские правила относятся к иной области, чем прочие гражданские законы

Есть преступники, которых власть наказывает, и есть такие, которых она исправляет. По отношению к первым закон проявляет свою власть, по отношению ко вторым — свой авторитет, первые исключаются из общества, вторых заставляют жить согласно порядку, установленному в обществе.

В деятельности полиции карает скорее власть, чем закон, в деятельности уголовного суда наказывает скорее закон, чем власть. Ведению полиции подлежат повседневные дела, касающиеся обыкновенно мелочей и потому не требующие формальностей. Действия полиции быстры и касаются поступков, повторяющихся изо дня в день, поэтому она не может налагать суровых наказаний. Она постоянно занята подробностями, и крупные нарушения закона не входят в ее компетенцию. Она руководствуется больше распоряжениями, чем законами. Ее служащие находятся всегда па глазах у начальства, поэтому, если они впадают в крайности, виновато это последнее. Итак, не следует смешивать крупных нарушений закона с мелкими нарушениями полицейских правил, это вещи разного порядка.

Из сказанного следует заключить, что совершенно противно природе вещей, если ношение огнестрельного оружия наказуется как уголовное преступление, так что злоупотребляющий оружием не подвергается большей ответственности, чем тот, кто его только носит при себе, как мы это видим в одной итальянской республике[138].

Из сказанного следует еще, что столь прославленны!! поступок одного императора, который приказал посадить на кол булочника, уличенного им в обмане, ость поступок султана, не умеющего чинить правосудие без того, чтобы не выйти из его пределов.

ГЛАВА XXV О том, что не должно следовать общим положениям гражданского права в таких делах, которые должны быть подчинены частным правилам, вытекающим из особенностей их природы

Хорош ли закон, признающий недействительными все гражданские обязательства для матросов корабля па время плавания? Франсуа Пнрар говорит, что в его время закон этот не соблюдался португальцами, по действовал у французов. Люди, соединившиеся лишь на короткое время, не нуждающиеся ни в чем, потому что государь обеспечивает все их потребности, люди, не имеющие другой цели, кроме своего путешествия, не находящиеся более в обществе, но сделавшиеся гражданами корабля, не должны нести обязательств, которые введены лишь с целью облегчить перенесение тяг остей гражданского общества.

Такой же смысл имел закон, действовавший на острове Родосе еще в те времена, когда существовало только каботажное[139] плавание. Закон этот определял, что людям, оставшимся на корабле во время бури, принадлежит и корабль, и груз, а те, которые его покинули, не получают ничего.

КНИГА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ Римское законодательство о наследстве

Настоящая тема затрагивает учреждения глубокой древности, и, чтобы проникнуть в суть дела, да будет мне дозволено обратиться к первым римским законам за сведениями, которых, сколько мне известно, до сих пор в них не примечали.

Известно, что Ромул разделил земли своего маленького государства между его гражданами. Мне кажется, что. это обстоятельство и послужило основанием для римских законов о наследстве.

Закон раздела земель требовал, чтобы собственность одного рода не переходила в другой род. В связи с этим закон установил только две линии наследников, дети и вес нисходящие потомки, которые жили под властью отца ц которых называли «своими наследниками», а за неимением их, ближайшие родственники по мужской линии, которых называли «агнатами».

Отсюда следовало также, что родственники по женской линии, которых называли «когнатами», не должны были наследовать, ибо они перенесли бы имущество в другой род. Соответствующий закон действительно существовал.

Отсюда следовало еще, что ни дети не должны были наследовать матери, ни мать детям, так как и это повело бы к переходу имущества из одного рода в другой. Поэтому-то мы не находим такого закона среди законов двенадцати таблиц, они допускали к наследованию только агнатов, а сын и мать не были между собою агнатами.

Но пол наследника, был ли он «свой наследник» или за неимением такового ближайший агнат, в расчет не принимался: так как родственники со стороны матери не наследовали, то хотя бы наследница и вышла замуж, имущество ее возвращалось в тот род, из которого вышло. Вот почему законы двенадцати таблиц не различают наследников по их полу.

Из этого происходило, что, хотя внуки от сына и наследовали деду, внуки от дочери ему не наследовали. Чтобы устранить переход имущества в чужой род, агнатам оказывалось предпочтение перед когнатами, так что наследовала после отца дочь, а не ее дети.

Итак, у первых римлян женщины наследовали, если это было согласно с законом о разделе земель, и не наследовали в случаях противоречия с этим законом.

Таковы были законы о наследстве у первых римлян. Так как законы эти находились в естественной зависимости от государственного устройства и вели свое происхождение от раздела земель, то, очевидно, они были не иноземного происхождения и не принадлежали к числу законов, принесенных из греческих городов римскими уполномоченными.

Дионисий Галикарнасский говорит, что Сервий Туллий восстановил законы Ромула и Нумы о разделе земель, которые были отменены, и издал новые, чтобы придать больше силы древним законам. Таким образом, не подлежит сомнению, что законы о наследстве, происшедшие от этого раздела земель, были делом трех названных законодателей.

Так как порядок наследования был установлен в связи с политическим законом, гражданин не должен был нарушать его проявлением своей частной воли. Это значит, что в первые времена Рима не должно было быть дозволено распоряжение имуществом посредством завещания. Было бы, однако, жестоко лишать человека возможности делать благодеяния в последние минуты жизни, поэтому найден был способ к примирению в этом отношении закона с волей частного лица: дозволено было располагать своим имуществом с разрешения народного собрания, причем всякое завещание приобретало, так сказать, значение акта законодательной власти.

Законы двенадцати таблиц дозволяли завещателю избирать своим наследником любого гражданина. Причина, почему римские законы так сильно ограничивали число наследующих не по завещанию, заключалась в законе о разделе земель, а причина, почему они так расширили права завещателя, состояла в том, что так как отец имел право продать своих детей, то, казалось, он еще с большим основанием мог лишать их своего имущества. Последствия, значит, были различны, потому что вытекали из разных принципов. Таков дух римских законов в этом случае.

Древние законы в Афинах не дозволяли гражданам составлять завещания. Солоц разрешил завещания только бездетным гражданам. Римские же законодатели, проникнутые идеей родительской власти, дозволили передачу имущества по завещанию даже в ущерб детям. Надо признаться, что древние афинские законы были последовательнее римских. Неограниченное разрешение завещаний у римлян мало-помалу уничтожило политическое установление раздела земель. Оно более, чем какие-либо другие причины, произвело роковое различие между бедностью и богатством. Многие участки соединились в одних руках, некоторые из граждан имели слишком много, у бесчисленного множества других не было ничего. Поэтому народ, постоянно лишаемый своих участков, то и дело требовал передела земель. Он требовал его >и тогда, когда умеренность, бережливость и бедность были отличительными чертами римлян, и тогда, когда роскошь была доведена до крайности.

Так как завещание было по сути дела законом, который принимался народным собранием, то граждане, находившиеся на войне, тем самым были лишены способности завещать. Народ предоставил воинам право делать завещательные распоряжения в присутствии нескольких их товарищей, как бы перед самим народным собранием.

Большие народные собрания происходили только 2 раза в год, к тому же с увеличением населения увеличилось и количество дел. Поэтому сочли уместным дозволить всем гражданам делать свои завещания в присутствии нескольких совершеннолетних римских граждан, которые представляли народное